Книга магии
Шрифт:
Никто не восхищался громогласно, не слышно было и аплодисментов. Подлбрим не использовал театральных жестов, он вел себя как обычный человек – просто срывал яблоко и бросал, как крестьянин, вывезший урожай на рынок, пока каждый не получил свой подарок с сюрпризом. Одарены были все, кроме Маскелейна, потому что, когда приземистый волшебник хотел бросить ему последнее яблоко, Маскелейн, отказываясь, махнул рукой.
Подлбрим поднял стеклянный шар и вопросительно посмотрел на Маскелейна. Получив в ответ холодный взгляд, точь-в-точь как у василиска, которого Маскелейн держал на цепи в подвале, волшебник пожал плечами. Он подержал шар на вытянутой руке, с сожалением, словно птицу, которая не
Подлбрим повернулся к дереву, последовал небрежный жест короля, отпускающего просителя. Дерево заблестело и растворилось в воздухе. Собравшиеся дружно вздохнули, раздались грустные вскрики – вместе с деревом исчезли и плоды с видениями.
Подлбрим, кивнув вместо прощального поклона, покинул сцену и пошел на свое место. Публика еще долго не могла прийти в себя, затем дворецкий вспомнил о своих обязанностях и объявил следующий номер.
Медленно моргая, словно пробуждаясь ото сна, Шеванс Проницательная вышла на сцену и наколдовала цепочку привидений. Однако ни забавные гримасы, ни странные предсказания фантомов не рассеяли атмосферы размышлений, созданной Подлбримом и его шарами. Шеванс быстро свернула свое представление и покинула помост. Прочие волшебники отказались выступать, признавая свое поражение.
Великий Магнус приказал внести золотой венок победителя, его доставил дворецкий на традиционной алой бархатной подушечке с золотыми кистями. Когда слуга выкрикнул имя Подлбрима, выяснилось, что волшебник незаметно покинул симпозиум.
– Гений, увенчанный скромностью, – сказал Великий Магнус. – Вот у кого всем нам следовало бы поучиться.
Маскелейн Неотразимый ни в коем случае не мог согласиться с мнением высокочтимого аристократа. Подлбрим украл у него триумф! Усевшись в карету и приказав слугам доставить его домой, он вдруг понял, что украдена не только победа: вынудив Маскелейна отказаться от яблока, Подлбрим лишил его чудесного эффекта, покорившего сердца остальных волшебников и аристократов.
Карета взмыла в небеса, волшебник стиснул зубы от возмущения. Он преподаст урок ненавистному Подлбриму! Придется тому – хочет или нет – выложить тайну дерева, которое по праву принадлежит Маскелейну, и понести наказание за причиненный ущерб.
Карета приземлилась в переднем дворике поместья, раскинувшегося высоко на мысе, с видом на долину Короманс. Стайка сильфид окружила Маскелейна. Они жеманничали, подлизываясь, искали прикосновения его руки и ласкали лицо, но он отмахнулся от воздушных чаровниц и направился в свой кабинет на верхнем этаже башни, стоявшей на краю обрыва.
Волшебник давно уже обходился без учеников: толку от них чуть, зато хлопот не оберешься. Но у него был близкий друг – демоненок, которого Маскелейн некогда поймал и заставил принять форму овального зеркала в золотом обрамлении. Войдя в кабинет, чародей произнес заклинание, пробудившее адское отродье.
– Чего ты хочешь от меня?
– Знания, – ответил Маскелейн, – о том, кого зовут Подлбрим.
– Хорошо, я поспрашиваю.
Волшебник зашагал по круглой комнате, выглянул в окно и увидел, как старое рыжее солнце погружается в хмурую тень, опускаясь к горизонту. В голове Маскелейна мелькнула наполовину сформировавшаяся мысль, он подошел к шкафу, вырезанному из костей давно вымершего зверя, и скользнул пальцем по дюжине книжных корешков на полке. Однако мысль оставалась все такой же туманной, и он в раздражении повернулся к зеркалу.
– Ну, не трать же понапрасну мое время! Говори.
– Сведений не так уж много, – отозвался демон. – Подлбрим весьма скромен. А это значит, что он не афиширует свои достижения. Живет довольно-таки уединенно, в маленьком домике в Ардоллийском лесу, и редко общается с миром.
Ну, это не новость. Раньше Подлбрим не посещал Великий симпозиум, поэтому сегодня Маскелейн увидел коротышку-волшебника впервые. Вообще-то его имя было Маскелейну известно, но не вызывало никаких ассоциаций. Подлбрим был словно чужая страна, дикарская и неблагозвучная, далекая, о которой слышали лишь мельком, но никак не связанная с жизнью «здесь и сейчас».
– Покажи мне его домик, – приказал Маскелейн.
По зеркалу пошла рябь, потом появилась убогая мазанка, крытая темной соломой. Невдалеке стоял сарайчик со свиньей, еще один – с курами и крытый колодец.
Вид с высоты птичьего полета.
– Эге, да у него нет даже приличного каменного укрытия. Подойди поближе. Давай заглянем в окно или проникнем сквозь тонкие стены.
Картинка враз увеличилась, словно птица спланировала перед домом, где рядом с обычной деревянной дверью находилось скромное окошко из стеклянных ромбов, размером с ладонь. Окошко, приближаясь, увеличивалось, пока целиком не заполнило овальное зеркало, а стекла стали матовыми и непрозрачными. Картинка вдруг остановилась.
– Ближе, еще, еще! – закричал Маскелейн.
По зеркалу вновь пробежала рябь, и оно потемнело. Волшебник смотрел на свое отражение, и выражение собственного лица ему совсем не нравилось.
Демон сказал:
– Я… меня отбросили.
– Что? Как это?
Пауза.
– Не знаю, как объяснить точнее. Не совсем грубый отпор. Я его едва почувствовал. Но весьма недвусмысленный. Ближе я подойти не могу. Вот сейчас как раз пытаюсь вернуться… и не могу.
Маскелейн принялся браниться на чем свет стоит, призывая на голову волшебника-провинциала самые страшные проклятья, и даже демоненок притих, спрятавшись за зеркальной гладью. Обеспокоенная криками сильфида в смятении подошла к двери кабинета, и волшебник едва не убил ее грозным рыком и упрекающим взглядом, смягчившись лишь при ее последнем вздохе и позволив бедняжке унести ноги. Наконец Маскелейн кое-как обуздал свой нрав и добавил к растущей стопке прегрешений Подлбрима еще одно оскорбление. Этот выскочка за все заплатит! Потом Маскелейн повернулся к зеркалу:
– Так что ты посоветуешь?
– Честно? Не связывайся с Подлбримом. Похоже, он очень силен.
Волшебник задохнулся от гневного разочарования.
– Разузнай о нем побольше, – прошипел он, стиснув зубы. – Не то накажу.
– Когда я что-нибудь узнаю, тотчас же доложу. А сейчас могу сообщить, что у Касприна Несказанного были какие-то делишки с Подлбримом. Он может быть тебе полезен.
– Ага! – проговорил Маскелейн, состроив злорадную гримасу. – Значит, Касприн.
Нельзя сказать, что у Маскелейна были друзья, хотя врагов имелось в избытке. Всех их он побеждал и обирал, облагал данью. Они боялись его гнева и держались тише воды ниже травы. Однако существовала другая категория волшебников, которые ничего не имели против него и не заслужили наказания. Таким был Касприн Несказанный, чародей, который жил под горой, в подземном укрытии, бывшей цитадели короля-параноика, расположенной где-то на западе.
Маскелейн вытащил аппарат для связи – аспектон и поставил его на рабочий стол.
– Касприн, говорит Маскелейн!
После небольшой паузы над аппаратом возникло узкое лисье лицо Касприна.
– Маскелейн? Что за странный звонок?
– Меня интересует тот загадочный тип, Подлбрим.
– А-а, – протянул Касприн, вкладывая в междометие бездну смысла. – Великий симпозиум. Замечательное выступление.
– Ты был там?
Тонкие губы расплылись в улыбке.
– Нет, но слухами земля полнится.