Книга о букве
Шрифт:
Больше того: китайскую письменность можно считать идеографической. Ведь один и тот же иероглиф читается по-разному в различных провинциях. Китайский язык за истекшие со времени создания письма столетия сильно изменился. Тем не менее знающий иероглифику может читать тексты давностью и в тысячу, и в две, и в две с половиной тысячи лет, хотя фактически они написаны на другом языке — древнекитайском, который отличается от современного больше, чем язык «Слова о полку Игореве» от нынешнего русского языка. «Древние китайские тексты сейчас никто не читает с древним произношением, — пишет советский востоковед С. Е. Яхонтов. — Каждый китаец читает эти тексты на своем родном диалекте, т. е. произнося слова так, как они звучат в его диалекте в настоящее время,
Наконец, текст, записанный иероглифами, может быть прочтен вслух не только на любом из современных китайских диалектов, но, говоря словами Яхонтова, «по-японски, по-корейски, по-вьетнамски — на любом языке, пользующемся китайской письменностью».
Логограмма должна читаться на каком-то определенном языке. Идеограмма может быть «попита» независимо от языка. Таким образом, несмотря на то, что «китайская грамота» — это «настоящее» письмо (ибо она передает звуковую речь!), в ней есть много общих черт с идеографией, хотя между примитивными идеограммами индейцев Америки или жителей других частей Ойкумены и самой древней из современных систем письма — дистанция поистине огромного размера.
Глава двенадцатая. Море иероглифов
Письмо в Бохае было широко распространено. Об этом говорит, например, закон, по которому бохайским юношам, не овладевшим грамотой и стрельбой из лука, не разрешалось жениться (изучить несколько сотен знаков словесно-слогового бохайского письма было, разумеется, легче, чем выучить несколько тысяч иероглифов китайской идеографии). Бохайское письмо, по всей видимости, применялось при заключении торговых сделок, составлении договоров и обязательств. И лишь узкий круг придворной знати и чиновничества предпочитал родному языку и письменности китайский язык и иероглифику (подобно тому, как в России, «в свете», пользовались французским языком и писали по-французски).
Бохайское словесно-слоговое письмо послужило прототипом для письма киданей — народа, близкого монголам, создавшего в X–XII веках н. э. империю, ставшую самой могущественной силой в Восточной Азии тех лет.
Кидани, кочевавшие в бассейне реки Шара-Мурэнь, во Внутренней Монголии, в начале X века объединились под властью вождя, Провозгласившего себя «императором неба». Начался бурный рост киданьского государства: оно захватывает царство Бохай, затем одерживает победу над северно-китайской и центрально-китайскими империями (в ту пору Китай не был единым государством). На месте нынешнего Пекина учреждается Южная столица — одна из пяти столиц Киданьской империи. Император Центрального Китая ежегодно платит киданям большую дань серебром и шелковыми тканями.
Но не только воинскими успехами известны кидани. В их среде появляются писатели и поэты, причем стихи пишут даже «владыки неба», киданьские императоры. Однако каких-нибудь полвека назад науке было известно лишь пять киданьских знаков, донесенных до наших дней средневековыми источниками. Пять иероглифов, оставшихся от некогда великой и разнообразной литературы!
В промежутке между 20–30-ми годами XX столетия начинаются открытия памятников киданьской цивилизации. А вместе с этим — и письмен. На мраморных стелах и надгробиях подземных мавзолеев, где были погребены три киданьских императора с женами, обнаружены надписи на киданьском и китайском языках. Затем на территории Монголии также открывают несколько киданьских текстов. Позже были сделаны новые находки. Теперь уже, не пять иероглифов, а тексты объемом более десяти тысяч знаков киданей известны ученым. Но письмена эти по-прежнему не расшифрованы.
Образец японского письма.
Первые попытки прочесть иероглифы киданей относятся к началу 30-х годов. С тех пор ученые Советского Союза, Венгрии, Японии, Франции, Польши предпринимали неоднократные попытки проникнуть в загадку письмен киданей. Язык текстов различные исследователи относили то к тунгусскому, то к монгольскому, то к тюркскому. В 1964 году вышла публикация советских ученых, применивших электронную машину для разрешения вопроса о том, на каком языке говорили кидани. Вывод был таков: язык киданей очень близок монгольскому языку (и, стало быть, история монголов начинается не с Чингисхана, а с киданьского государства).
Благодаря машине удалось выявить абстрактную структуру «языка икс», — киданьского, его основные параметры. Но эти параметры совпадают не только с параметрами монгольского, но и тунгусско-маньчжурских, и тюркских языков — все они имеют сходную грамматическую структуру (недаром монгольские, тюркские и тунгусо-маньчжурские наречия объединяют порой в одну большую семью языков — «алтайскую»).
Киданьское государство включило в спой состав царство Бохай, письмо которого, вероятно, оказало влияние на письмо киданей. В XII веке само киданьское государство, ослабленное смутами, становится добычей своих соседей. Бывшие вассалы, чжурчжэни (народ, родственный по языку эвенкам и маньчжурам) восстают и в 1125 году захватывают все пять столиц Киданьской империи. На обломках ее расцветает новая держава — государство чжурчжэней, со своей культурой и письменами. Письмена эти, как и киданьские, не расшифрованы.
Летописи говорят о том, что в 1119 году, по поручению владыки чжурчжэнского государства, вельможа Се Инь создает национальное письмо, «держась формы китайских иероглифов „кайшу“ и следуя правилам письма Ляо (так именовалась империя киданей. — А. К.), сообразно с наречием своего народа». Число знаков в дошедших до нас чжурчжэньских текстах — около 700. Примерно столько же разных знаков и в письменах киданей. Это говорит о том, что здесь перед нами не идеография, типа китайской, а смешанная, словесно-слоговая система. То есть такая, которой пользовались египтяне, шумеры, хетты и другие народы Древнего Востока.
«Киданьские и чжурчжэньские иероглифы имели одинаковый источник, — пишет советский исследователь М. В. Воробьев. — В обоих случаях за исходный прототип письмен принимали один и тот же китайский иероглиф, но созданные таким образом киданьские и чжурчжэньские знаки, несмотря на это, не схожи между собой. Но главное различие — не в „схожести“ знаков, а во внутренней структуре самого письма.
Здесь киданьские и чжурчжэньские письмена подобны иероглифике Древнего Востока, а не Китая, так же, как и письмена бохайцев. Последние, как мы говорили, дали толчок к созданию письменности киданей. Бохайцы же, в свою очередь, как образец использовали не „китайскую грамоту“, а письмо, распространенное в древней Корее, — так называемое „иду“».