Книжная лавка
Шрифт:
Мне его тут же стало жаль. Заказал я ему выпивку, заказал. И тот совсем разболтался, принялся приглашать в свой храм: «не помолиться, а так, за компанию» — он сегодня молится до утра. Ну-ну…
День близился к вечеру, народ стал потихоньку подтягиваться в трактир. Входная дверь хлопала теперь чаще, кто-то сновал туда-обратно, на работу вышла вторая разносчица.
— Послушай, а ты не знаешь…
Монах ойкнул и проворно нырнул под стойку, опрокинув полупустую кружку. Проделал он это так быстро, что я начал подозревать, что такие штуки ему приходится проделывать
Входной дверью громыхнули особенно яростно, и на пороге показался сурового вида монах в плаще.
— Где все демоны носят этого засранца?! — взревел он, оглядывая как-то мигом притихший общий зал. — Найду и убью гада!!
Я интереса ради пнул согнувшегося под стойкой Эрика, а тот даже не ойкнул, только мстительно ущипнул меня за лодыжку. Больно!..
Очаровательная миледи из ночной армии улыбалась с видом святой невинности, наблюдая за развитием событий и покачивая изящной сильной ножкой.
Дверь хлопнула во второй раз, и молодой монах вынырнул так же быстро, как и исчез.
— Пронесло! — объявил он с широкой улыбкой, ероша волосы пятерней. — Что, за знакомство и Фортуну?
Мы чокнулись и выпили за этот дурацкий день.
2
* * *
Я обдумал все еще раз, когда посветлела голова. Ко мне средь бела дня завалились двое солдат под прикрытием, каким-то непостижимым образом нашли и распотрошили мой тайник, арестовали того, кто первым подвернулся… И ночная армия об этом понятия не имеет. Мда… Спасибо, что не наемного убийцу подослали.
За неимением лучшего я решил прислушаться к совету так и не назвавшей свое имя милой дамы. Что мне терять? Да и контрабандисты — народ ушлый, могли и они меня кинуть. Вопрос только в нужной сумме.
Тогда решено: загляну в их переговорное место, наведу справки. Кто-нибудь да продаст товарищей, как продали и меня, полагаю, а там я что-нибудь придумаю.
Пока думал об этом, лежал на бортике фонтана, изредка брызгал себе на лицо. С Эриком я распрощался несколько часов назад, получив весьма решительное приглашение заходить почаще, и теперь был свободен, как птица. Пожалуй, даже слишком свободен: это навевало бережно хранимые памятью воспоминания о ранней юности, проведенной как-то очень по-дурацки, если честно.
Я приехал из столицы Альрина с труппой комедиантов, к которым напросился в компанию. За городскими воротами они помахали мне ручками, и больше я их не видел. Какое-то время подрабатывал писарем по тавернам, немного баловался подделкой документов в порту за достойную плату, дважды едва не был пойман, и с таким откровенным хамством закону завязал. Да и риск большой, а платят все те же гроши. Потом спьяну выиграл в карты лавку — и вроде как остепенился, хотя черт меня знает, честное слово! Если торговля запрещенными черными книгами и прочими незаконными свитками является степенной, то возражений нет.
Так что я петлял по улочкам в сумраке нового вечера, перебирая в памяти свое прошлое и нужный мне пароль-отзыв.
Я прошел двор насквозь и вышел в заросший кустами и сорняками сад. За самым большим и зеленым, который нашел, опустился на траву и накинул плащ, скрывая предательскую яркость волос.
Подгадать получилось удивительно удачно: уже через несколько минут послышались шаги. Однако на этом моя удача оборвалась, едва начавшись — в сад вышли двое.
Понятия не имею, кто они такие, я их даже разглядеть не успел. Но они протопали к самому моему кусту и уселись на расстеленные плащи с другой стороны. Если бы я хотел, дотянулся бы рукой до каждого, так они были близко.
Черт побери! Любой лишний звук выдал бы меня с головой, и я затаил дыхание, боясь шевельнутся. Кто ж знал, что явятся сразу вдвоем?!
Контрабандисты заговорили о чем-то вполголоса. Я слышал каждое слово и потихоньку начал понимать, что дело здесь не в обычном товаре… Один говорил с шипящей тихой злостью, другой подчеркнуто-равнодушно, но я порядочно слышал, как люди торгуются и смог безошибочно определить, что он здесь главное заинтересованное лицо. Делили не много ни мало главенство над гильдией — после смерти ее действующего главы, насколько я помню, человека исключительного здоровья и далекого от старости. Планировалось устранение…
А неудачник Габриель влез в это чуть ли не добровольно!
От волнения у меня онемела рука, и я попытался осторожно пошевелить кистью, чтобы кровь вернулась к пальцам. И, конечно, неловким движением я задел крупную ветку! Ааааааааа! Куст затрясся, меня пробил холодный пот.
— Свидетель! — взвизгнул человек со скучающим ровно до этого момента голосом. — Кто-то услышал!
А его товарищ молча бросился сквозь зелень на меня под его оглушительный крик.
Терять было нечего, и я заорал. Рванул было прочь, едва не получил кинжал в спину — спасло меня только какое-то чудо. Клинок звякнул о стену, я выругался и вылетел во двор, пока мне в след неслись проклятия и угрозы.
Вот дьявол! Теперь меня точно закажут профессиональному убийце!
Я несся по улочкам, торопясь выбежать в порт и затеряться в толпе. Там хоть на меня никто не зол и не желает видеть заполучить мой труп, а ветер с моря спасает от этой мерзкой жары.
Через две ступеньки, рискуя сделать всю работу за нанятого по мою душу убийцу, я буквально слетел к докам. Здесь меня не должны найти еще как минимум несколько дней, и сердце неохотно возвращалось на отведенное ему место.
В лицо мне ударил запах соли, водорослей, высохших на солнце, корабельной мастики и рыбы. Закатное солнце, почти упавшее за горизонт, бликовало на воде и окрашивала ее в алый и золотой, слепя глаза, и я с удовольствием щурился, улыбаясь и показывая морю клыки. Все-таки здесь хорошо, очень хорошо — как-то чувствуешь себя свободнее, легче дышится, меньше думается.