Книга Перемен. Судьбы петербургской топонимики в городском фольклоре.
Шрифт:
В словаре лагерно-блатного жаргона, которым нельзя пренебрегать уже потому, что внутренняя свобода и раскованность в тюрьмах и лагерях позволяли их обитателям говорить то, о чем могли только подумать, боясь произнести вслух, по другую сторону колючей проволоки, памятники Ленину в Ленинграде занимали далеко не последнее место. Так, произнести подчеркнуто патриотическую речь в красном уголке называлось: «Трекнуть с броневичка», а сам памятник у Финляндского вокзала имел несколько прозвищ: «Трекало на броневичке», «Финбанское чучело», «Экспонат с клешней», «Лысый камень», «Ленин, торгующий пиджачком». Помните старый анекдот о Дзержинском, который обращается к Ленину? «Владимир Ильич, где вы
Несколько позже фольклор обратил внимание на некую композиционную связь памятника с Большим домом и превратил эту формальную связь в смысловую. В годы пресловутой перестройки эта связь уже не могла импонировать хозяевам мрачного символа сталинской эпохи на другом берегу Невы. Забеспокоились о чистоте мундира. Фольклор ответил анекдотом. Партийное собрание в Большом доме. Голос с места: «Товарищи, Ленин, который указывает рукой на Большой дом, как бы приветствуя его, дискредитирует нашу историю. Предлагаю повернуть его лицом к Финляндскому вокзалу». Голос из президиума: «Возражаю. Тогда он будет указывать в сторону Финляндии, а туда и без его указания бегут наши граждане».
Современный вид Финляндский вокзал приобрел при его реконструкции в 1960 году по проекту архитекторов П. А. Ашастина, Н. В. Баранова и Я. Н. Лукина. По условиям проекта, в современный архитектурный объем был включен один из элементов старинного фасада Купинского. Этот фрагмент носит мемориальный характер. Он напоминает о событиях апреля 1917 года, когда сюда, на Финляндский вокзал, прибыл из эмиграции В. И. Ленин.
Во время Великой Отечественной войны и блокады Ленинграда Финляндский вокзал оставался единственными воротами города. Отсюда начиналась легендарная «Дорога жизни». Понятно, что немцы об этом хорошо знали, и площадь Ленина подвергалась ожесточенным артиллерийским обстрелам. В Ленинграде ее называли «Долиной смерти».
После войны площадь была в очередной раз реконструирована. Она была раскрыта к Неве, и памятник Ленину был перенесен в ее центр. Предполагалось, что площадь станет еще одним революционным символом Ленинграда. Но со временем для нового поколения свободных от чудовищного давления пресса партийной идеологии петербуржцев некогда высокое значение топонима «Площадь Ленина» становится малопонятной и отвлеченной архаикой. Фольклор уже отметил эту любопытную и неизбежную перемену. Старушка обращается к новому русскому: «Скажите, пожалуйста, как найти площадь Ленина?» Новый русский надолго задумывается, непонимающе смотрит на старушку… но через какое-то время уверенно произносит: «Надо длину Ленина умножить на его ширину, бабуля».
Лиговский проспект
…1703. Задолго до возникновения Петербурга по трассе будущего Лиговского проспекта проходила старинная Большая Новгородская дорога, связывавшая Новгород и Москву с многочисленными малыми поселениями в устье Невы. Новгородская дорога шла по самой возвышенной, а значит и наиболее сухой части этого края. В этом можно убедиться и сегодня. Посмотрите с Лиговского проспекта в сторону отходящих от него улиц и переулков. Все они, включая Невский проспект, сбегают вниз.
1739. В 1718–1725 годах из речки Лиги по трассе будущего проспекта был прорыт канал для питания фонтанов Летнего сада. По обеим сторонам канала были проложены пешеходные мостки. Образовавшуюся таким образом улицу вдоль канала назвали Московской, по Москве, куда вела бывшая
1822. После разрушительного наводнения 1777 года, когда фонтаны Летнего сада погибли и их решили уже не восстанавливать, Лиговский канал утратил свое значение. За ним перестали следить, и он превратился в хранилище нечистот и источник зловония. Петербургская идиома «Лиговский букет» рождена устойчивым запахом застойной воды Лиговского канала.
Начиная с 1822 года и вплоть до конца столетия в названии улицы присутствует главная ее составляющая: «Лиговский». Изменялся только ее статус. Улицу последовательно называют сначала Лиговским проспектом, затем Набережной Лиговского канала и, наконец, в 1892 году Лиговской улицей.
В 1891 году значительная часть канала была забрана в трубу. Над ней проложили так называемые «Лиговские сады», или «Бульвары». Очень скоро это название станет нарицательным. Им будут обозначать места скопления всяческой шпаны, хулиганов, проституток и других асоциальных элементов.
С этих пор репутация Лиговского проспекта стремительно падает. Этапы этого падения отмечены яркими метами петербургско-ленинградского фольклора: «Лиговский хулиган», «Лиговская шпана», «Б… лиговская» – идиомы, хорошо известные не только окрестным жителям, но и всему городу. К сожалению, имидж Петербурга как портового города со всеми доступными удовольствиями поддерживается до сих пор. Вот анекдот, придуманный в Ленинграде. Заспорил грузин с ленинградцем, где эхо лучше – в Грузии или в Ленинграде. Поехали в Грузию. Пошли в горы. Крикнули: «Бляди-и-и-и-и…» И в ответ услышали многократное: «Бляди… Бляди… Бляди…» Вернулись в Ленинград. Встали посреди Исаакиевской площади: «Бляди-и-и-и-и…» И через мгновение услышали со стороны Московского вокзала: «Идем…»
В 1920-х годах на «Лиговке», или «Лигов-стрит», как ее тогда называли, в помещениях гостиницы «Октябрьская» вблизи Невского проспекта было организовано Городское общежитие пролетариата, куда свозили на перевоспитание всех отловленных в Петрограде беспризорников. По неизлечимой в то время страсти всякое название превращать в аббревиатуру, общежитие называли «ГОП», а его малолетних обитателей – «гопниками». Очень скоро эти маленькие полуголодные разбойники стали притчей во языцех всего и без того неспокойного города. Они вызывали постоянную озабоченность властей и неподдельный страх обывателей. Следы этого перманентного состояния сохранились в городской фразеологии – от формулы социальной обстановки на Лиговке: «Количество гопников определяется в лигах» – до непритворного изумления: «Вы что, на Лиговке живете?!» В те же 1920-е годы Лиговка превратилась в общегородской центр сбыта наркотиков. Наркоманы называли его «Фронтом» – на «Фронте» можно было легко приобрести кокаин «в любых количествах и в любое время».
На Лиговке, или «Лига́вке», как презрительно любили произносить с непременным ударением на втором слоге петроградцы, обыкновенные добропорядочные граждане старались не появляться. Зато с удовольствием пересказывали о ней анекдоты. Один из них был более чем самокритичным: «Пристала на Лиговке брюнетка. Через час будет считать мои деньги своей собственностью». Согласно другому анекдоту, общество «Старый Петербург» ходатайствовало о сохранении за наиболее хулиганскими частями Лиговской улицы старого названия «Лиговка» – в честь Лиги Наций, с которой, как известно, отношения у Советского Союза в то время складывались не самым лучшим образом.