Книга вторая: Зверь не на ловца
Шрифт:
– Твое здоровье, о бесподобная Ниэнн, не знаю как по фамилии, моя спасительница, - поспешно перебил её Вик, готовый поспорить практически по всем "пунктам восхваления", принимая фляжку обратно и силясь подобрать подходящие слова...
– ...и это, прекраснейшая из живущих под небом!
– виски, выпитое щедрым глотком без закуски после тяжелого дня, быстро делало свое дело, развязывая капралу язык.
– О! Я-то прекраснейшая?! Маленький мой, что ты вообще видел, чтобы так говорить...
– Ну, положим, кое-что все-таки видел. К тому же, тебе ли меня называть маленьким, коли ты сама меня выше всего на пару дюймов?
Ниэнн
– Да, прости, друг мой. А я и впрямь очень, очень мелкая...
– Изящная.
– И волосы у меня темные, а у нашего племени положено иметь золотые...
– Не люблю блондинок, а твои волосы - самого нежного орехового оттенка, какой я видел в жизни... Орехового - в смысле, как скорлупка у созревшего фундука, очень, очень красиво...
– ...а еще мои глаза, бледные...
– ...платиновые, блестящие, но теплые...
– ...а нос маленький и острый...
– ...самый милый, изящный носик, что я видел.
– Много ты их видел?
– Изрядно.
– Ты решил меня разозлить? До каких пор будешь со мной спорить, солдафон?
– Ниэнн чуть слышно рассмеялась, пытаясь отобрать у него фляжку, - Твое дело - со всем, что я скажу соглашаться, и говорить: "Есть, сир!".
– Есть, квэно!
– Так-то лучше...
Некоторое время они молчали, вдыхая сладкий запах хвои, и слушая слабый, но непрекращающийся шелест леса снаружи. Ель у них в изголовье тоже чуть покачивало, не настолько, чтобы они смогли это почувствовать у самых корней, но достаточно, чтобы слышался легкий хруст в глубине ствола и загадочное шуршание ветвей наверху...
– Тебе действительно не надоело помогать мне?
– спросил, наконец, будучи не в силах смолчать, Вик, - Ты не должна этого делать, и скорее всего, мне нечем будет отплатить. Я ведь сейчас себе не принадлежу.
– Глупый, - ответила Ниэнн, и даже в темноте, Вик понял, что она улыбается. Он услышал шуршание рядом, и подумал, что девушка ложиться к нему спиной, чтобы уснуть, как это уже было на вечернем привале. Но уже в следующую секунду он почувствовал её дыхание на своем лице.
– Если ты сейчас отвернешься, или сделаешь вид, что ничего не происходит, вот тогда! Тогда я уж наверняка решу, что ты мне надоел...
– взволнованно прошептала Ниэнн, хотела добавить еще что-то еще, но Вик упредил её и, запустив здоровую ладонь в её мягкие, чудесные волосы, жадно погрузился в горячий, глубокий и бесконечно давно желанный поцелуй.
...Лес по-прежнему был вокруг, по-прежнему между темными стволами носились встревоженные призраки древних созданий, прежних хозяев этого Леса, и бесшумно возвещали, предупреждая друг друга и смертных: "Опасность! Чужие!!! Скоро эта земля напитается кровью, скоро Смерть пройдет среди этих деревьев, и беда тому, кого она коснется холодными пальцами!"...
...Однако этим двоим в ту ночь не было дела до навсегда ушедших...
Им вообще ни до кого, кроме друг друга, дела не было.
Даже если бы они узнали про все это, - вряд ли мысли об опасности смогли бы отлечь их от упоения друг другом. Они не заметили даже того, что были существами различных рас, что их разделяли годы, многие годы жизни, и тяжелые превратности судьбы.
Осознавая, что многим эти препятствия покажутся непреодолимыми и, как следствие, сама ситуация, - невозможной, следует сказать, что на самом деле такое бывает не столь уж редко. Просто одиночество потянулось к одиночеству, -
... А наутро у Вика страшно болела голова.
Сон снился непонятный, но тем не менее кошмарный, - снился бег по лесу, безнадежный, через бурелом и непролазные заросли, с разбитым ветвями в кровь лицом. И бег этот был истощающий, выбивающий остатки сил, а позади шла смерть, а впереди - неизбежное падение, и закрытые в отчаянии глаза, сжатые зубы и потеря мужества...
Проснулся он от собственного стона, отчаянно сжав в кулаке брезент плаща, на котором уснул, и открыв глаза, некоторое время приходил в себя, силясь понять, - что все это было только сном.
Ниэнн спала, - нежно прижимаясь к нему, и доверчиво уткнувшись в его плечо лицом, согревала его кожу своим дыханием.
Вик вздохнул, и осторожно вынул руку из-под её шеи, устраивая пушистую головенку на скатанный плащ. Сейчас свет уже пробивался сквозь густой лапник, и он невольно загляделся на неё, полуприкрытую сползшим плащом, - молочно-белая кожа, хрупкий изгиб спины, тонкая талия, плотный плоский животик, маленькие тугие груди с острыми темными вершинками... Ниэнн не казалась нежной и ранимой, - она таковой и была, вдруг понял он. Её самостоятельность, твердость характера, решительность, - именно что, защита, от одиночества, от постоянной гнетущей тоски. Они реальны, но их запас, - отнюдь не бесконечен.
Вик только сейчас понял, что именно выпало на его долю, - разочаровать или предать эту женщину он физически не мог, - это для него было попросту несовместимо с жизнью, примерно как хороший глоток аккумуляторной кислоты или выстрел из револьвера в затылок.
– Попал ты, брат, однако, - сказал он сам себе, без малейшей, впрочем, грусти.
Он был рад, что "попал".
Да что там, он был счастлив...
Вик осторожно, стараясь не разбудить девушку, приподнялся и натянул комбинезон, не накидывая лямок, но застегнув пояс с револьвером. Аккуратно (хоть и медленно) сервировал завтрак, нарезав продукты, и поставил воду в своем котелке на спиртовку, - аккурат на две кружки кофе.
Именно запах кофе и разбудил Ниэнн. Она потянулась, пытаясь укутаться от утренней прохлады под плащом, потом потерла кулачками глаза, и пробудившись, сонно улыбнулась.
– А я думала, про вас, хоббитов, байки плетут...
– прошептала она, принимая у него исходящую паром кружку.
– Насчет кроликов-то?! И ты туда же?!- деланно возмутился Вик, не удержавшись, однако, от чуть самодовольной ухмылки, - Осторожно, горячая...
– Ну, милый, я теперь, можно так сказать, эксперт по вопросу...
– хихикнула Ниэнн, с наслаждением отпивая первый мелкий глоток и зябко прижимая к кружке ладони, - Так что - не спорь. Пожалуйста...
– И не подумаю, - Вик поймал её ладонь своей здоровой, и стал мягко перебирать тонкие пальчики в своей пятерне. В сравнении кисть девушки смотрелась почти игрушечной, хотя была сильной и натруженной. Он и думать не думал, что у него такие большие и сильные руки.
– Ненавижу виски, - призналась Ниэнн.
– Да и я не очень, - чересчур поспешно согласился Вик, вопиюще греша против истины. Он любил виски, и в некий момент его жизни, о котором он совершенно не имел желания говорить, особенно сейчас, это было его проклятием, - Просто иногда, очень редко... надо. Расслабляться. Это как лекарство, в конце концов...