Книга историй
Шрифт:
Во время восстановления церкви святой девы Гаянэ были обнаружены святые мощи ее и ее сподвижниц, и было это радостью и ликованием несказанным для всего армянского племени, подобным [тем, которые бывают при] восстановлении погибшего царства. Потому что всё думали да прикидывали о мощах святых дев: там ли они, на месте, или нет, ибо часовня, построенная под главным хораном и бывшая местом упокоения мощей святых, была совершенно разрушена и разорена вплоть до пола и до самого верха заполнена мусором и нечистотами.
/327/ Жил тогда инок, по имени тэр Иованнес, муж полезный, деятельный и мудрый, которого в эти дни восстановления [храма] католикос владыка Филиппос назначил надзирателем и управителем этих дел. Однажды он под каким-то предлогом отослал куда-то
После того как завершили все строительные работы в храме святой девы Гаянэ, перешли к храму святой девы Рипсимэ и также приступили к его восстановлению. И так как с внешней стороны церкви маковка купола, и вся кровля, и облицовка стен, и полы ее, а изнутри — алтарное возвышение, каменный настил пола и внутренность четырех приделов — все, что я упомянул, было разрушено и разорено, лишь приложив все силы, долгими стараниями и с большим трудом закончили, восстановив всю церковь, и на вершине ее купола воздвигли Крест господень. И милостью и соизволением господа нашего Иисуса Христа и здесь тоже были выявлены мощи святой девы Рипсимэ, и не только в одном, а в трех местах, разделенные и спрятанные в безопасности: в двух местах мощи были спрятаны среди камней, а в одном месте, где мощей было много, они были сложены в деревянный ящик, то есть сундук, и для мощей было устроено небольшое помещение вроде часовни, куда был положен сундук, полный мощей. На стене часовни была надпись, которую я взял оттуда и переписал сюда. Вот она:
«+ О дивная и блаженная великомученица неделимого Единосущного Отца и Доброжелателя Ипостаси-Духа, в нижеследующем говорю, невеста незлобивого Небесного Жениха, владычица добродетельного Царя, будь главою всегда и непрестанно известному тебе служителю святого Духа.
/329/ + О святая дева, умоляю, будь хранительницей поминающих с попечением и неослабными молитвами имя твое и паствы моей, чем ты, святая дева, явишься неизменной споспешницей нижеперечисленных, защитницей и победоносной заступницей всех.
+ Помяни и меня, воистину посвятившего себя сотворению заново сей желанной обители — малой жертве, милостью которой я довольствуюсь; умоляю душу и имя твое, Рипсимэ.
+ Иакоб, священник архиепископства святого собора.
+ Я, Хосровик, слуга святой голени святой Рипсимэ.
+ Степанос».
Вот эти слова, перед которыми я начертал знак Креста, были по одному написаны на стене часовни, куда был положен сундук, полный мощей; и мы, взяв их за образец, списали сюда для вашей, будущие читатели, утехи в память и как причину для воздаяния добра Христом нам, труженикам, благодаря вашим молитвам и покровительству святой Рипсимэ.
С начала и до конца восстановление двух часовен — святой Гаянэ и святой Рипсимэ — длилось три года, ибо начато было оно в 1100 (1651) году, а в 1102 (1653) году работы были закончены с большими расходами
Святейший отец наш владыка Филиппос пожелал поехать в Иерусалим и, собравшись, поехал с большой /330/ свитой вардапетов, епископов, священников и служек — членов своей братии. И довольно известные мужи, множество вардапетов, епископов и князей из городов и гаваров, услышав весть об отъезде святого патриарха, поспешили тоже поехать. И когда католикос Филиппос достиг города Теодуполиса, т. е. Эрзерума, а молва, распространяясь, достигла Константинополя, армянское население, проживающее в Константинополе, дабы особенно пышно почтить своего патриарха, явилось к царскому наместнику, которым был везир, и попросило у него слугу-царедворца, а вместе с ним и грамоту, скрепленную царской печатью, для того чтобы князь, названный слугою, поехал и служил бы патриарху, защищая его во время всех его странствий по странам, находящимся под властью османов, с тем чтобы кто-нибудь из князей или властителей областей, оклеветав, не потревожил либо, приневолив, не обидел патриарха. Уважив их (армян) просьбу, наместник пожаловал им царскую грамоту и какого-то благоверного вельможу, и вельможа тот прибыл к патриарху и [стал] исполнять свои обязанности, служа патриарху во время всех его странствий. Католикос обошел все города, находящиеся под властью османов, вельможа этот путешествовал вместе с ним и служил ему, пока не довез его до престола его в святом Эчмиадзине и поручил правителю страны Мамад-Кули-хану, и, взяв у него грамоту в знак освобождения, вернулся ко двору государя своего в Константинополь.
/331/ Католикос владыка Филиппос пробыл в Иерусалиме четыре месяца, и, пока он оставался там, паша города, ромейский патриарх и настоятель франкского монастыря принимали и потчевали его с великой любовью и большими почестями. Пол церкви святого Иакоба [по распоряжению Филиппоса] был вымощен разноцветными плитами с красивыми украшениями и рисунками (хотя прежде [пол был] мощеный, но не был гладкий и удобный, а был местами высокий, местами низкий, неудобный и грубый), а также [было] приподнято возвышение главного алтаря, ибо прежде оно было очень низкое.
В тот же год, когда католикос владыка Филиппос поехал в Иерусалим, туда же, в Иерусалим, приехал и сисский католикос владыка Нерсес, а духовным предводителем Иерусалима в то время был вардапет Аствацатур. Исполненный святого духа, патриарх владыка Филиппос, подобно апостолу Павлу, непрестанно горевал и беспокоился о недугах и непорядках в церкви. И с единодушного согласия всего духовенства своего удела вознамерился устранить непорядки. С этой целью он все время в поучениях и проповедях и в дружеской беседе увещевал всех прийти к согласию и любви, искоренить беспорядки и ненависть. Внушенные Христом проповеди его и поучения, исходившие из глубины души, умиляли всех съехавшихся на собор — духовенство и мирян, — во главе которых стояли сисский католикос владыка Нерсес и духовный предводитель Иерусалима вардапет Аствацатур; они единодушно подчинились велению патриарха Филиппоса и утвердили каноны из тринадцати статей, которые я здесь вкратце отмечу.
Первая — о любви и согласии между двумя католикосскими престолами — Эчмиадзинским /332/ и Сисским: пусть каждый католикос рукополагает посвящаемых своего удела, но не [удела] других; а если случится рукоположить кого-либо из чужого удела, то пусть устраивает его в своем уделе; рукоположенный же, если перейдет из удела этого католикоса в удел другого, да не будет [там] принят.
Вторая — чтобы сам посвящаемый тоже не осмелился перейти к другому католикосу, оставив своего, а [пребывал] при своем католикосе.
Третья — чтобы не посвящать никого в епископы без прошений народа и свидетельских грамот.
Четвертая — чтобы ни один епископ ни под каким видом и предлогом не захватил бы чужого удела.
Пятая — чтобы в одном уделе не было двух епископов и двух духовных предводителей, за исключением случаев, когда возникнет очень серьезный повод.
Шестая — чтобы ни один епископ не осмеливался рукополагать кого-либо из чужого удела, а если осмелится, будут разжалованы и он, и рукоположенный им.