Книга из человеческой кожи
Шрифт:
Дворик казался украшенным отнюдь не символами христианства; в нем явно преобладали традиции Востока: изящная арка над дверью, неглубокие ниши и скамьи из золотистого камня, впитывающего солнечный свет.
Вслед за v'elo blancoя вошла в большую, просторную комнату. Ее терракотовый пол выскоблили, подготавливая для шелкового ковра из моего приданого. Под куполообразным потолком с тщательно проработанным архитравом кремового цвета в стенах были проделаны небольшие оконца и альковы. А посреди комнаты стояла невысокая чернокожая девчушка, которая приветствовала
– Как тебя зовут? – спросила я.
– Жозефа, – ответила она и вновь присела в реверансе. – Я – ваша рабыня, повариха и служанка.
– У вас она всего одна, – снисходительно заметила v'elo blanco. – У большинства принесших обет монахинь – не меньше трех. А у Маргариты, аптекарши, их целых двенадцать!
Жозефа упрямо возразила:
– Я могу делать всего-всего понемногу для своей госпожи.
– В таком случае покажи ей новое жилье, – распорядилась v'elo blanco.Сложив мои пожитки на оттоманку, дежурная монахиня удалилась.
Жозефа не мигая уставилась на меня.
– Итак, – провозгласила она, – это ваш новый дом. Здесь есть это, это и вот это. – Она по очереди показала на камин, дымовую трубу и кровать с нарочитой официальностью.
Но потом, когда шаги v'elo blancoзамерли вдали, лицо Жозефы расплылось в радостной улыбке. Уперев руки в бока, она сообщила:
– Другие слуги говорят. Они говорят, вы будете хорошей госпожой. В этом случае я буду хорошей служанкой а быть может, понемножку полюблю вас. Думаю, это вполне возможно.
– Очень надеюсь на это, – улыбнулась я. – Тымне уже успела понравиться.
– Вот и славно, – откликнулась Жозефа. – Вы выглядите ничего-ничего. Я складывать ваши вещи в порядок.
В моей новой hornacinaуже стояла неприятная статуэтка святой Розы. Ее глаза на изможденном и изрезанном морщинами красном лице с отвращением глядели на свое роскошное новое обиталище, словно говоря: «Я живу ради мира, который выше этого».
– Уродливая корова, вот она кто, – непочтительно заметила Жозефа.
– И зловещая к тому же, – согласилась я. Моя рабыня взвизгнула от восторга.
Под святой Розой разместился шкафчик для свечей, уже набитый всеми необходимыми принадлежностями. Мой дневник окажется в полной безопасности за этой стеной воска. Напротив расположился большой встроенный шкаф с четырьмя дверцами и двумя глубокими полками. Его вместительность привела меня в изумление – это сколько же вещей должно быть у монахини, чтобы заполнить все это пространство? За занавесками у противоположной стены я обнаружила свою кровать. Как и в кельях послушниц, она стояла в арочном алькове, дабы защитить меня от дрожи земной. Над изголовьем висел простой деревянный крест. Здесь было много свободного места, и я решила, что его вполне хватит для моего стола и кресла. Оттоманка была сплошь обложена подушечками. В большую кухню можно было попасть как из моей спальни, так и со двора. В огромной печи жарко пылал огонь, и Жозефа уже помешивала на ней какое-то ароматное блюдо.
– Пахнет хорошо, да? – поинтересовалась
Я кивнула.
– А где будешь спать ты?
Она показала на соломенный тюфяк рядом с печью.
– Жарко-жарко, как Африка.
Я положительно могла заблудитьсяв своих новых апартаментах. Это была даже не келья, а скорее миниатюрный деревенский дом. Заметив дверь рядом с hornacina,я просунула туда голову и обнаружила еще одну комнату, почти такую большую, как моя гостиная-спальня.
Я окликнула Жозефу:
– А для чего эта комната?
– Для чего хотите, мадам, – был ответ.
И перед моим внутренним взором сразу же возник образ Санто, работающего здесь за письменным столом, поднимающего на меня глаза и улыбающегося, а потом и протягивающего мне руку.
Солнечный свет струился со двора и сквозь зарешеченное высокое окно, выходившее на бесчисленные маленькие улочки. Стекол в нем не было, одни лишь деревянные жалюзи.
Значит, вот какое оно, мое новое королевство и клетка. Тем не менее клетка эта выглядела огромной, как целый мир, и полной приятных возможностей.
В ней даже была целая комната «для чего хотите».
Доктор Санто Альдобрандини
Я воображал, как Марчелла смотрит поверх стен монастыря Святой Каталины на увенчанные снежными шапками горные вершины. Я чувствовал, как она дрожит в разреженном воздухе высокогорья Анд. Она дала обет обвенчаться с этими стенами, пообещала, что более никогда не покинет этих мест. И такое обещание не нарушит даже ее смерть, ибо я знал, что монахинь хоронят на внутреннем кладбище монастыря.
Меня постоянно преследовал один и тот же образ: Марчелла, с обручальным кольцом Господа на тоненьком пальчике, сидит в каменной клетке высоко в небесах и смотрит оттуда на Новый Свет.
Думает ли она обо мне? О кольце, которое я не подарил ей перед тем, как она уехала?
С кем она общается? Не наложили ли монахини на нее суровое покаяние? Не станут ли они ненавидеть чужестранку и презирать из-за физических увечий?
А слуги? Быть может, беспокойство Джанни на этот сче тбыло вполне оправданным. С чего бы это слугам в Арекипе любить Марчеллу? Слуги отравили намного больше своих хозяев и хозяек, чем об этом знают люди, далекие от медицинской профессии. Я видел, как тучные дамы благородного происхождения превращались в живые скелеты из-за того, что в пищу им регулярно добавляли небольшие дозы мышьяка, или же от них быстро избавлялись с помощью аконита.
Испанская мадам выразила восхищение моими успехами в овладении ее родным языком. Уже не было такой части тела, которую я не мог бы назвать по-испански, не существовало сыпи или пятнышка, для которых я затруднился бы подобрать соответствующий испанский термин. Но вот доведется ли мне когда-нибудь воспользоваться своими знаниями?
Марчелла – или сестра Констанция, как сообщил мне Джанни, – обвенчалась с Господом. Согласится ли она на двоебрачие?
Марчелла Фазан