Книги моей судьбы: воспоминания ровесницы ХХв.
Шрифт:
Я сделала доклад о десятилетнем пути развития Библиотеки. За мной выступали сотрудники Библиотеки, а потом настал черед приветствий наших гостей.
Директор Библиотеки им. В.И.Ленина В.И.Невский сказал:
"…Празднуя 10-летний юбилей, я должен подчеркнуть тот энтузиазм, с которым только вы и смогли распространить так широко иностранную книгу. А это и есть тот момент, который соединяет нас с трудящимися всего мира. Только тогда, когда мы здесь, в нашей стране, сумеем сделать иностранных рабочих, приезжающих к нам, такими же большевиками или, по крайней мере, такими же советскими гражданами, как мы, только тогда мы сумеем передать основы нашего учения, когда каждый иностранец зажжется желанием отправиться в свою страну с тем, чтобы понести туда свет нашего коммунизма в трудящиеся массы Запада, только тогда скорее и быстрее подойдет всемирная коммунистическая революция. Вот почему, товарищи, то дело, которое делаете вы, есть великое дело. Вот почему я выражаю твердую уверенность, что коллектив Библиотеки, начиная от руководителя и кончая самым последним вашим работником, будет зародышем такого развития нашего дела, когда
С приветственным словом выступил рабочий Московского электрозавода Тырлин:
"…Товарищи, мне недостает слов, чтобы выразить сжигающее меня желание высказать мою благодарность тому инициатору, у которого впервые возникла мысль о необходимости организации консультаций при больших предприятиях, и вместе с тем, выразить также благодарность тем работникам, которые потрудились и которые трудятся до настоящего времени над осуществлением этой гениальной мысли, над претворением этой мысли в могучее орудие воспитания наших социалистических строителей. Товарищи, я бывший батрак, мечтавший только о крохотном кусочке культуры, света в виде элементарной русской грамотности. Сегодня я, несмотря на всю усталость, на весь прошлый кошмар, впитываю в себя в пределах возможного все то научное, все то культурное, что в изобилии дает мне моя по плоти, моя по кости советская власть, советское правительство <…>".
От Московского государственного института новых языков выступила директор Н.Э.Мамуна. Она рассказала о создании ВКИЯ, из которых в короткое время выросло "могучее и большое учреждение — МИНЯ".
Приветствовал Библиотеку и старейший ее консультант, заведующий кафедрой перевода МИНЯ проф. Б.А.Грифцов:
"Переводческое отделение Московского института новых языков шлет горячий привет и сердечную благодарность Государственной центральной библиотеке иностранной литературы в день ее 10-летия. Существует много библиотек с большим количеством книг, но где еще задачи, строго академические, так сочетались бы с широкой пропагандой иностранных языков и иностранной книги в массах? С первых же месяцев своего существования ГЦБИЛ не ограничивалась задачами узкобиблиотечными, не являлась только собирателем и хранителем книг. Она создавала неутомимо новые ячейки, превращавшиеся порой в мощные самостоятельные институты. <…> С благодарностью ощущая себя детищем ГЦБИЛ, Московский институт новых языков высказывает уверенность, что и в последующие годы ГЦБИЛ будет сочетать принципы широты с принципами глубины, что массовая работа Библиотеки будет развиваться столь же энергично, как и работа академическая".
В приветствии академика М.Н.Розанова говорилось:
"Мысль об основании библиотеки иностранной литературы зародилась, могу сказать, на моих глазах, и я считаю себя счастливым, что на первых шагах осуществления этой мысли мне пришлось принять близкое участие в деле в качестве консультанта. С неослабевающим интересом я следил за постепенным развитием Библиотеки, начиная с ее скромного помещения в Денежном переулке и кончая ее теперешним состоянием, когда она разрослась в обширное и высокополезное учреждение, благодаря выдающейся энергии М.И.Рудомино. Превосходно удовлетворяя насущные требования, предъявляемые к Библиотеке по иностранным языкам и литературе, Библиотека вместе с тем является у нас одним из центров по изучению новых языков и широкому распространению их знания. Нельзя не пожелать ГЦБИЛ дальнейшего расширения и плодотворной деятельности на благо международного сближения на пользу массового читателя".
С десятилетнего юбилея ГЦБИЛ началась эпопея строительства нового здания Библиотеки. В приказе наркома просвещения к десятилетию ГЦБИЛ было записано: "Включить ГЦБИЛ в титульный список капитального строительства на 1933 год". Могу твердо сказать, что с этого времени на протяжении 30 лет (кроме военных) не было не то что года, но месяца и даже дня, когда бы в той или иной инстанции я ни поднимала вопрос о строительстве специального здания для Библиотеки. При этом казалось, что нужно добиться всего лишь "одной строчки" — включения ее в титульный список капитального строительства. Но этого было недостаточно, потому что и Наркомпрос, и Госплан, и Совнарком РСФСР неоднократно включали Библиотеку в планы строительства, а затем исключали. Первое постановление Совнаркома было принято вскоре после десятилетнего юбилея Библиотеки в самом конце 1932 года. В 1934 году были утверждены архитектурный проект и смета строительства нового здания на участке 5/9 по Малой Дмитровке и Настасьинскому переулку (напротив Театра им. Ленинского комсомола). В 1937 году даже были выделены деньги на начало строительства. В постановлении Совнаркома РСФСР от 26 апреля 1937 года говорилось:
"СНК ПОСТАНОВЛЯЕТ:
1. Включить
а) Строительство здания ГЦБИЛ в г. Москве, объемом в 32 тыс. кв. м со сроком окончания строительства в 1939 г. и капиталовложениями на 1937 г. в сумме 150 тыс. руб. (на проектирование и подготовительные работы) <.">.
2. Обязать Наркомпрос РСФСР представить в СНК РСФСР утвержденные проект и сметы по строительству ГЦБИЛ к 1 июля 1937 года".
Началась подготовка участка, но помешала сначала финская война, а потом — 1941 год…
В связи с перестройкой структуры и деятельности Главнауки была ликвидирована должность главного специалиста по научным библиотекам, которую я по совместительству занимала с 1930 года, и мне пришлось уйти из Наркомпроса. Я не жалела, но мне было обидно. За почти четыре года работы в Главнауке я, конечно, значительно выросла в профессиональном отношении, так как постоянно общалась со множеством библиотечных работников со всей страны и хорошо знала проблемы научных библиотек
Реорганизация Главнауки вызывала у меня огромное беспокойство: я боялась за дальнейшую судьбу научных библиотек вообще и ГЦБИЛ в частности. Как раз в разгар чистки и реорганизации Наркомпроса я находилась два месяца на лечении в санатории "Гаспра" в Крыму. Я очень волновалась за происходившее в Москве, но врачи не разрешали прервать лечение. По письмам мужа я представляла, что делается в Москве. Он писал 2 октября 1933 года:
… Я здоров. Целые вечера напролет сижу на чистке [21] . Каждый день до 9-10 вечера. И то не досиживаю до конца. Удираю раньше. Поэтому вечеров, собственно, совсем нет… Говорят, скоро окончится — сразу свободнее станет. Относительно Наркомпроса трудно написать что-нибудь членораздельное: неразбериха, самодурство, захватничество. Можно действительно радоваться, что ты не варишься в этой каше. Не думаю, чтобы кто-нибудь мог тебя обвинить, что тебя в этой каше нет. Очевидно, с Наркомпросом надо развязаться совершенно, а из-за этого нет надобности приезжать. Поэтому я вполне одобряю твое решение остаться еще на две недели. Относительно положения Библиотеки говорили с Невским о том, что тебя сейчас нет в Москве и чтобы он взял ГЦБИЛ под свое покровительство. Знаю со слов Невского, что он имел беседу с Крупской, из которой он сделал вывод, что Крупской и самой еще не ясно, какое место в реорганизации займут научные библиотеки. Во всяком случае еще уйдет много времени на утряску, согласование и все прочее.
21
В то время Василий Николаевич Москаленко работал редактором в Объединении государственных книжно-журнальных издательств (ОГИЗ).
В другом письме (от 11 октября 1933 года) Василий Николаевич продолжал:
…сегодня послал тебе телеграмму, из которой ты узнала о Наркомпросе [22] . Я надеюсь, что ты отнеслась к этой новости хладнокровно: не стоит перед свиньями бисер метать. Я тебе уже писал, что у власти теперь какой-то Чаплин (секретарь коллегии), именующийся заместителем несуществующего пока начальника управления, и Рабинович. Они-то все дела и вершат. Еще до официального отчисления тебя Макаров говорил в Главнауке, что Чаплин боится взять сотрудницу, которая будет умнее его. Ну, а Рабинович, очевидно, и подавно. Вот и результат. А в каше той, которая там сейчас происходит, в бедламе, конечно, что угодно можно провести. Думаю, что и ты спокойно к этому отнесешься. Воскресенский как-то говорил Невскому, что в Наркомпросе предстоят вот такие перемены, на что Невский сказал: "Пускай хоть черта назначают — придумаем что-нибудь>. Итак, отнесись ко всему этому спокойно… Я всем говорю, что ты вернешься 20-го, ну опоздаешь на несколько дней. Но если ты приедешь до праздников, все же сможешь оказать влияние и принять участие в решении вопроса, где быть дальше Библиотеке… В так называемом Библиотечном управлении полнейший бедлам. Ты отчислена приказом в момент реорганизации вместе с другими. Сотрудника еще никакого нет. Все вершит Рабинович и ничего, конечно, не понимает, путает, и, по словам библиотечных, делает глупости. Начальника нет еще, а заместитель Чаплин ни черта, даже по словам Рабиновича, не понимает. В общем, тем что ты отсутствуешь, ты спасла намного свои нервы…
22
Имеется в виду ликвидация должности ученого специалиста по научным библиотекам, которую занимала М.И.Рудомино.
В письме от 18 октября 1933 года Василий Николаевич писал мне о библиотечных делах:
<…> Из библиотечных новостей: Витолина [23] уже чистилась — конечно мелко, одно самобахвальство, присвоение себе того, около чего она даже и не сидела и т. д. <…> Лопашов — чистится завтра. Думаю, что скуксится, бедный <"> В Библиотеке положение дел прежнее. О реорганизации вопрос не стоит. Там все дело в том, что нет головы, нет разумного руководства, а отсюда и все последствия: разброд, междуцарствие, междувластие. Это, конечно, создает обстановку для всевозможных случайностей. Тебе надо окрепнуть, поправиться, и тогда ехать сюда. <…> А приедешь здоровой, то в два счета все перевернешь на свой лад и все опять в твоих умелых и, безусловно, мудрых руках завертится как надо.
23
Сотрудница ГЦБИЛ, одна из активисток в процессе чистки кадров в Библиотеке.