Книга тайн
Шрифт:
Каков же общий вывод? Видимо, только один: обстоятельства гибели царевича Дмитрия в Угличе в том виде, как они изложены в «Обыске», в полной мере не отражают случившегося. Не исключено, что царевича спасли и что именно он царствовал на Москве в 1605–1606 гг. А что касается его «неправильного» поведения, отмеченного современниками… Да, царь Дмитрий нарушал русские обычаи и обряды, неверно прикладывался к иконам, говорил с заметным акцентом. Что ж удивительного – целых 12 лет, причем с раннего детства, Дмитрий жил среди «ляхов»! Он вполне мог не только основательно подзабыть уклад русской жизни, но и приобрести польский акцент, впоследствии так смущавший московитов.
«Княжна Тараканова»: реальности и мифы
Арест в Ливорно
С утра 21 февраля 1775 г. набережную небольшого итальянского города Ливорно заполнили толпы людей. Судя по оживленным разговорам, все ждали какого-то красочного представления. А оно и в самом деле готовилось: как стало известно, в этот день русскую эскадру, стоявшую на рейде Ливорно, должны были посетить великая русская княжна и ее жених, граф Алексей Орлов-Чесменский, командующий морскими силами России в Средиземном море. Приезд столь высоких гостей не мог не сопровождаться торжествами, и толпа на берегу с нетерпением ожидала прибытия принцессы и графа.
Наконец они появились, и великая княжна, бережно поддерживаемая под руку Орловым, пересела из кареты в шлюпку, доставившую ее к борту «Исидора», корабля, на котором держал свой флаг командир эскадры контр-адмирал Самуил Грейг. Великую княжну подняли на палубу, и над рейдом раздалась музыка корабельных оркестров; матросы, стоя на реях, украшенных флагами расцвечивания, кричали «ура!»
Встреченная Самуилом Грейгом, принцесса обошла корабль, приветствуя выстроившихся офицеров и матросов, после чего избранное общество направилось в адмиральскую каюту, где уже был накрыт роскошный стол. Последовали многочисленные тосты, кубки едва успевали наполнять. Затем все снова вышли на палубу, поскольку начались корабельные маневры.
Великая княжна была в восторге от зрелища. Захваченная им, она потеряла ощущение времени и очнулась лишь после того, как почувствовала какое-то движение у себя за спиной. Оглянулась и увидела караул с гвардейским капитаном во главе. Ни графа Орлова, ни адмирала Грейга, которые только что стояли рядом, нигде не было.
– Что сие означает? – спросила великая княжна.
Начальник караула положил руку на эфес шпаги:
– По именному повелению ее императорского величества вы арестованы!
Княжна не проявила ни малейших признаков страха.
– Немедленно позовите графа Орлова! – приказала она тоном, не допускающим возражения.
– Граф, как заговорщик, арестован по приказанию адмирала, – ответствовал начальник караула.
Это был заведомый обман, но женщина, называвшая себя великой русской княжной, не знала, что стала его жертвой, и по-прежнему настаивала на немедленном свидании с графом Орловым. Пришлось применить силу.
Под конвоем солдат ее отвели в каюту и заперли там вместе с камердинером и служанкой.
Особа, чей арест мы только что описали, считается одной из знаменитейших самозванок всех времён и народов, носившей множество имён: дочь гетмана Разумовского, принцесса Волдомир, внучка шаха Надира, персидская княжна Апи-Эмете, Азовская принцесса, фрау Шолль, г-жа Франк, мадам де Тремуйль, княжна Радзивилл, пани Зелинская, графиня Пинненберг, «последняя из дома Романовых княжна Елизавета». И хотя она никогда не называла себя княжной Таракановой, именно это имя навсегда пристало к ней и прославило ее в истории.
Выдавая себя за дочь императрицы Елизаветы Петровны и графа Алексея Разумовского, она так ловко распускала слухи о себе, что общественное мнение тех лет было уверено: княжна Тараканова – действительно царское дитя.
Об этом говорили и писали как ее современники, так и люди позднейшего времени, а известный русский художник, академик живописи К. Д. Флавицкий, создал знаменитую картину, изображающую гибель Таракановой в Петропавловской крепости. Событие случилось якобы в 1777 г. во время сильнейшего наводнения в Петербурге, когда княжну забыли (по другой версии, не захотели) вывести из камеры.
Но то – легенда. Самозванка (в официальных бумагах она проходит как «всклепавшая на себя имя») действительно содержалась в Петропавловской крепости, но не утонула во время наводнения, а умерла за полтора года до этого, в декабре 1775 г., от чахотки. Документы о ней (ее письма, переписка о ней между графом Орловым и Екатериной II, розыскное дело, которое вел фельдмаршал А. М. Голицин) позволяют достаточно подробно проследить путь самозванки (или настоящей принцессы?) и изумиться его извивам и той поистине нескончаемой череде превращений, через которые прошла женщина, в конце концов, назвавшая себя княжной Елизаветой Всероссийской.
От Парижа до берегов Адриатики
Документально подтверждено, что первое появление княжны Таракановой на политической сцене относится к весне 1772 г., когда она объявляется в Париже, именуя себя то княжной Волдомир, то персианкой Али-Эмете. Однако в книге французского автора де Кастеры, вышедшей в 90-Х гг. XVIII в., есть рассказ о том, что еще в 1767 г. известный польский вельможа Кароль Радзивилл, яростный противник России, взял на воспитание девочку, которую молва считала дочерью императрицы Елизаветы и которую позднее Радзивилл выпустил на подмостки истории в роли самозванки. Однако этот факт оспаривается целым рядом исследователей.
Как бы там ни было, но в 1772 г. наша героиня появляется, повторяем, в Париже. Выдавая себя за наследницу богатейшего состояния, которое должна вот-вот получить, она ведет роскошный образ жизни, напропалую занимая деньги у французских банкиров, очарованных прекрасной «персианкой». До тех пор, пока в начале 1773 г. кредиторы не подступили к ней вплотную. Тогда Али-Эмете, не долго думая, покидает Париж и оказывается в Германии, во Франкфурте-на-Майне.
Но деньги требуются и там, и княжна Волдомир находит человека, готового ради нее на любые траты. Это был некто князь Лимбургский, холостяк сорока двух лет. Он претендовал на герцогство Шлезвиг-Голштинское, имел свой двор, крохотное войско, право награждать орденами, а главное – свой бюджет. Это интересовало Али-Эмете в первую очередь, и она быстро прибрала князя Лимбурга к рукам. Очарованный ею, он совсем потерял голову и предложил прелестнице руку и сердце. Но она не торопилась с замужеством, вынашивая совершенно иные планы.