Книга историй
Шрифт:
А вардапет Григор, человек грозный, очень высокомерный и несговорчивый, видя ласковый и святой нрав тэр Мовсеса, а также признание его народом, не мог ничего поделать, кроме как по свидетельству — его собственному и всего народа — вручить ему очень торжественно жезл вардапета. С тех пор вардапет тэр Мовсес в светлых и ярких наставлениях беспрепятственно проповедовал во всех церквах Евангелие Христово.
Спустя несколько лет по приказу вардапета Григора вардапет Мовсес был послан в странствие с самостоятельными проповедями. Выехав из Константинополя, он добрался до города Тигранакерта, где находилась усыпальница вардапета Срапиона, приложился к святой могиле и получил ее благословение. Выйдя оттуда, он через город Васпуракан [216] проехал в Тавриз, а оттуда к себе на родину, в Татевский монастырь Сюникского гавара. Его приезд вызвал несказанную радость всего духовенства и мирян. Сперва братия Татевского монастыря — епископы и иноки — с любовью приняла его, но потом отошла от него, ибо не признала проповедей его. Поэтому он ушел из Татевского монастыря и удалился в Большую пустынь к епископу /288/
216
Автор имеет в виду г. Ван.
Весь народ с радостью слушал проповеди вардапета Мовсеса и охотно претворял их в жизнь, весело прославлял бога, ниспославшего такую милость людям. Но епископам гавара и монастырским инокам проповеди вардапета Мовсеса не нравились, ибо вардапет Мовсес сам отрекся от всего мирского и жил, постясь, святой и монашеской жизнью, как велят книги, и проповедовал такую же жизнь для всех обитателей монастырей, а они пренебрегали его словами и не соглашались [с ним]. Потому что все монастыри армянские и каждый черноризец имели свое имущество: сады и палисадники, ульи и дома, кладовые и амбары, а также доходы от урожая; и, кроме того, разделив на части, распределили меж собой общие доходы монастырей. И все это расточалось на удовлетворение нужд их самих, сородичей их и угодных им лиц. А места, посвященные богу, где покоились мощи святых и чудотворные, божественные, благостные Знамения, кишели их женами, женщинами и их родичами.
И они вовсе даже не ведали, что посвященный [в духовный сан] обязан носить камилавку и фелон или надевать грубую /289/ и суконную одежду. Наряжались, подобно мирянам и светским властителям, в изысканные и благородные одежды: шаровары [217] и капу, голову покрывали драгоценным повоем [218] , а на себя накидывали плащ [219] . И даже не помышляли [о том], что монахи должны жить в воздержании, посте и трудах. И употребляли вино и мясо круглый год без исключения.
217
В тексте: ***. Броссе объясняет это слово грузинским словом чахчури «обувь», «шаровары» (см.: «Livre d'histoire», стр. 408, прим. 2).
218
В тексте ***,-"тюрбан","повой", "обмот", "вакас", "чалма"
219
В тексте ***, перс. "накидка", "плащ"
То же самое и сельские иереи, которые были священниками лишь по имени; некоторые из них захватили власть мелика, иные — танутэра, одни — прелюбодеи и двоеженцы, другие примкнули к властителям-иноверцам, [стали] исполнителями коварных дел их и предателями христиан; кое-кто пристрастился к светским занятиям и земледелию, как миряне, и вовсе забросили богослужения и литургии. Не спешили в час молитвы в церковь, не слышен был колокольный звон в селениях. В них не осталось ничего от облика священнического, но они все еще называли себя священниками, однако исполняли обязанности священника не как священники, а как ремесленники-миряне за вещественную мзду.
Из-за описанных беспорядков стали бродягами не только сельские иереи и иноки, но и католикосы: был не один, а три или четыре католикоса [220] , ибо от тщеславия и жадности, подобно таможенникам, брали они у персидского царя патриаршую власть и святой Эчмиадзинский Престол на откуп и в аренду; и когда [католикосы] обходили народ, странствовали вместе с ними царские слуги и ратники-иноплеменники; иравунк и хас, собираемые с населения, взыскивали жестоко и с большими притеснениями, подобно /290/ сыновьям Илия [221] . Католикосы, сами получившие сан католикоса при помощи серебра и взяток, так же рукополагали в епископы и священники невежд, подлецов и негодяев, бывших, согласно псалтырю, служителями чрева своего [222] постоянно пьянствовавших, подобно светским князьям, с гусанами и проводивших время с утра до вечера в шутках, срамных разговорах и праздности.
220
Подчас на Эчмиадзинском престоле одновременно с католикосом восседали 3-4 коадъютора (так, при Степаносе Салмастеци, избранном католикосом в 1542 г., коадъюторами были избраны Микаал (в 1542 г.) Барсег (в 1549 г.), Григор (в 1552 г.) и Аристакес (в 1555 г.); при католикосе Григоре XII коадъюторами были: Тадеос, Аракел и Давид; при Давиде Вагаршапатеци коадъюторами были: Мелкиседек, Григор (Срапион) и Саак и т. д. Содержание стольких католикосов ложилось тяжелым бременем на трудовые слои армян, а вражда их между собой являлась поводом для вмешательства иноплеменных властителей во внутренние дела Армении.
221
I кн. Царств, 2, 12-18, 22-25
222
"..
И причина всего этого — не что иное, как отдаление от святых Книг и страха Божьего. Они вовсе не читали книг, а Писания Божьи были закрыты [для них] и молчали, ибо чтению Священных Книг препятствовали, у них на виду [книгами] пренебрегали и валялись они где-то по углам, засыпанные землей и золой, ибо [люди] не знали ни грамоты, ни силы грамоты, как сказано господом. [223]
Так вот, если духовенство было таким, что остается сказать мне о мирянах, кои даже не знали, что христианам следует исповедоваться и причащаться или же спешить ежедневно в молельни! Они оскверняли пост оливками и вином, некоторые были в разводе с женами, иные двоеженцы либо женаты несовершеннолетними, грешны в кровосмешении. Церкви и монастыри — все были обезображены и запущены, убранство [церквей], как и утварь, разграблено вконец, вплоть до того, что даже святой алтарь был совершенно гол и наг. С закрытыми надолго дверьми, мрачные и темные, молчаливые, без службы и литургии, с разрушенными и расшатанными кровлей и стенами, здания эти были подобны беспомощной вдове, лишенной мужа и разлученной с сыном, со скорбящей душой, безутешно плачущей на виду у людей.
223
Матф., 22, 29; "Иисус сказал им в ответ: заблуждаетесь, не зная писания. ни силы божьей"
Итак, во много раз больше /291/ описанного был расшатан и упразднен порядок в Верхних областях Армении [224] , а вместо него утвердился и укоренился беспорядок. Это невежество и заблуждение огорчали и удручали до глубины души двух вардапетов — Мовсеса и Погоса, о котором мы говорили в предыдущей главе. Вардапет Погос прибыл в Верхние области незадолго до Мовсеса, и, так как был он одинок, противники притесняли его, но с прибытием вардапета Мовсеса они стали, помогая друг другу, смелее проповедовать во всех гаварах. И эти двое вардапетов вместе с паронтэром Саргисом, тэр Киракосом и другими упомянутыми в главе о Большой пустыни мужами утвердили, во-первых, чин и устав для пустыни и братии, кои нашли во время чтения книг и кои вардапет Мовсес видел и изучил в монастырях коптов; а затем все они, живя в пустыни, стали молиться о спасении страны и этими молитвами поддерживали вардапетов, прося святой Дух помочь им в проповеди слова жизни. Вардапеты Мовсес и Погос стали их товарищами и, подобно святым апостолам Петру и Павлу, став четою веры, странствовали по всем гаварам Восточных областей, проповедовали всем истину, строили церкви, рукополагали священников, утверждали школы, обучали отроков; странствовали они, подобно апостолам, пешими, ничего ни у кого не брали, кроме лишь пищи, и круглый год всю неделю постились и только в субботние и воскресные дни разговлялись скоромной пищей, отказавшись вовсе от мяса и вина.
224
Верхние области Армении (***) — выражение это часто встречается у армянских историков и означает, как отмечает К. П. Патканов (см.: «История монголов инока Магакии, XIII века», стр. 66, прим. 11), северо-восточную часть Армении.
/292/ Христиане Верхних областей, видя праведность проповедей их, ибо слова и проповеди их подтверждались делами, все отвернулись от неправедного пути своего и подчинились порядку и уставу их: князья, епископы, иереи и знатные мужи вместе со всем простым людом. Но многие именитые мужи как из духовенства, так и из мирян не только не согласились с поучениями их, но даже воспротивились [им], называли [их] суетными и лживыми и где только могли нарушали установленный ими порядок — и сами, и прислужники их.
Однако такое сопротивление оказывали люди неправедные и вероломные, которым не нравился путь истины, и они стали злословить и клеветать на вардапетов, вплоть до того, что клеветнические слухи о них дошли до иноплеменных властителей страны: до хана и султана и особенно до католикоса Мелкисета, правившего патриархией, подобно царю, который правит, применяя насилие. И так как сам католикос тоже не следовал по пути истины, то он поощрял подобную клевету и, видя в этом повод, притеснял вардапетов. Много раз случалось католикосу в том или ином месте нарушать установленный ими порядок, отвергать выдвинутых ими людей и посылать им гневные, полные угрозы послания.
При встрече с католикосом вардапеты слышали от него все те же угрозы и пренебрежительные слова: он угрожал вардапетам [применением] государевой власти. /293/ И столько угрожали вардапетам, пока не взяли у вардапета Погоса расписку не обходить больше христиан и не проповедовать, как мы выше, в главе о нем, уже рассказали.
Когда случилось так, что вардапет Погос был устранен, увидев, что вардапет Мовсес остался один, стали бороться с ним жестокими средствами, и так приневолили его, что вардапет Мовсес сам послал свой фелон, жезл и коврик [225] католикосу Мелкисету со словами: «Так как ты не хочешь, чтобы мы проповедовали, вот возьми себе власть нашу, а мы, умолкнув, перестанем проповедовать, и с тем, если случится грех какой, ты ответишь богу».
225
«Послал свой фелон, жезл и коврик», т. е. отказался от сана вардапета, ибо вардапеты при посвящении в сан получали жезл, а те из них, которые имели еще и какую-либо должность, получали коврик определенной формы с изображением орла.