Книга шестая: Исход
Шрифт:
– Заключенные готовы? – Осведомился я у вздрогнувшего от звуков моего голоса ученого, что ждал меня у дверей.
– Д-да, – часто закивал он головой, – всего триста одиннадцать человек. Собирали со всей страны.
– Хорошо. Колу не забыли?
– Э-э-э… я за это не отвечаю, но, кажется, я видел пару ящиков с банками.
Молча кивнув, я прошел мимо научного сотрудника и распахнул дверь в большой зал, где вдоль стен стояли кровати с ремнями из толстой ткани.
– Ведите первую партию, – распорядился я и принялся наблюдать за моментально возникшей суетой. В помещении тут же появились конвоиры, без особых церемоний тащащие ничего не понимающих уголовников. Один из подопытных попытался взбрыкнуть, увидев, койки, которые стояли в безмолвном ожидали своих узников, а другой
– За что осужден вот этот? – Спросил я, подойдя к одной из кроватей с привязанным мужчиной. Меня сильно заинтересовала тьма, царящая в его душе, что выделялась даже на фоне остальных преступников.
– Этот? Секунду… – откликнулся его конвоир и приложил руку к уху, с кем-то общаясь по беспроводной гарнитуре. – Редкая мразь, – сухо доложил он через полминуты, – жестоко убил несовершеннолетнего брата своей девушки из мести за то, что она с ним рассталась. Весь процесс он снимал на телефон и транслировал в прямом эфире, ломая мальчишке руки и…
– Достаточно, развяжите его, – холодно сказал я, – он мне подходит.
Для чего именно мне подходил этот убийца военные не стали уточнять, и исполнили мою просьбу без каких-либо лишних вопросов.
– Можете быть свободны, – отдал я распоряжение конвою и дождался, когда все посторонние покинут помещение.
Когда не осталось никого кроме моих мертвых и пока еще живых зеков, я подошел к ублюдку, который, до того момента, пока я к нему не приблизился, не испытывал никаких опасений за свою жизнь. Он немного запаниковал только лишь тогда, когда мои нечеловеческие глаза заглянули сверху вниз в его нагловатую рожу. Он попытался дернуться, вскочив с койки, но я ему не позволил этого сделать, надавив локтем на шею.
Расстояние между нашими лицами было столь незначительным, что я мог ощущать, как моей кожи касается невесомый смрад его несвежего дыхания. Он блуждал взглядом по мне, рассматривая многочисленные жуткие шрамы, и удушающий липкий страх стал плотным одеялом окутывать его разум.
– Что тебе… – попытался было вякнуть он, но я надавил локтем сильнее, заставляя его замолкнуть. Я прислушивался к его бурлящим чувствам и убеждался все больше, что это самая отъявленная тварь, среди этой партии пленников в «пыточной». Если не брать во внимание меня, то любой здесь присутствующий мог сойти за невинного ягненка в сравнении с ним. Это был настоящий убийца, который не только не скрывал своих преступлений, но и гордился ими, видя в этом смелость и мужество.
Я хлестанул сырой Силой, останавливая его сердце, и наблюдал, как он медленно агонизирует, умирая от нехватки кислорода в мозгу, как стекленеют его переполненные ужасом глаза и как ослабевают пытающиеся оттолкнуть меня руки. Для него это был достойный конец, и мне оставалось только надеяться, что когда-нибудь смогу разделить его участь, так же быстро уйдя из этого мира. И когда он окончательно затих, испустив тихий хрип, я отпустил его шею. Сейчас мне предстояло как следует поработать.
Я быстро поднял труп заключенного, накачав его Тьмой, и по рядам привязанных зэков, которые выкручивали шеи, пытаясь рассмотреть происходящее, прошлась волна ужаса. Каким-то шестым чувством, они уловили, что именно сейчас произошло с их товарищем. Сладкий чужой страх загустел в воздухе, сковывающий пространство будто свежая смола, и я не удержался от того, чтобы вдохнуть его полной грудью, как если бы это был аромат изысканного парфюма. Как же все-таки трудно отпустить свое прошлое…
После этого одиннадцать мертвецов расставили возле каждой кровати с узником по капельнице и самостоятельно установили внутривенные катетеры. Синхронно повернулись колесики дозаторов, и в кровь преступников полился
Сам я уселся на единственный стул в этой «пыточной» и достал небольшой журнал с тезисными выжимками из исследований зоологов, которые за прошедшие дни наваяли материала по моему запросу на целую докторскую диссертацию. К сожалению, у них так и не получилось полностью постичь мой замысел, и большую часть своих усилий они потратили на изобретение системы внутренних органов для будущего сверххищника, а не на проектировку его скелета. Но и той информации, что они мне предоставили, должно было хватить для выполнения поставленной задачи с головой. Я сильно сомневаюсь, что Древний был большим докой в биологии. Скорее всего, он так же создавал своих Морфов по наитию, корректируя изменения плоти в ту или иную сторону, в зависимости от текущих потребностей. Так что благодаря современной науке, думаю, я сумею его сильно удивить.
Недавно убитый уголовник послушно поднес мне банку газировки, и прохладный металл приятно лег в мою ладонь, рождая воспоминания о далеких-далеких днях, которые никогда уже не удастся вернуть. Коротко пшикнул питьевой клапан, и мои вкусовые рецепторы застонали от приторной сладости давно позабытого напитка. По горлу прокатилась ледяная волна из щиплющих пузырьков, и разум вдруг обрел кристальную чистоту, словно его омыли ключевой водой.
Где-то в глубине души на это откликнулись осколки моей былой личности, и вяло зашевелились, пытаясь вернуть себе прежнее место. Однако я смёл их на задворки сознания, будто дворник метлой, и принялся за работу. Зэки, накачанные гремучей смесью препаратов, уже без всякого воздействия Силы источали вокруг себя самый настоящий ужас, и я уже предвкушал, какое безумство здесь начнется, когда я все-таки спущу Дар с поводка.
Бросив короткий взгляд на стоящего подле меня мертвого уголовника, я приготовился начинать. Этот убийца станет моей первой пробой, тем, на ком я испытаю все выкладки ученых, прежде чем приступлю к созданию своих идеальных Измененных.
Глава 14
Шли уже вторые сутки, как я безвылазно сидел в «пыточной» превращая десятки заключенных в полусумасшедшие куски мяса. Симфония из их отчаянных надсадных криков стала настолько привычной, что давно уже перестала восприниматься мозгом, и мне казалось, будто я нахожусь в полной тишине.
Первый блин, как и ожидалось, вышел комом. Преобразование мертвой плоти оказалось не тем процессом, где можно было бы слепо тыкаться в любую сторону и все равно достичь успеха. Здесь требовалось четко осознавать, что, для чего и как ты делаешь, иначе конечный результат грозил быть откровенно неудовлетворительным.
К примеру, первого подопытного я своими неумелыми действиями превратил в бугристую ассиметричную кучу биомассы, которая была неспособна даже самостоятельно передвигаться, не говоря уже о каких-нибудь более сложных действиях. Но даже этот провалившийся опыт позволил мне выявить многие важные закономерности и детали. Второй зэк, пришедший на замену, показал результат более впечатляющий, поскольку на нем я уже сумел отработать некоторые элементы, из которых будут состоять мои хищники.
Легче мне дались зубы. D-образные в сечении клыки, сильно загнутые назад и имевшие многочисленные гребни для укрепления, получились у меня почти сразу. Немного, правда, пришлось поломать голову над воссозданием зазубренной режущей кромки, которая позволяла бы полосовать вражескую плоть словно бритвой, но в конечном итоге я справился с поставленной задачей. Результатом этого стало умение создать идеальный зуб, длинной около десяти-двенадцати сантиметров, если считать вместе с корнем, который мог в равной степени легко рвать, протыкать и резать, в зависимости от поворота головы и нажима челюстей. Я справедливо рассудил, что даже не чувствующие боли Морфы не смогут двигаться, если их монструозные мышцы окажутся оторваны от костей, поэтому именно такая универсальность была мне крайне необходима. Ведь в первую очередь именно они будут стоять между мной и древним некромантом.