Книга Кораблей. Чародеи
Шрифт:
— Э… — паренек с сомнением поскреб темные кудри и нерешительно кивнул, — вообще-то может. Наверное… А… — тут он оглянулся и снова гневно воскликнул: — Сианн! Ты…
— Это мы уже слышали, — волшебница двумя руками развернула к себе голову Элвина и нахмурилась. — А позвольте вас спросить, молодой человек. По какому такому праву вы бросаете обвинения моему жениху?
— Жениху? — захлопал глазами Элвин и хотел, было, снова развернуться к легату, однако Хельга держала крепко.
— Ну, да, — советница широко улыбнулась и вежливо кивнула: — Меня зовут Флора Арина Олл. Я графиня…
— А чего ж он
— Тише, — с восторженным придыханием прошептала Хельга. — Ему сейчас не до нас… Он творит. Видимо, балладу…
Со своего места она увидела, как легат дернул головой и, похоже, изо всех сил попытался сохранить серьезное выражение лица. Получилось не очень убедительно.
— Не до нас! — возмущенно воскликнул Элвин. — Ему всегда нет ни до кого дела! Не иначе, как в порыве творческого вдохновения он оставил друзей в Сатвере, да? — юноша ударил кулаком по траве, брызгая в лицо волшебнице росой, и Хельге на мгновение показалось, что паренек расплачется от обиды. — В то время, когда несчастный Себастьян мечется из угла в угол в городской таверне, думая, как вытащить князя из ордальонского плена, этот самый узник удирает самостоятельно и умудряется даже завести себе невесту!
— Да, это ужасно, — советница скорбно склонила голову, — но вы должны понять Алёра… Он такой ранимый, такой верный. Услышав, что мне грозит опасность, он преодолел все преграды и буквально вырвал меня и еще одну женщину из рук ненавистных ордальонов. За нами была погоня… Сианн всю дорогу твердил об оставшихся друзьях. Знаете, Элвин, — Хельга вскинула на юношу распахнутые, полные отчаяния глаза, — он так переживает, что я просто боюсь разговаривать с ним на эту тему. Скажите, так этот Себастьян, он все же попытался освободить Сианна?
— Во всяком случае, он собирался… — юноша немного присмирел перед бурным всплеском раскаяния и печально вздохнул. — Знаете, леди Олл… мне кажется, что он был готов ко всему. К любому исходу, каким могла закончиться его попытка. Видите, — Элвин протянул руку и поднял лежащие на траве ложечки, — он даже оставил мне на хранение вот это… — паренек с нежностью погладил тускло блеснувшее серебро. — А меня… меня теперь князь Мадре, скорее всего, казнит. За то, что я предал наше дело и бросил свой пост в городе.
— Элвин, — советница положила руку на затянутое в красную шерсть плечо и ободряюще его пожала. — Я обещаю вам, что мы с князем Сианном тотчас же исправим эту ошибку и прямо сейчас поедем обратно в Сатвер. Мы не привыкли бросать друзей в беде.
Она резко выпрямилась, отряхнув изумрудные юбки, подняла с травы валяющийся там парик с россыпью роскошных светлых локонов и сунула его в руки юноше:
— Вот, держите. Это ваше. И идите в замок, юный друг. Я обещаю, что мы с Алёром заступимся за вас перед князем Мадре и расскажем ему, какой вы верный и преданный товарищ…
Элвин с немым обожанием посмотрел на леди Блэкмунд и споро вскочил на ноги, нервно комкая в руках парик.
— Спасибо вам, леди Олл. Обещаю, что я не забуду вашу доброту… кстати, — он смутился, и даже в туманном свечении замка было видно, как покраснели кончики его ушей, — а Сандра Талька… она там?
— Там, — торжественно кивнула Хельга и простерла к замку тонкую руку. — И она ждет тебя, воин.
Элвин просиял и чуть не вприпрыжку помчался на мост. Далеко по воде в тишине туманного утра разнеслась дробь его сапог. Потом откуда-то раздался громовой раскат хохота — очевидно, юноша достиг ворот, а Хельга, устало вздохнув, обернулась к Торусу.
— Первый раз вижу такого дурня… Нет, нам определенно везет…
Эйп Леденваль поднялся с бревна и мрачно фыркнул:
— Нужно как можно быстрее убираться отсюда, Хельга. Пока этот мальчишка не распознал подмену и пока не встретился со своей лютнисткой, уж не знаю, кем она там ему приходится… Пойдем, — он советнице подал руку. — Лошади застоялись…
Женщина коротко кивнула и, ухватившись за сильную ладонь, поспешила следом.
Они уже поднялись к мосту, когда сзади послышался звук галопа, а резкий окрик «Алиелор!» заставил советницу вздрогнуть. Хельга почувствовала, как легат внезапно до боли сжал ее ладонь, посмотрела в застывшее лицо своего спутника и медленно оглянулась. Всадник успел натянуть поводья, и гнедой скакун заплясал на месте, переступая длинными ногами, бешено сверкая белками глаз, тяжело всхрапывая и пуская облачко пара из широких ноздрей. Советница подняла глаза, и сердце ее упало камнем в пятки. В седле, одной рукой удерживая поводья, а другой, прижимая к себе бледную рыжую женщину, сидел беловолосый элвилин и совершенно сумасшедшими, сверкающими в полутьме серебром глазами смотрел на Торуса.
— Сын. Как хорошо, что я тебя встретил, — хрипло сказал старший князь Дальнолесья.
Глава 19
Замок Твиллег. Хельга Блэкмунд
Волшебница почувствовала, как вздрогнул легат. Однако голос его, зазвеневший колокольчиком в прохладном ночном воздухе, был спокоен и почтителен:
— Да, отец. Я вернулся. Мы вернулись — я привез свою невесту и ту пленницу, что была в сатверской тюрьме.
Однако, князь, казалось, не слушал сына — он смотрел сквозь застывшую на мосту фигуру Торуса, и Хельге на минуту показалось, что в глазах беловолосого мелькнула паника.
— Сингарда, скорее, — отрывисто бросил Мадре. — Моя жена ранена.
Леди Блэкмунд поглядела на рыжеволосую спутницу князя. Казалось, та просто спит — на лице давней застыло умиротворенное выражение — она даже слегка улыбалась, положив голову на плечо элвилин. Но потом Хельга разглядела тонкую руку, то и дело сползающую по груди беловолосого — точно женщина пыталась уцепиться за рубаху мужа, да сил не оставалось. В свете лун блеснули капельки пота, россыпью бисера покрывающие лоб Аррайды, и волшебница непроизвольно вздрогнула — из плеча рыжей торчала рукоять ножа.
— Его нет в замке, — Торус отвел со лба волосы, и леди Блэкмунд заметила, как подрагивают кончики его пальцев. — Я слышал, он уехал в Лесное. К беженцам.
— Леший, — по лицу князя пробежала судорога. Его спутница тихо застонала, и мужчина поспешно наклонил к ней голову:
— Триллве, потерпи, мы приехали. Только не засыпай, пожалуйста.
Хельга поразилась, как изменился голос беловолосого: вот был резкий и хрипловатый, с интонациями владыки, привыкшего отдавать приказы, а тут мягко зажурчал, будто лесной ручей.