Книга историй
Шрифт:
Случилось так, что в те дни, когда католикос Филиппос находился в Константинополе, был там и Антон Челеби, который, видя апостольскую ученость и благочестивый образ жизни владыки Филиппоса, полюбил его и привязался к нему. И владыка Филиппос сказал ему: «Так как Всемогущий щедро одарил тебя всем, как-то: большим богатством, множеством слуг и славным именем, — то следовало бы тебе в соответствии с почтенным именем твоим оставить что-либо значительное в [родной] стране как духовную память о себе; вот перед тобой одна из них — колокольня Эчмиадзина; нужда в ней большая, но у нас ее нет. Так вот, я хочу, чтобы этот недостаток святого Престола восполнил бы ты». А Челеби с великой охотой добровольно склонился к повелению патриарха, обещал выполнить поручение его и сказал патриарху: «Раз такова воля твоя и это нужно святому престолу Эчмиадзинскому, ты станешь моим представителем
И вот, когда католикос Филиппос приехал в святой Эчмиадзин, в соответствии с этим уговором он начал строительство колокольни. Начали и заложили основание ее в 1103 году нашего летосчисления (1654), в дни Великого поста, к западу от великого храма Божьего святого Эчмиадзина, над западной дверью, вплотную возле стен его. И в тот же год здание поднялось, вплоть до того что были перекрыты внутренние своды; наступила зима, и год сменился 1104-м (1655), и когда наступил март месяц, в пятое воскресенье Великого поста скончался великий патриарх католикос владыка Филиппос, и это помешало [делу] и приостановило строительство колокольни.
Владетелем города Еревана был сын Лала-бека Мамад-Кули-хан (это тот Лала-бек, о котором мы упомянули в главе о кодаве с овец). Этот Мамад-Кули-хан был человек надменный и грозный, а также жестокий по отношению к христианам, и хотя взятками и многократными прошениями католикос Филиппос умолял его дать разрешение на строительство колокольни, однако хан из жестокости не внял ему. Но католикос, уповая на бога, а надеялся он крепко, заложил основание колокольни и начал строить.
И когда католикос Филиппос умер, колокольня осталась недостроенной из-за злобы хана, ибо тот все время говорил: «Не позволю стоять колокольне, уничтожу ее». В тот год провидение Божье сохранило колокольню и /341/ уничтожило хана.
Государь шах Аббас второй послал в Араратскую область для несения государевой службы прославленных высочайших вельмож, а Мамад-Кули-хан из-за надменного нрава своего отнесся к этим вельможам с презрением и за людей их не почел, столько оскорблял их, пока не возмутил сердца этих вельмож, и они, отбыв к государю, стали жаловаться на хана. Поэтому государь разгневался на хана, лишил его власти, отнял и разграбил все его имущество, [а его] схватил и повез в город Исфахан; в Ереван же был послан еще кто-то из царских слуг, по имени Наджаф-Кули-хан. И католикос владыка Иакоб много дней [подряд] ездил ко двору его, предстал перед ним и, преподнеся ему и вельможам его много золота и серебра, с большим трудом получил от него разрешение строить колокольню. Итак, пока происходило все это, сменился год и наступил июль месяц 1106 (1657) года. И потом уже стали строить, пока не завершили с удивительным мастерством [колокольню, украшенную] высеченными многообразными узорами на стенах и в других подходящих местах, [изображающими] различных животных, зверей, скот, птиц, плоды и растения. Основания, колонны, капители, своды и все другие [части] строений были украшены с большим вкусом.
В день же освящения нарекли ее именем святого архангела во славу вострубившей сверху трубы Гаврииловой. И завершено было [строительство] колокольни в 1107 (1658) году, и в праздник Воздвижения креста освятили крест, /342/ что на маковке колокольни, и разобрали подмостки. Вот такова достоверная история этой колокольни, хотя и начертана на ней другая дата.
И все время, пока католикос Филиппос жил на свете как будучи вардапетом, так и будучи католикосом, он неустанно и беспрепятственно созидал и приносил пользу стране, и еще более окреп и обогатился при нем высочайший Престол святого Эчмиадзина церковной утварью, золотом и серебром, драгоценными облачениями, редкими книгами, множеством вардапетов, также мирской утварью и скарбом, медной посудой, шерстяным облачением и т. п., а также стадами бессловесных тварей: верблюдов и мулов, кобыл, отарами овец и [другого] скота, а также полями, виноградниками и садами. И еще многими способами помогал он стране как в духовных, так и светских делах, подобно неприступной [стене] крепостной, окружающей армянский народ,
Прожил он на земле до старости, стал шестидесятитрехлетним почтенным и очень уважаемым великими властителями и даже государями всех племен: армян, ромеев, грузин, османов и персов.
И с того самого дня, когда получил власть вардапета, он беспрестанно проповедовал и поучал повсюду, в деревнях и городах, в монастырях и пустынях; /343/ и когда он, читая проповедь, поучал, то [никогда] не ошибался, а все [поучения его] приносили пользу и плодоносили.
Незадолго до кончины своей католикос владыка Филиппос был в святом Эчмиадзине: в четвертое воскресенье Великого поста, по своему обыкновению, сел он на престол и начал читать проповедь того воскресенья, темой которой было следующее: «Один человек был богат и имел управителя, на которого донесено было ему, что расточает имение его» [249] . И разъясняя, дошел до того места, где говорится: «Больше ты не можешь быть управителем», и здесь закончил речь. А на второй день, в понедельник, [католикос] занемог и слег в постель. Собрались к нему все члены братии и ученики его, спрашивали его о недуге, и, отвечая им, католикос сказал: «Это моя последняя болезнь, я больше не выздоровлю, ибо во время чтения проповеди, когда я дошел до слов «Больше ты не можешь быть управителем», мне показалось, будто кто-то откуда-то внушил душе моей, мол, больше телесной жизнью ты жить не будешь и не будешь управлять домом божьим, а почиешь смертью, будто бы подтверждая слова эти: «Не можешь больше быть управителем»».
249
Лука, 16, 1
Услыхав эти речи, все, скорбя, начали сокрушаться над сказанными им словами, а он по богом внушенной доброте своей утешал всех. И хворал он, пока не наступило пятое воскресенье, и в ту ночь под утро начал отходить. Сам он тоже чувствовал, что отходит, поэтому уста его беспрерывно шептали молитвы и благословения господу. Он говорил: /344/ «Ну, отпусти, господи, раба своего с миром, согласно словам Твоим». И святой патриарх Филиппос отдал благословенную душу свою в руки бога.
Молва о кончине его распространилась по всем окрестным областям Араратской страны, и все, узнав об этом, приходили в отчаяние и падали в изнеможении на землю, ибо обвалилась прочная ограда, окружавшая армян. [На похороны] его собралось очень много народу, прибывшего из окрестных областей. [Владыку] не хоронили дней шесть, так как члены эчмиадзинской братии и все вардапеты хотели похоронить его во дворе святого Эчмиадзина в построенной им колокольне, но правитель Мамад-Кули-хан, люто ненавидевший патриарха (потому что патриарх оказался могущественнее хана, а также из-за возведения колокольни — ибо хан не разрешал строить колокольню, а католикос силой своей власти заложил основание и начал строить), нынче, когда патриарх умер, услышав, что [католикоса] хотят похоронить в колокольне, сильно разгневался и разъярился, не позволил хоронить его внутри колокольни и надменно заявил, что колокольню он разрушит. Вот по этой причине католикоса не хоронили в течение шести дней, и гроб с его телом поставили в Эчмиадзинском храме, и оставался он [лежать] с лицом светлым, как у живого во сне, и поднималось от него благоухание. И все, кто подходил, чтобы приложиться к нему, восхищались и удивлялись сильному благоуханию и светлости лика его, и не только христиане, но и иноплеменники-магометане, и в восхищении воссылали хвалу богу, прославлявшему своего святого.
И так /345/ как Мамад-Кули-хан не отказался от жестокости своей и не позволил похоронить католикоса в святом Эчмиадзине, поэтому вывезли славные останки его и с крестом, Евангелием, свечами и духовными песнопениями перенесли в храм святой девы Рипсимэ и там внутри храма погребли его в приделе на северной стороне. И теперь он заступник всех христиан и духовных сыновей своих перед Христом. Все болящие и недужные жители страны приходят на поклонение и лобызают святое надгробие его, находят исцеление от недугов своих и возвращаются восвояси, прославляя Христа.