Книга Жизни
Шрифт:
— Это слишком долго! мы не можем ждать несколько дней, — сказала Миранда.
Дерек положил руку на плечо девочки, желая успокоить её, затем обратился к Хансу со словами:
— Я и мои друзья ценим Вашу помощь, Ханс Городон, но мы отправимся в путь не позже завтрашнего утра, вне зависимости от готовности ваших людей, полагаю, что этот опасный путь, в случае чего, мы сможем преодолеть и без вашей помощи.
— Я уважаю ваше решение, юный принц. И надеюсь, что к завтрашнему утру всё будет готово, — сквозь зубы процедил мужчина.
На этом их разговор закончился.
«А она действительно была права», — прокручивал в своей голове Ханс речь Миранды, думая при этом вовсе не о ней.
На ночном небе слегка поблёскивали бледные звёзды. Дом Ханса Городона окутали сон и тишина. В нем уже давно спали прачки и горничные, повара и садовники, конюхи и кучера, и прочая прислуга. Четверо друзей тоже крепко спали, но сны их были не спокойны: что-то тревожное и непонятное скрывалось в них.
Дереку снился королевский сад, снилось, как он идёт по садовым дорожкам, вымощенным белыми кирпичиками, рядом с ним идет его отец.
— Как жаль, что тебя больше нет со мной. Я бы хотел всегда видеть тебя и говорить с тобой.
— Жди, мы скоро встретимся с тобой, — отвечал Генрих.
— А как скоро, отец?
— Поверь, время идет очень быстро. Вскоре ты окажешься со мной, — отвечал отец Дереку.
Сон Лаванды был связан с её прошлым: она видела, деревянную лодку, плывущую по воде, в лодке сидит маленькая девочка лет шести, морской ветер играет с рыжими волосами малютки, и девочка напевает какую-то песню.
— О как хорошо! Как хорошо! — радуется она.
Затем девочка наклоняется за борт, смотрит на своё отражение и говорит сама себе:
— Ну и чего ты боялась, Лаванда? Море спокойно как никогда. Ну и что, что тебе ещё не двенадцати лет, — девочка закрывает глаза от блаженства. — Как я люблю море! И через пять с половиной лет я уже стану русалкой!.. не так уж и скоро… но как же будет здорово! — смеётся девочка.
Вдруг море, небо и всё вокруг моментально изменилось: небо закрыли тучи, волны быстро выросли, начался шторм.
Лодка переворачивается, и девочка идёт ко дну. Дальше события происходят быстро и нечётко. Лаванда видит ту же самую девочку, но ей уже лет двенадцать. Она стоит перед кроватью женщины.
— Мама, мамочка, — плачет девочка.
Женщина обнимает её, затем говорит:
— Лаванда, милая моя, дорогая, как сильно я тебя люблю, тебя и твою маленькую сестрёнку. Позаботься о ней! И помни, она не должна знать о своем даре, пока ей не исполнится двенадцать. В тот день ты спаслась чудом, больше нельзя рисковать… она не должна знать об этом… не должна.
Сон Миранды тоже был о её прошлом. Во сне она видела свою деревню, радостные лица деревенских жителей.
В деревушке отмечают какой-то праздник. На Миранде пышное красное платье, а в белокурые локоны вплетены алые цветы. Она готовится с минуты на минуту начать танец вместе с подругой, но той нет. Тогда она ищет её по шатрам, находит её в одном из них:
— Синди, ты скоро? — спрашивает Миранда, обращаясь к девочке, которая на несколько лет старше её. На ней такое же красное платье, черные блестящие волосы красиво уложены и украшены цветками алых роз. — Все уже ждут, давай скорее, — поторапливает её Миранда.
— Танцуй без меня! я не пойду, — отвечает Синди и отводит от девочки взгляд.
— Что случилось?!
— Ничего, просто не хочу идти.
— Люсинда, но я же вижу, что что-то не так.
На больших, тёмных глазах Синди появляются слезы.
— Рассказывай, что стряслось? — ласково произносит Миранда.
— Нет… нет, я не могу… я всё испорчу! — кричит Люсинда, и, срывая с головы цветочный венок, плачет и выбегает из шатра.
Миранда бросается за ней, но Синди теряется в толпе.
Следующее, что видит Миранда: пылающая в огне деревня, но девочка далеко от неё — она на окраине леса, и там ей слышатся вопли погибающих в огне. Миранда бросается со всех ног на помощь, надеясь магией справиться с пламенем и спасти людей, но какая-то неведомая сила держит и не пускает её. Девочка кричит, пытается бежать, но всё тщетно. Обессилев, она падает и теряет сознание.
Миранда вскрикнула и открыла глаза: темнота. Тут девочка увидела рядом бледное человеческое лицо.
— Астрид, это ты? — спросила Миранда, разглядев знакомые черты. — Что ты тут делаешь?
— Ты кричала во сне, я испугалась.
— Всё в порядке, просто страшный сон, — ответила девочка, всё еще переживая увиденное.
— Мне тоже приснился какой-то кошмар. Я будто бы больше не могла становиться человеком и чуть не задохнулась, оказавшись на суше, в общем, жуть… — произнесла Астрид, поежившись, — ты будешь ещё спать?
— Не думаю, что смогу заснуть. Который час?
— Полночь. Рассвет ещё нескоро, — сказала Астрид. — Что будем делать?
— Залазь ко мне, — предложила сестра, и они устроились на кровати, забравшись под одеяло.
— Фопино фос! — восиликнула Миранда, взяв волшебную палочку. И в маленьком убежище стало светло.
В этом таинственном доме кроме Астрид и Миранды не спал кто-то ещё. Это был не кто иной, как сам хозяин дома — Ханс Городон. Ему не снились кошмарные сны, так как он вообще не ложился этой ночью: прежде чем отправиться к себе в кабинет, он прошёлся по тёмным коридорам особняка, вслушиваясь и всматриваясь в темноту. Остановившись возле кабинета, он аккуратно открыл дверь, стараясь не шуметь, и, войдя внутрь, плотно притворил её и запер на ключ.
— Ну наконец-то! Почему так долго? — услышал он за спиной женский голос и вздрогнул, хотя был готов к этой встрече. Он обернулся и, посмотрев на большие настенные часы с маятником, сказал:
— А разве мы договаривались встретиться не в полночь, Люсинда?
— Да, действительно… лучше расскажи, как всё прошло? — она посмотрела на него своими чёрными глазами, выражающими истинное любопытство.
— В целом неплохо, могло быть хуже, — вяло ответил Ханс.
— Ну и как тебе они? — не унималась Люсинда.