Книга вторая: Зверь не на ловца
Шрифт:
Лаида собственной персоной спрыгнула с головного бронеавтомобиля, и придерживая саблю левой рукой, подошла к Гжегожу в окружении готовых открыть огонь солдат.
– Что тут, дери вашу мать, происходит?!!
– сходу взвилась Лаида, - В каком направлении ушел противник?! Какого лешего ввязался в бой при пяти людях? Жить надоело, дурень усатый?!!
Глядя прямо в расширенные в свете фар глаза командира, Гжегож как мог спокойно, без интонации, рапортовал о случившемся. Закончив, он сумрачно посмотрел на Лаиду, не без удовлетворения полюбовался на её побледневшее лицо, и попросил принять участие в преследовании диверсантов через лес.
Лаида поморщилась.
– У них убитые, раненые есть?
– Нет, пани ротмистр, виноват. Мы
– А через ворота стрелять - религия не позволяет?! Ладно. Не оправдывайся, понимаю, - времени не было... Ты в курсе, что у тебя половины правого уха нету?
– Догадывался, пани ротмистр, - Гжегож болезненно поморщился, и поменял впитывающий тампон стороной. Лаида вынула из нарукавного кармана новый перевязочный пакет и сунула уряднику.
– Найди кого-нибудь срочно, чтобы башку тебе перевязать помог! Что за черт сегодня?!! У нас бардак полный. Я запросила прикрыть южное направление, хоть кому-нибудь, - а все что вытребовала, так это жандармскую охранную алу с какого-то объекта, в пятнадцати с лишним милях к юго-востоку. Пока еще доберутся... Весь резерв поднят по боевой тревоге, ни авиации, ни десантников, - ни черта нет, весь северо-восток открыт, и весь запад, по существу...
– На западе моя ала развернулась, пани ротмистр, - заметил Гжегож, постепенно приходя в себя, - А что, резерв Ставки Воеводства, как с ним, пани ротмистр?
Лаида озлобленно скривилась.
– Весь занят, до единого человека. Придется своими силами ловить... Сейчас разбиваемся в цепь и начинаем "чесать" массив до соединения с жандармами, потом развертывание, и снова чешем... и так до тех пор, пока не изловим. Не поймаем, так хоть согреемся. Собак нет, полиция забрала вместе с кинологами, как некстати, черт возьми... Так, девочки, слушаем мою команду! Всем на прочесывание, усиление держим в ядре, броня идет просеками справа и слева вокруг этого горящего клоповника. Чарторыйски, Домбрович и Тимошпильский, - следите, чтобы броня не отрывалась, если хоть кто-то в темноте потеряется, лично буду саблю о вас править. Ивойло, налаживай связь со своей алой, если они никого не перехватили, пусть разворачивают фронт и движутся вдогон. Общее направление - наперерез троп в горы... Человек пять оставить - подождать пожарных и саперов, помочь санитарам. Выполнять!
Саперы без особого энтузиазма вошли на территорию лесопилки, старательно осматривая каждый дюйм территории, и довольно долго возились, снимая заряды со связанных людей. Освобожденными занялись санитары, но весьма похоже было, что большинству из них нужны были скорее лекари для души, чем для тела. Изнасилованную девочку (шестнадцати лет от роду) нашли забившейся между досками в товарном штабеле, - живой, но здоровой также лишь телесно. Кажется, жизнь этим людям спасло только своевременное появление Гжегожа и его подчиненных, - ни перерезать им глотки, ни установить заряды взрывчатки как планировали, диверсанты просто-напросто не успели. Большинство зарядов было, к примеру, вообще без взрывателей, а установленные не были приведены в боевое положение... Убитых, расстрелянных на площади людей, считать пока было некогда, - но уже и так было понятно, что это большая часть населения поселка. До сегодняшней ночи тут проживало сто сорок рабочих и служащих, восемьдесят членов их семей и десяток стрелков ландвера из числа приданной охраны...
Всего этого ни Гжегож, ни Лаида в тот день не узнали. Они вели ожесточенную погоню, которая в сочетании с отсутствием служебных собак здорово напоминала бесцельный забег по лесу на скорость... Ала Гжегожа под командованьем Кара-Хана никого не встретила ни по пути следования до объекта, ни во время дальнейшего прочесывания. Постоянно готовые вступить в бой, ожидающие засады, егеря проявили больше озабоченности по поводу сохранности своей жизни, нежели на предмет поимки террористов, так что темп их продвижения был низок, и головной дозор растянутых цепью ал Ленски
"Зацепить" противника удалось лишь к рассвету, - когда правое крыло загонщиков, минуя широкую лесистую балку, внезапно подверглось нападению...
Неизвестные высадили по идущим цепью в пешем порядке егерям добрую ленту из пулемета, убили двоих человек, ранили еще одного, и постарались поскорее унести ноги, пользуясь тем, что залегшие солдаты опасались начинать преследование на открытом месте. Точность пулеметного огня и внезапность удара произвело на командующего атакованной алы, Вальдемара Тимошпильского, изрядное впечатление. Однако, он был офицером-егерем, а не трепетной институткой, и подгоняемый злобой от потерь, стремительным конным броском умудрился зайти отходящим террористам наперерез. Его ала с развернутого фронта ударила егерским точным огнем, прикончив сразу четверых, а довести окружение им не дала только (мягко говоря) несвоевременная пальба мортирного взвода, огнем из обеих трехдюймовых мортир напрочь отрезавшего егерей от преследуемых. Пока Владек вопил в эфир, требуя прекратить тупую пальбу из пушек по воробьям (употреблял он иные выражения), мортиристы умудрились подранить и контузить шестерых его солдат, и очень качественно прикрыли отход террористов в лесные кущи, естественно, никого из них даже не задев, - судя по отсутствию кровавого следа. Лаида, немедленно верхом прибывшая на место, от ярости едва тут же не пристрелила командира огневого взвода, впопыхах напутавшего с ориентирной привязкой. Да вдобавок наорала на ни в чем невиновного Владека, наотрез отрицавшего свою причастность к ошибкам в корректировке мортирного огня в этом инциденте.
Осмотр трупов много не дал - молодые, удивительно молодые парни и одна девчонка. Оружие - армейская самозарядная винтовка, диковинные пистолеты-пулеметы никому не ведомой системы, одна бесшумная снайперская винтовка под пистолетный же патрон, ножи, ручные гранаты, две кумулятивные магнитные мины, много взрывчатки в удлиненных матерчатых зарядах и зажигательные трубки. Без всяких национальных и государственных признаков, без документов, личных жетонов... Что, собственно, и следовало ожидать. На месте позиции пулеметчика нашли несколько дюжин гильз - штатного калибра. Пулемет террористы запасливо прихватили с собой.
Лаида напряженно обдумала ситуацию, и отдала приказ двигаться в том же направлении, только теперь позади пешей цепи располагалось несколько готовых к бою отделений в седлах, - чтобы в случае необходимости начать преследование в обгон и наперерез.
Сама Лаида, как она не стыдилась данного факта впоследствии, пересела в командирскую башенку на одном из двуосных бронеавтомобилей, и все время петляла взад-вперед по тем немногим местам вдоль линии загонщиков, которые позволяли передвигаться на этой неуклюжей машине. При этом она некоторое время даже за дюймовой лобовой броней холодела при мысли о противнике, и далеко не сразу взяла себя в руки.
К полудню на связь вышел ротмистр, командующий алой конной жандармерии, снятой с топливного хранилища, и доложил, что гнал алу весь день до седьмого пота, но занял ключевые высоты, с которых полностью контролирует все отходы выше в горы. Учитывая, что со всех прочих сторон равнину уже прочесывали, выходило, что террористов медленно, но верно оттесняли на весьма невеликий участок земли, между сплошным лесом и предгорными скалами. Когда Гжегож и другие урядники доложили, что вышли в подлесок, и видят первые граничные высоты Мглистого, это стало непреложным фактом. Едва первые из всадников сунулись в кустарник, в глубине зарослей щелкнуло несколько винтовочных выстрелов, между группой верховых разорвалась винтовочная гранта, картечью калеча лошадей и людей, а от лобовой брони головного броневика с щелчком отскочило несколько пуль. Враг был загнан в угол, и понял это. А загонщики, потеряв разом троих ранеными и полдюжины лошадей, вынуждены были понять, что даже загнанный в угол, зубастый зверёк будет жестоко и больно огрызаться.