Книга вторая Упрямый доходяга
Шрифт:
— Да, теперь! — воткнулся в монолог брательник, — Мы только приехали с места твоей засады! Твою мать! Это не наши сородичи! Ахиол нас предупредил, что не ощутил смертей! Это гребанные твари, Криггс! Там не было тел, лишь гниющая слизь и остатки костей в плащах! Что происходит?!
— Да хватит меня дергать! — беззлобно ругнулся я, видя, что желтоглазые верзилы настроены миролюбиво, хоть и возбужденно, — Мы пытаемся разобраться, что происходит. Я просто искал вашего Мадре. Оказалось, что все не так просто. Большего вам сказать не могу.
— Мэр запретил? — насупился более уравновешенный чем брат Вурглас. Здоровяк сложил руки на груди и принялся сверлить меня взглядом, —
Успокаивать у меня получалось всю жизнь плоховато, поэтому я просто вывалил на местных полицейских правду-матку. Никто никому не доверял, все пытались разобраться в происходящем, что получалось откровенно плохо. Откуда могли вылезти странные молчаливые засадники с чрезвычайно быстро разлагающимися телами, я не знал. Всё время, пока я брил шкрасса, раскинув над ним шатер из винтовок и рваных плащей, снятых с трупов, эти самые тела лежали себе смирно, ничем не выдавая своего сверхъестественного происхождения. И теперь вот. Нате, получите еще один паззл в головоломку.
Успокоив желтоглазых сообщением, что никто, кроме самих преступников не знает, что происходит, я натравил их на мэрию. Там у Ахиола в темнице должно было сидеть все казначейство, а у меня просто уже не было времени. Желтоглазые, лишенные Купели, вскоре выйдут на улицы, а мне нужно будет как раз проведать одну жизнерадостную и темпераментную особу, так самоотверженно скрывающую чужие тайны.
Грядет буря… спрячусь-ка я от нее в гробик.
К входу в Купель я готовился тщательно и неторопливо — брюнетке нужно было дать время «повариться» в одиночестве. Наконец, закончив чистить и смазывать пистолеты, я украдкой выглянул на улицу, убеждаясь в том, что желтоглазые неторопливо бредут к ратуше, обмениваясь фразами преимущественно на возмущенно-матерном языке. Многие из них размахивали руками, в чем-то горячо убеждая соседей. Немного хаоса в застойном болоте. Ночной мрачный город с еле горящими фонарями на туманных улицах внезапно увидел своих жителей, привыкших проводить ночи в напоенном светом, теплом и зеленью раю.
К хорошему быстро привыкаешь. Так я привык к новой жизни, молодому телу, красивому лицу. Быстро, буквально молниеносно потерял брезгливость, свойственную каждому прогрессивному разумному перед перспективой пожирать еще живую плоть. Когда от такого зарастают дырки и раны в твоем собственном теле, а переломанные кости с хрустом встают на место, ты уже прекращаешь ужасаться. Система Бога-из-Машины, буквально на лету меняющая твое собственное тело, становится нормой — быстро, очень быстро. Каждое изменение делает тебя сильнее, повышает шансы, ускоряет прогресс. Так что толку в старой доброй стабильности?
Здесь же Системы кида не было. Моральный дух города получил внезапную широкую рану, в надежде, что вместе с кровью покажется и накопившийся за годы гной. Что же, этому нужно поспособствовать. Закончив последние приготовления, я погрузился в Купель Жизни.
Не успел я открыть глаза в иллюзорном мире, как меня уже сжимали в костедробительных объятиях, пряча на груди лицо.
— Т..ты… — еле слышно бормотала брюнетка, уткнувшаяся мне в грудь, — Т-ты здесь. Тыыыы…!
Её всю колотило крупной дрожью. Не оставалось ничего больше, как обнять её в ответ. Ну и пусть этот образ, это тело и эта душа являются частицей разума внемирового монстра, любящего полакомиться драконятиной, что с того? У меня были гоблинши, были эльфийки, были орчанки. А тут буквально карма, иначе и не скажешь. Мы, внемировые монстры, должны держаться вместе. И пусть она телом размером с космический корабль поколений, построенный, чтобы лететь хрен знает сколько
Погрузиться совсем уж в пучину одиночества у Аркадии времени не было, даже как следует растравить себя она не успела, поэтому, довольно быстро очухавшись, затрясла меня как медведь грушу, требуя сразу всего — объяснений, извинений, признаний, и, конечно же, вернуть все как было. Надо же, инфантильный левиафан…
— Нет, — отрезал я, отодвигая девушку от себя, — Всё будет иначе.
— Я… — сделав еще несколько шагов назад, брюнетка помотала головой, — Я не хочу иначе!
— Поздно, — окончательно перешел я на деловой лад, извлекая из кармана початую пачку сигарет. Сев на залитую солнечным светом траву, прикурил от зажженной спички, затянулся, с наслаждением выдул толстую струю дыма. Затем продолжил, — Я говорил тебе, что представляю власть? Расскажи всё, что ты знаешь, и тогда все вернутся назад. Не все… но многие.
— Нет-нет-нет, — девушка тут же быстро замотала головой, — Нельзя! Мне доверились! Мои друзья! Друзья! Не ты!
— Никто тебе не доверился, милая, — устало выдохнул я, давя бычок о теплую жирную землю, — Просто сделали вид. На этом острове ты можешь оказаться где угодно в мгновение ока, подслушать разговоры… а потом рассказать. Кому-нибудь не тому. Например, мне или братьям Трайкерам. Если здесь все друзья, то зачем нужны тайны, секреты, заговоры… а?
Она лишь всхлипнула, пряча лицо в ладонях, а я не стал давить дальше. Просто сидел, лениво щурясь на солнце. Трава, земля, воздух, сигареты, даже мое старое тело с одеждой на нем, всё вокруг было Аркадией. Это следовало как-то устаканить в голове. Монстр, ребенок, суперкомпьютер, пленный титан и вездесущий ребенок. С здоровенными сиськами и похотливый, но в остальном…
— Они появятся, — наконец, прошептала она, — Нужно лишь подождать…
— Никто не придёт, — покачал головой я, описывая указательным пальцем круг, — Пойми, милая, этот мир, он… награда за хорошую работу. Жизнь здесь — это поощрение, выдаваемое властью, известной тебе, как Основатели и Ахиол. Они хотят знать, что задумали те, кого ты называешь друзьями.
— Зачем??
— Потому что это может навредить Хайкорту, — объяснил я ей как маленькой, — Мы не можем игнорировать такую угрозу.
— Придумай что-нибудь! — внезапно кинулась она мне на грудь, — Ну пожалуйста! Ты же не плохой, я тебя чувствую! Не понимаю как, но чувствую! Утром тебя здесь не было, но я знала, что ты где-то неподалеку! Помоги мне, а не Ахиолу! Помоги нам!
Такое признание пустило мне кучу морозных букашек на спину. Так вот почему она на меня накидывается. Монстр чует частицу монстра. Мою измененную Механиком энергетику, ауру савэджа! Она ощущала меня в реальности у Галатури!
— Я не буду помогать тем, кто хочет навредить Хайкорту! — жестко ответил я, отстраняя девушку, — Этого не будет.
— А если я скажу, что они никому не хотели навредить?!
— Докажи.
— Не могу!!!
Это длилось несколько часов. Аркадия с непробиваемой наивностью боролась за интересы обманувших её придурков, а я с тоской внутри старался как можно мягче убедить её в том, что выбора у девушки фактически нет. По сути, создательница и хранительница этого мира была совершенно ни в чем не виновата, кроме того, что ей задурили голову. И ради чего? Именно чтобы она не проболталась. Вездесущая, но бесполезная. Но что значит, что они никому не хотели навредить?