Книга пятая: Древний
Шрифт:
Ему было безумно больно и обидно осознавать, что Стрельцова так легко бросила его, предпочтя вернуться к своему бывшему, словно и не было нескольких месяцев близости между ними. Нет, Дамир, конечно же, не был слепцом, и он понимал, что Вика всегда любила Секирина. Но он не мог предположить, что Серега хоть когда-нибудь вернется, а вот поди ж ты… полицейский считал, что он теперь просто призрак прошлого, беглец, бесплотная тень, оставившая после себя только воспоминания. Что он бросил и забыл Вику, увлеченный своей новой жизнью где-нибудь за границей, что он никогда больше не появится в их жизни. В их с Викторией жизни…
Признаться честно, в первую секунду, когда Галиуллин осознал, что стоящий перед ним старик – это его старый приятель, полицейский побоялся,
Но Серега повел себя крайне спокойно и уравновешено. Дамиру было стыдно признавать, но на месте Секирина он бы себя не смог сдержать в руках. И этот факт был еще одним маленьким кристалликом, что сейчас медленно рос в его душе, раня ее своими острыми гранями.
Отвлекшись от своих невеселых мыслей, которые только усиливали и без того неслабое желание напиться до полусмерти, майор попытался переключиться на фильм, что шел по телевизору. А там, как оказалось, уже двадцать минут мусолили подробности ужасающих московских событий, произошедших в прошлом году.
– Когда же вы, стервятники, уже успокоитесь? – Пробормотал Дамир, глазами выискивая пульт. Смотреть об этом ему не хотелось, слишком уж тяжелый это был период, наполненный страхом, переживаниями и неуверенностью. И не только для него, а вообще для всех, кто участвовал в этом кошмаре. Да и для остальных горожан, раз уж на то пошло… воспоминания о тех днях противно скребли сердце и бередили едва зажившие раны. Не было, пожалуй, в среде силовиков такого человека, кто не потерял бы во время того хаоса друзей или товарищей. А от осознания того, что на их месте мог быть и ты сам, веяло просто могильным холодом и пониманием пустоты и тщетности бытия. Воскрешать лишний раз в памяти эти ощущения совсем не хотелось.
Но пульт оказался на тумбочке, слишком далеко, чтоб можно было дотянуться с кресла, поэтому майор, обуянный внезапным приступом лени, затянулся поглубже, вдыхая тяжелый табачный дым. Ну, придется смотреть, раз уж включил…
– … ужасной трагедии. – Вещал из динамиков хорошо поставленный голос диктора. – Библейские мотивы в одночасье воплотились в жизнь, показав человечеству, то, что не в силах объяснить ни наука, ни здравый смысл. Посмотрите на эти кадры, случайно записанные авторегистратором. Здесь человек совершенно случайно заехал в самый эпицентр боевого столкновения, где едва ли не лишился жизни.
На экране быстро прошел видеоряд, где несколько парней в гражданском довольно умело перестреливаются с полицией. Дамир был достаточно подкован в стрелковой подготовке, чтобы видеть, что эти люди действуют с холодным профессионализмом, граничащим с невозмутимостью бездушной машины. Когда они, наступая, подошли ближе к камере, то стало видно, на каждом стрелке расцвело по полдюжины красных пятен, размером с теннисный мяч. И черт, подери, это точно была не краска.
Галиуллин незаметно для себя полностью погрузился в просмотр этого фильма, где каждый последующий кадр был более шокирующим, чем предыдущий. Полицейский, конечно, по долгу службы и сам несколько раз принимал участие в уличных боях, но это было в самом начале года, когда обстановка только начинала накаляться. Тогда все считали, что борются лишь с беглыми заключенными, а не с неубивамой Нелюдью, поэтому подобные видео стали и для майора настоящим открытием. Он раньше не особо интересовался всеми этими роликами из интернета все по той же причине. Во-первых, не хотелось вспоминать об этом. А во-вторых, после окончания тех жутких событий, пропагандистская машина убеждения включилась на полных оборотах. У них в Управлении устраивали целые семинары, где убеждали, что все произошедшее не несет в себе никакой мистической подоплеки. Дамир сразу понял, что государство пытается всеми силами замять этот страшный эпизод своей истории, и принял правила игры. Ему не хотелось на ровном месте заполучить проблем по службе, поэтому, он не собирался спорить с тем, что им рассказывали присланные агитаторы. И тут вдруг этот фильм, наполненный жутчайшими и кровавыми картинами…
Вот человек без ног каким-то невероятно быстрым способом ползет на руках, оставляя за собой темный след, а потом кидается в ноги военным. Картинка меняется, и уже другой нападающий с оторванной кистью бросается на облаченных в ОЗК бойцов. Он наносит удары с ошеломительной скоростью, целой рукой уцепившись за резину костюма, а торчащими из предплечья обломками костей второй раз за разом протыкает тело солдата, как штыком. Потом показали перебегающего дорогу молодого парня, который одномоментно был просто выпотрошен очередью из чего-то крупнокалиберного. Его внутренности выпали на землю, и бегун запутался в них, упав на землю. И вдруг стало очевидно, что этот парень самая настоящая Нелюдь, потому что он, рухнув на асфальт, сноровистым движением, словно совершал подобное по сорок раз на дню, намотал свои внутренности на руку и выдернул их. Затем он встал и побежал дальше с пустым нутром, как ни в чем не бывало.
Было видно, что этот фильм снимали и монтировали очень грамотные режиссеры, они мастерски воспроизводили атмосферу безнадежности и страха, охвативших в тот год российскую столицу. А кроме этого, они подкрепляли свои слова такими аргументами и видеодоказательствами, что у Дамира даже и мысли не было усомниться в их выводах.
– Чья же злая воля стоит за этими жуткими событиями? Кто в здравом уме захочет ввергать целый мегаполис в хаос кровавой войны? К сожалению, на нашей планете есть такие существа. Одного такого российские спецслужбы прозвали Аидом, по аналогии с древнегреческим богом мертвых...
В следующую секунду Дамир поперхнулся кофе и разлил на себя горячий напиток, совершенно этого не заметив, потому что с экрана телевизора на него смотрела фотография Секирина…
Николай Илларионович всматривался в свой рабочий ноутбук с таким напряжением, словно пытался егорасплавить взглядом. Кто бы мог подумать, что проклятый западный сосед способен столь резко поменять точку зрения и даже выпустить об этом фильм. То, что американский Дискавери посмел создать этот фильм и, более того, дублировать на двадцать восемь языков самовольно, без согласования с правительственными шишками, было даже не смешно, а нелепо. Ангажированность западных СМИ давно уже известна всему миру, и над их сказками про свободу слова и демократию не потешается разве что ленивый.
На экране как раз демонстрировалась сцена с уличной камеры. Достаточно высокого, нужно сказать разрешения. Там человек очень похожий на Секирина отрывал собственными руками голову какому-то несчастному солдату.
– Черт подери!
Полукар стукнул в гневе кулаком по столешнице. Полтора года шла бурная агитационная работа, призванная убедить население, что никакого восстания мертвецов не было. Каждый мало-мальски популярный видеоролик развенчивался на центральных телеканалах всевозможными экспертами и специалистами, и нельзя сказать, что эта стратегия не была успешной. Народ уже отчетливо поделился на три лагеря. На скептиков, кто откровенно не верил в паранормальную природу «сепаратистов», на сомневающихся, кто предполагал, что не все так однозначно с этим восстанием, и на сторонников мистицизма. Последние яростно отстаивали свою точку зрения, приводя такие аргументы, которые действительно было невозможно опровергнуть. Поэтому приходилось прибегать к различным манипуляциям с общественным сознанием, дискредитируя то одного, то другого особо популярного оратора. Грязный и нечестный прием, тут нечего сказать. Но в политике все методы хороши, как и на войне, потому что это тоже поле боя.