Книга Зверя
Шрифт:
– Ну что же, - растягивая слоги произнес я, - знаете, мастер, раз вам больше нечего сказать, то вы мне больше не нужны. Вы исчерпали свою полезность.
– О чем вы?
– насторожился оружейник, понимая саблю.
Я опередил его. Может быть, я не был так же быстр и искусен в фехтовании, зато на моей стороне - прогресс. Я выхватил из-за пояса заранее приготовленный пистоль. Мастер Шарлей покачнулся и рухнул ничком.
– Неплохо, - раздалось сзади. Я крутанулся, выхватывая второй пистоль, но в комнате никого кроме меня и двух трупов не было. И тут труп брата Гракха пошевелился и встал.
– Успокойтесь, шевалье, - произнес он, - я - не Баал, принявший вид клирика. Вы, видимо, позабыли, что я не только охотник на ведьм, но еще и мистик. Колющие удары бессильны
Охотник на ведьм прошел мимо меня к выходу и уже в дверном проеме обернулся ко мне и, опершись на косяк, бросил:
– Уезжайте отсюда, шевалье, теперь этим займутся без вас.
Эти его слова вывели меня из себя. Я подлетел к нему, ухватил его за воротник и прижал к стене.
– Моего друга убили здесь, - прошипел я, - и я буду мстить.
– Сколько угодно, - растянул губы в неестественной улыбке мистик, - но учтите, вы вполне можете отправиться вслед за эльфом. Я тебе - не помощник.
– Они мне не нужны, - заверил его я.
Поместьем этот небольшой домик можно было назвать с большой натяжкой. Так, скорее небольшой домик в предгорьях Ферриан. Он весь буквально плясал, наполненный изнутри веселящимися сарками. Я подобрался к нему поближе, чтобы лучше рассмотреть, что происходит там. На столе плясала черноволосая девица - дочь старого целителя, сарки бросали в нее ножи и адрандки, она же лихо уворачивалась от них. Все хохотали, похоже, были изрядно пьяны.
Сняв со спины длинный лук, раньше принадлежавший Чека'Исо, и извлек из колчана стрелу, обмотанную паклей, поджег ее и выстрелил, целя в коновязь. Лошади на пламя среагировали мгновенно - заплясали, заржали, забили копытами. Сарки тут же кинулись к ним, отвязывать, и когда были освобождены все и дикари принялись оглядываться в поисках опасности - я выстрелил снова. Эльфийская стрела насквозь пробила сарка, пришпилив его к столбу. От одежды его занялась солома в кормушке. Остальные закрутили головами вдвое активнее, но увидеть меня им было не под силу - слишком хорошо обучил меня Чека'Исо. Новая стрела угодила точно в лоб зазевавшемуся сарку, он рухнул прямо на гору соломы, запасенную для лошадей, так начался форменный пожар. Теперь сарки метались в поисках воды, чтобы потушить его, и кажется совершенно позабыли обо мне. Я же медленно, скрываясь в обильно отбрасываемых пламенем тенях, двинулся к охотничьему домику.
Внутри никого не было - видимо все выбежали на улицу, тушить пожар. Я медленно прошелся по комнатам, держа наготове длинный кинжал, равно пригодный как для разделки туш, так и для боя. Одна из дверей оказалась заперта, но примитивный замок остановить меня не был не в силах. За ней скрывалось небольшое помещение с печатным прессом посередине и почему-то с ассегаем, прислоненным к одной из стен.
– Эй ты!
– окликнули меня сзади. Я среагировал мгновенно. Разворот и удар. Друзей у меня здесь нет и быть не может, а с врагами у меня разговор короткий.
Сарк захрипел и рухну навзничь. К несчастью, кинжала прочно засел в расщепленном ребре врага. Я был вынужден выпустить рукоять, к убитому на помощь уже спешили другие сарки. Я улыбнулся им в лица, как это принято у воинственных эльфов Эранидарка, делая издевательский приглашающий жест. Это заставило их на мгновение замереть, по рядам прошел шепоток: "Он же мертв... Мы убили его..." - видимо меня приняли за воскресшего Чека'Исо. Тогда я атаковал сам, не считаясь с тем, что был безоружен, тогда как сарки потрясали ножами и кастетами, чтобы придать себе храбрости.
Первого я поймал за плечо, быстрым движением вывихнул ему руку и быстрым ударом сломал ему ногу в колене. Второй попытался достать меня кастетом, но я подставил по его "зубы" первого, обессилевшего от боли. После вырвал у покойника из рук нож и всадил по самую рукоять в горло его невольного убийцы. Оставшиеся двое были несколько шокированы почти мгновенной гибелью своих товарищей и не успели среагировать на мою атаку. Одного я ударил ногой под дых, заставляя согнуться пополам, продолжением удара врезал второму по лицу. Хрустнули шейные позвонки - и сарк рухнул замертво на пол. Его приятель все еще пытался отдышаться, но я ему не дал сделать этого. Поймав в захват шею, я резко дернул ее вверх и на себя - новый хруст и еще один покойник.
Я вернулся в комнату с прессом, чтобы осмотреть ее поподробнее, и обнаружил там с десяток свежеотпечатанных красных книжиц с позолоченным оттиском морды непонятного зверя. Все стало на свои места. Продолжить осмотр не дал еще один сарк, с ревом налетевший на меня сзади. Я рефлекторно увернулся от его выпада, схватил ассегай, прислоненный к стене, и ударил противника в живот, буквально насадив его копье. Развернувшись еще раз, я пришпилил его к стене и надавил изо всех сил, глядя прямо в глаза умирающему врагу. Результат оказался несколько не таким, какого я ожидал, - стена треснула под моим напором и разлетелась на несколько частей. Я ввалился в другую комнату, повалившись прямо на мертвого сарка. Это была странная комната, принадлежащая человеку, у которого явно не все в порядке с мозгами - оружие, модинагарские божки и на самом видном места - странный меч, словно состоящий из десятка сегментов, на рукоятке его висел простой Знак Господень, вырезанный из дерева. Выйдя из этой отчетливо не понравившейся мне комнаты, я прошел в коридор, стену которого украшал здоровенный косой крест с отчетливо видными свежими потеками крови. Как наяву я увидел Чека'Исо, которого рвут на части, прижигают раны огнем факелов, чтобы он не умер раньше времени от потери крови. Я прошел дальше, но коридор заканчивался сплошной скалой. Пришлось возвращаться мимо ненавистного креста и через комнату безумца, как про себя я назвал помещение с божками. Из нее, к слову, вели две двери, одна - в длинный коридор, ничем неинтересный, а вот вторая - к решетке в полу, над которой сидел, уронив голову на руки, шевалье де Бренвиль. Я неслышно подошел поближе к нему и прислушался к его невнятной речи, он что-то почти нашептывал себе под нос и услышать его слова было достаточно тяжело.
– Да уж, да уж да уж... Так чувствует себя голодный, запертый в комнате, полной еды, который не может добраться до нее. Прав ты был Лосстарот, вот она твоя месть... Вот же она - сила Килтии, руку протяни и бери, но нет... Нет... Нет... Тысячу раз нет... Даже тогда, дома, я рисковал. Без ключа. А уж теперь-то... Мантикоре ни за что не принять столько силы, сколько я скормила Танатосу, а обычным способом мне не опустошить капище и за тысячу лет... Будь проклят Карл Свирепый и замковики, которых угораздило построить оплот почти на самом капище. Оно переполнено болью и смертью...
Я не понял почти ничего, из того, что он говорил, пожалуй лишь то, что Зверь - это скорее всего, мантикора в броне и создал ее таинственный шевалье де Бренвиль. Пора было покидать этот негостеприимный дом, где меня то и дело хотят прикончить. Надо посоветоваться с братом Гракхом, теперь одной только силой не управиться, тут уже работа для инквизиции.
По традиции отправлять эльфов в последний путь положено на рассвете. Я сложил ему погребальный костер и завернул его в саван. Когда первые лучи солнца выглянули из-за горизонта, а я уже готов был поджечь поленицу, из чащи один за одним вышли волки. Целая стая, ведомая уже знакомым мне белым вожаком, он один подошел к самому костру, без опаки поднялся на поленицу и ткнулся носом в завернутое в саван лицо Чека'Исо, затем спустился и замер рядом со мной, совершенно не обращая внимания на горящий факел в моей руке. Наши взгляды пересеклись, я кивнул волку и швырнул факел в погребальный костер. Он вспыхнул в одно мгновение и охватил всю поленицу, однако тело Чека'Исо было отлично видно среди языков пламени. Волк вскинул морду и взвыл, стая подхватила, и вдруг совершенно неожиданно для себя я рванул на груди рубашку и поддержал вожака, захлебываясь диким, идущим от сердца и души, скорбным воем. Было в этом нечто первобытное, доставшееся в наследство от наших полудиких предков, размахивавших сучковатыми дубинами.