Книга Зверя
Шрифт:
Затянувшиеся страдания Жана-Франсуа оборвала Лучия. Она склонилась над ним и всадила в грудь длинный стилет, когда она вытирала его клинок в свете зарождающегося дня блеснуло серебро.
– Милосердие, - поинтересовался я без особого интереса, - или необходимость?
– Предосторожность, - ответила она, пряча стилет в потайной кармашек пышного черного платья, совершенно неуместно смотрящегося в утреннем лесу на развалинах древнего замка.
– Я возвращаюсь в Феррару, - сказала она, - для тебя бы тоже нашлось место у Пресвятого Престола.
– Мне больше по душе Модинагар, - покачал я головой, - там воздух чище.
– Возможно, - пожала плечами
– Но ты очень нравишься мне, напоминаешь одного человека.
– И поэтому ты убила меня?
– Чтобы ты мог воскреснуть и покарать Лежара сотоварищи.
– А где он сам?
– поинтересовался я.
– Мертв или скоро будет.
Лежар несся по весенней лесной грязи, путаясь в собственном одеянии, но сбрасывать его времени не было - его гнали. Нет, не солдаты д'Аруа, кто-то куда более страшный и могучий словно сам лес вокруг стремился к одному - покарать нечестивца, замаравшего его черной магией. И вот он не удержался на нога и рухнул лицом в грязь, едва не захлебнувшись. Подняв голову, он уперся взглядом в носок блистающего чистотой туфля.
– Как же ты жалок, Лежар, - произнес откуда-то сверху голос лорда Делакруа.
– Великий, всемогущий Морис Лежар, грозивший королю и Отцу Церкви.
– Это все вы, Делакруа, - осмелился возразить Лежар, не поднимая глаз.
– Вы как Баал искусили меня чудовищной силой мерзкого капища...
– Мантикора была у тебя и раньше и планы ты вынашивал едва ли не всю жизнь. Я лишь немного помог тебя в осуществлении честолюбивых намерений. И что же, мантикора почти мертва и если бы не я подохла бы давно, организация - уничтожена эпинальским бездельником и эльфийским жрецом из уничтоженного города, а сам ты - валяешься у меня в ногах и думаешь как бы половчее выпросит у меня спасение для своей жалкой шкуры. К слову, тебя уже ждут.
Лежар рефлекторно обернулся и увидел белого волка, замершего в двух шагах от распластавшегося в грязи кюре и словно ожидавшего, когда с ним закончить другой двуногий, чтобы разорвать на части. Предсмертных воплей Мориса Лежара не слышал никто, кроме белого волка.
– А Делакруа?
– спросил я у Лучии.
– Кто он такой?
– Откуда ты знаешь это имя?
– удивилась она.
– Он же здесь скрывался под именем де Бренвиль?
– Когда ты отправила меня ненадолго на тот свет, - пожал плечами я, - я встретил там Чека'Исо. Он и поведал мне кое-что о последних часах своей жизни.
– Как же мало мы знаем о нашем мире, - улыбнулась Лучия.
– Впрочем, неважно. Забудь это имя, оно не про тебя, а воняет оно куда хуже дел, которые творятся в при Пресвятом Престоле.
Я кивнул ей и двинулся прочь, в лес, мне жизненно необходимо было побыть одному.
Я шагал по лесу, глядя как над верхушками деревьев медленно поднимается багровый шар солнца. Точно также вставало оно, когда я отправлял на встречу с предками Чека'Исо, точно также вставало, когда двое нанятых Лучией гробокопателей вырывали из кладбищенской сырой земли гроб с моим телом, в которое еще не вернулась душа, вынутая на время прекрасной салентинкой. Откуда-то с юга набегали тучи, довольно быстро скрывшие дневное светило, брызнул дождь, тяжелые капли ударили по лицу и плечам. Я поднял лицо к в момент посеревшему небу, подставляя лицо тугим струям весеннего ливня, смывавшим кровь и грязь, я словно вновь рождался на этот свет...
Из чащи вновь, как и тем мрачным утром похорон Чека'Исо, вышел белый волк, на ходу облизывая окровавленную морду. Я посмотрел в его желтые глаза, задавая немой вопрос, как всегда задавал своему другу. "Лежар?" - молчал я. "Лежар", - молчал в ответ волк, слизывая кровь. Мы синхронно вскинули головы к серому небо, заливаясь воем горького торжества и тризны по погибшему другу и брату...
Эпилог
На подходах к городу меня встретил де Морней. Лошадь под ним плясала и он едва управлялся с ней одной рукой - вторая покоилась на перевязи.
– Елена, - бросил он мне в лицо, забыв о приличиях и этикетах, - лежит без сознания. Отец, граф, нашел ее такой в спальне и привез к нам. Она ни жива ни мертва...
Мой собственный конь все еще подозрительно косился на меня и нервно храпел, чуя волчий дух, которым я успел пропитаться насквозь, но уже не сопротивлялся так отчаянно моим попыткам его успокоить и ехать ровно. Сейчас же, услышав слова Андре, я ударил его пятками, щелкнул поводьями, пуская жеребца в галоп. Маркиз отстал уже через пару минут, я же буквально влетел в замок, спрыгнул с коня, не поглядев даже, позаботятся о нем или нет. Пробежав через весь замок едва ли не быстрее лошади, я расшвырял собравшихся у комнаты, где лежала Елена, доброжелателей и с криком: "ПРОЧЬ! ПРОЧЬ ВСЕ!!!" - ворвался в комнату. Остановил меня лишь пустой взгляд старого графа, сидевшего у постели дочери. Я замер на мгновение, весь гнев мой мгновенно угас, трагедия отца, теряющего любимую дочь, куда уж мне-то...
Я положил ему ладонь на плечо и кивком попросил отойти, чтобы дать мне заняться ей. Когда граф встал, я присел на его место, склонился над Еленой, рванув зубами эльфийский браслет. Этому также научил меня Чека'Исо, в нарушение еще более древних и строгих запретом нежели те, что наложены на искусство боя. Тонкая струйка белого не то порошка не то жидкости сорвалась с моего запястья, упала на губы Елены, - вместе с ней я отдавал ей частичку своей души, своей жизни. Век эльфов долог и они легко расстаются с каплями жизни, которых у них целый океан, но для человека - предупреждал меня Чека'Исо - чей век короток, эта процедура может стать опасным. Сейчас меня это интересовало меньше всего, только жизнь Елены - вот, что имело значение для меня и более ничего.
И вот щеки ее порозовели, дыхание из прерывистого и то и дело обрывающегося стало вполне нормальным. Лишь тогда я позволил себе потерять сознание, вновь рухнув в бездну небытия...
Послесловие
Рыцарь, закованный в полный доспех, дополненный доисходным топхельмом, поднял шлем и поглядел на Делакруа, шагающего через лес. Он так и не узнал о предательстве своего раба - Рыцаря Смерти Хайнца - взорвавшееся капище Килтии уничтожило всех посланцев Совета Праха и Пепла, не оставив от них ровным счетом ничего.
– Ты задержался в Ниме дольше чем планировал, - произнес Хайнц.
– Все обернулось несколько не так, как мне бы хотелось. Заговорщики оказались или глупцами или напыщенными индюками или вовсе - безумцами, а мантикора, напоенная силой Килтии, подохла. Ее смерть запечатала капище навеки, не знаю даже, что теперь может открыть его. С другой стороны, все не так и плохо. Это капище больше не беспокоит меня.
– И куда мы отправимся теперь?
– поинтересовался Рыцарь Смерти, поднимаясь.