Книга убийств
Шрифт:
— Потому что настоящей целью расследования может быть уничтожение Брусарда. Джон Дж. построил свою карьеру на безупречной репутации, а если подобная история станет известна общественности — ему конец. У Лестера Поулсена могут иметься серьезные причины ненавидеть Брусарда. Сам подумай: чернокожий и белый стали партнерами, но черный переиграл белого. Потом черный забирается на самую верхушку лестницы, а о белом больше никто ничего не слышал. Может быть, Поулсена уволили из полиции за плохое поведение. Или он не умел хранить секреты. В любом случае речь идет о весьма рассерженном джентльмене.
— И Поулсен наверняка знал об обидах Швинна…
Майло нахмурился, позвонил в отдел транспортных средств, представился неким лейтенантом Горацием Батиста. Через несколько минут он получил информацию на трех Лестеров Поулсенов, живущих в Калифорнии, но все были слишком молодыми, чтобы играть роль второй скрипки при Джоне Дж. Брусарде.
— Он мог уехать из штата, — предположил я. — И тогда не представляет для нас интереса. Или тоже исчез без следа.
Майло встал и принялся расхаживать по комнате; яркий луч света метался по его плечам. Вернувшись к альбому, он коснулся голубой обложки.
— Новый выпуск — эй, ребята, вступайте в клуб!
Мы разделили работу следующим образом.
Я попытаюсь побольше узнать о Лестере Поулсене, проверить газеты за последние двадцать — двадцать пять лет на предмет полицейских, совершивших проступки, обращая внимание даже на мельчайшие подробности. Не слишком перспективная линия, поскольку департамент полиции старается замять подобные истории, взять, к примеру, дело Пирса Швинна. Впрочем, иногда им это не удается, когда поднимается слишком большой шум.
Майло самостоятельно проверит собственную гипотезу, ничего не сообщая мне о своих действиях.
Мне не удалось найти в Интернете никаких упоминаний о Лестере Поулсене, который нас интересовал. Я сделал еще один бесполезный звонок в Ванкувер, пожалел себя и решил съездить в университет.
За три часа я просмотрел газетные статьи за пять лет, где упоминались случаи коррупции среди офицеров полиции. Два детектива предложили свои услуги в качестве наемных убийц. Оба отбывали пожизненное заключение в тюрьме штата, расположенной возле залива Пеликана. Офицер транспортной полиции из Глендейла арестован за сексуальные отношения с тринадцатилетней девочкой. После десятилетнего заключения его выпустили на свободу, но я сомневался, что Швинн стал бы иметь дело с растлителем несовершеннолетних. Женщина-полицейский, которая занималась бандами несовершеннолетних, переспала с несколькими из них, а два патрульных из Ван-Найса пойманы на месте преступления во время ограбления ломбарда. Суд с последующим отбыванием заключения в тюрьме. В обоих случаях их связь со Швинном выглядела не слишком вероятной. На всякий случай я записал имена, а затем набрал имя Лестера Поулсена. О нем нашлось единственное упоминание — и глаза у меня полезли на лоб.
Речь шла о событиях двадцатилетней давности.
«Л. Л. Поулсен, ветеран ПДЛА, найден мертвым в Уоттсе».
«Сакраменто би». Я отыскал соответствующий микрофильм, вставил в проектор и принялся бешено прокручивать пленку, пока не нашел нужный материал. Сообщение «Ассошиэйтед Пресс». Газеты Лос-Анджелеса не стали его перепечатывать.
«Би» поместила небольшое сообщение на последней полосе под заголовком «В нашем штате», между заметкой об умершем черном носороге в зоопарке Сан-Диего и банковском ограблении в Беркли.
Сообщение было датировано пятым января. Через четырнадцать дней после того, как Кэролайн Коссак покинула «Школу успеха» — или ее оттуда забрали.
Я сделал фотокопию и прочитал статью.
«Полиция Лос-Анджелеса расследует смерть полицейского, погибшего в результате огнестрельного ранения. Злоумышленники пытались скрыть следы преступления, организовав пожар. Тело Лестера Луиса Поулсена, детектива отдела служебных расследований, недавно переведенного в отряд «Метро» по расследованию особо важных преступлений, найдено в горящем доме в Уоттсе. Поулсен, 39 лет, в течение тринадцати лет работал детективом ПДЛА, был найден пожарными, которые пытались потушить огонь в доме на сто пятьдесят шестой улице. Представитель полиции сообщил, что Поулсен убит двумя выстрелами в голову, что наводит на мысль о заказном убийстве.
«Это криминальный район, и здесь немало преступных группировок», — заявил один из наших источников, который не подтвердил, но и не опроверг предположение, что Поулсен вел в Уоттсе официальное расследование. Небольшой дом, где обнаружено тело, давно пустовал».
Я продолжал просматривать газеты, рассчитывая найти продолжение. Ничего.
Настоящее безумие: ничто так не мобилизует департамент, как убийство полицейского. Однако больше мне не удалось найти никаких упоминаний о расследовании.
Недавно переведенного в отряд «Метро». Иными словами: Поулсену поручили расследование убийства Инголлс?
Двадцать лет назад два полицейских из отдела служебных расследований допрашивали Майло. Один сделал блестящую карьеру, а другой убит семь месяцев спустя.
Белый полицейский застрелен в черном районе, как и Борис Немеров. В стиле, напоминающем заказное убийство — как и в случае с Борисом Немеровым.
А потом поджог. Майло говорил об огне. Мастерское предвидение.
Я позвонил ему, но ни один из телефонов не отвечал. Чем же заняться?
Отличное утро, самое время помыть машину.
Через два часа моя «севилья» блестела как новенькая — впрочем, не следует требовать многого от автомобиля 79-го года — и я катил по Глен в сторону Вэлли. Я не ограничился обычным мытьем, а еще отполировал все блестящие детали, колпаки колес, виниловый верх, привел в порядок обивку, прошелся пылесосом по коврикам. Я купил этот автомобиль пятнадцать лет назад у одной замечательной старой леди (вышедшая на пенсию учительница с тяжелой походкой) и с тех пор с нежностью обращался с «севильей». И все же пройденные сто пять тысяч миль давали о себе знать, и в самом ближайшем будущем мне предстояло сделать выбор между заменой двигателя и покупкой новой машины.
Но я еще не был готов к столь серьезным переменам. Я не мог изменить моей «севилье».
Компания по восстановлению автомобилей являлась одним из множества ориентированных на автолюбителей заведений, расположенных на бульваре Ван-Найс, между Риверсайд и Окснард. Достаточно скромное место, которое больше напоминало двойной гараж с жестяной крышей за открытой стоянкой, где блистали хромом и лаком отреставрированные автомобили. Над гаражом красовалась огромная сияющая вывеска: «Индивидуальная покраска, гофрировка, восстановление кузова» — на фоне красного фаллического корпуса «феррари».