Книги моей судьбы: воспоминания ровесницы ХХв.
Шрифт:
Направление Маргариты Ивановны в Германию для вывоза книг, безусловно, было не случайным. Помимо того, что к тому времени она уже 24 года руководила библиотекой, которая занималась иностранной литературой, к тому же в 1928 г., будучи в служебной командировке в Германии, в течение месяца изучала структуру и деятельность немецких библиотек. Впоследствии, в конце войны, мама и сотрудники ГЦБИЛ также провели большую работу по их изучению. Маргарита Ивановна свободно говорила по-немецки, даже с берлинским акцентом, чем всегда удивляла немцев, и хорошо знала немецкую культуру и литературу.
Вскоре стало ясно, что в связи с бомбардировками Берлина и других германских городов, основные библиотеки эвакуировали свои книжные фонды. Их разбросали по всей стране, и часть попала в Польшу. Эвакуированные книжные фонды оказались в сельской местности, в маленьких
О книгах, конечно, и речи не может быть. Библиотеки, если такие и были, сожжены. Жилые дома, где могли быть книги, сожжены. На окраинах Данцига, где город не так сожжен, в домах встречались книги, но все немецкие. В одном доме видел библиотеку русских классиков на немецком языке. Сохранившиеся библиотеки совсем не попадались…" В этих условиях первоочередной задачей Маргариты Ивановны было спасти те книги и книжные коллекции, которые могли погибнуть, находясь в развалинах. Часть уцелевших книг была вывезена на трофейные склады военных комендатур.
Деятельность М.И.Рудомино и ее библиотечной группы в Германии была направлена, во-первых, на поиск и возвращение в Советский Союз книг, вывезенных из советских библиотек нацистскими специальными подразделениями. Большая часть этих книг, в основном из Белоруссии и Украины, находилась в Польше и американской оккупационной зоне Западной Германии. Летом 1945 года американцы передали советской стороне более тысячи ящиков с книгами, вывезенными нацистами из Советского Союза. Во-вторых, на выявление, изъятие и вывоз в Советский Союз нацистской литературы и книжных фондов библиотек, принадлежавших нацистским организациям и учреждениям, военному ведомству, а также книжных коллекций и собраний, находившихся в собственности нацистских и государственных руководителей, промышленников и финансистов, сотрудничавших с ними. Кроме того, должна была быть изъята научная литература, дававшая возможность Германии возродить свой военный научный потенциал. В-третьих, на обследование и подготовку к вывозу книжных фондов некоторых немецких библиотек. В дальнейшем основная работа мамы и библиотечной группы была направлена на выявление мест эвакуации книжных фондов. В-четвертых, на обследование книг, хранящихся на трофейных складах военных комендатур для отправки в Советский Союз. В-пятых, на обследование издательств, особенно, издающих книги на иностранных языках, их складов и магазинов. И в-шестых, на выявление и вывоз в СССР библиотечного оборудования и библиотечной техники.
Для проведения такой работы, в скором времени, была создана техническая база в Берлине и Дрездене — склады, команды (из немцев) для изготовления ящиков для книг, их упаковки, маркировки и подготовки эшелонов для перевозки в Советский Союз. В дальнейшем мама организовала подготовку крупными немецкими специалистами библиотечного дела научных работ по библиотековедению и библиографии для советских библиотек.
Непосредственные решения о вывозе книг до начала июня 1945 года принимало Военное командование советских оккупационных войск в Германии. С начала июня 1945 года, т. е. со времени образования Советской военной администрации в Германии (СВАГ), являвшейся в 1945–1946 годах верховным органом власти в Советской оккупационной зоне Германии, книги вывозились по ее приказам. Принципы получения репараций от Германии были определены еще на Крымской конференции 1945 года. Согласно этим принципам Германия обязана была возместить ущерб, причиненный ею союзным странам,
Хотя конкретно книги и не указывались в ряду предметов репарационных поставок, но для западных союзников возмещение потерь советских библиотек было понятным. Тогда мир был потрясен человеческими жертвами, материальными и культурными потерями, понесенными Советским Союзом. Такова была реальная историческая обстановка в 1945–1946 годах в период вывоза книг из Германии в Советский Союз. Во всяком случае, так тогда ее понимали. Мама была мудрым человеком и понимала, конечно, что можно посмотреть на вывоз книг из Германии и с другой стороны — книги не могут быть трофеями, не могут быть предметом репараций. Но интересы страны, победившей в войне ценой невероятных потерь, были выше всего.
Основной принцип при отборе книг для вывоза в Советский Союз, как у Маргариты Ивановны, так и у высших военачальников в Восточной Германии, заключался в том, что вывозимые книги должны восполнить наши потери во время войны, но и культурное наследие немецкого народа должно быть сохранено. Маргарита Ивановна понимала, что книги будут нужны Германии для восстановление ее культуры, разрушенной фашистами. И когда московское руководство намеревалось вывезти крупнейшую библиотеку Германии — Немецкую библиотеку (Deutsche B"ucherei) в Лейпциге — она доказала нежелательность этого, объясняя свою позицию тем, что Немецкая библиотека в Лейпциге является национальным культурным достоянием, необходимым немцам для возрождения, и нуждается в незамедлительном восстановлении. По инициативе мамы два миллиона книг этой библиотеки, эвакуированные в сельскую местность в районе города Хемниц, в связи с англо-американскими бомбардировками, были собраны летом 1945 года. И уже в ноябре 1945 года Немецкая библиотека в Лейпциге была вновь открыта. Это была первая научная библиотека, вновь открывшаяся в Германии после войны. И немецкие библиотечные деятели понимали, что Маргарита Ивановна сохранила Deutsche B"ucherei для Германии и были благодарны ей. Мама говорила: "Почему немецкие библиотекари хорошо ко мне относятся? Да потому что я сохранила им Deutsche B"ucherei".
Но другое культурное достояние Германии и Лейпцига — Немецкий музей книги и шрифта (Deutsches Buch-und Schriftmuseum), в котором находилась всемирно известная коллекция первопечатных книг, в том числе один из самых лучших экземпляров первой печатной книги — "42-строчная Библия" Иоганна Гутенберга (1452 год), был отправлен самолетом в сопровождении Д.Н.Чаушанского в начале октября 1945 года в Москву в ГБЛ. Мне довелось в сентябре 1945 года вывозить эту коллекцию в Берлин для отправки в Москву и держать ящик с Библией в руках.
Девятнадцать ящиков с коллекцией книг Немецкого музея книги и шрифта были эвакуированы из Лейпцига в начале 1944 года и спрятаны в подвале башни старинного фамильного замка Рауэнштейн, близ местечка Лангефельд в Рудных горах. Этот замок принадлежал Готфриду фон Гердеру, правнуку немецкого философа Иоганна фон Гердера, друга И.В.Гёте. О местонахождении этих реликвий сообщили в советскую военную комендатуру сами Гердеры. Сделали они это после ухода американских войск из этого района и занятия его советскими оккупационными силами в соответствии с Тегеранским соглашением. Таким образом, американцам свой подвал с музейными книгами Гердеры, видимо, не открывали, хотя скрыть их было, очевидно, непросто.
Я прибыл в замок Рауэнштейн из Берлина на трех грузовых машинах с тремя солдатами-водителями. Барон и баронесса фон Гердер очень приветливо нас встретили. Это были на редкость приятные в обращении пожилые люди. Их деликатность и изысканность поведения, особенно баронессы, подкупали. Мы довольно быстро извлекли из совершенно сухого подвала замка по-немецки добротно сделанные ящики с книгами и разместили их на машинах. Я, конечно, понимал ценность этого необычного груза. Ведь когда меня посылали за ним, то сказали — там находится Библия Гутенберга. А еще до войны в школе нам говорили, что Днепрогэс построили на гутенберговскую Библию, то есть на деньги, полученные за принадлежавший России экземпляр Библии Гутенберга, проданный большевиками американцам. Но, все равно, я не представлял, как понимаю это в настоящее время, что книги в ящиках из подвалов замка по сути были бесценны. Мы везли их по Германии без какой-либо охраны, получили без всякой описи.