Кнут и пламя

Красовская Марианна

– Ну и что ты задумала?
– поинтересовался Аяз, присаживаясь рядом с ней на кровать, немедленно запуская руки в ее кудри и притягивая ее голову к себе на колени.

– Свяжи меня, - попросила она, наивно глядя ему в лицо огромными голубыми глазами.

Степняк зажмурился и выругался про себя.

– Ты слишком много выпила, - напомнил он.
– Не думаю, что это хорошая идея.

– Это что-то меняет?
– солнечно улыбнулась самая желанная женщина в его жизни.
– Я перестала быть твоей женой? Ты перестал меня хотеть?

–

Вики...

– Что Вики?
– кошкой извернулась она, внезапно оказавшись с ним нос к носу.
– Или ты забыл, что я всегда добиваюсь своего?

Иногда его супруга бывала жестока, напоминая о том, что именно она соблазнила его когда-то. Он вовсе не собирался с ней спать, но устоять не смог. Каждый раз, когда Аяз об этом вспоминал, его охватывало странное чувство стыда и беспомощной злости, потому что он по-прежнему не мог перед ней устоять, а она без зазрения совести этим пользовалась.

– Мне кажется, что эта твоя Стефа на тебя плохо влияет, - осторожно сказал он, отодвигаясь.

– Свяжи меня, - Виктория подползла еще ближе и принялась расстегивать его рубашку.

– Зачем? Я и без того могу тебя всю зацеловать. Зачем мне верёвка, если ты не против того, что я делаю?

Вики изумленно поглядела на него и заморгала. Столь логичный аргумент ни разу не приходил ей в голову. Она потрясла головой и хитро улыбнулась.

– А вдруг тебе захочется сделать что-то такое, что мне может не понравится?

– Я не хочу делать ничего, что может тебя расстроить, - спокойно ответил степняк.
– Мне это неинтересно.

– Совсем-совсем ничего не интересно?
– вкрадчиво спросила девушка, царапая его живот, до которого она непонятно когда добралась.

– А тебе?
– прищурился степняк.
– У тебя есть какие-то фантазии?

Ему вдруг показалось, что пьяная Виктория будет чуть более откровенной, хотя она и трезвая не была молчалива.

– Давай так, - усмехнулась Виктория.
– По очереди. Сначала я, потом ты. Согласен?

– Согласен, - кивнул Аяз, улыбаясь такой же кривой улыбкой.

Он уже знал, что ей соврет. Не стоит его нежной жене знать о том, что творилось в его дурной голове.

Девушка принялась накручивать на палец волосы, а потом раскрыла свои очаровательные пухлые губки и произнесла совершенно невероятную вещь.

– Мне нравится твой кнут.

Глаза у степняка округлились.

– К-кнут?
– заикаясь, переспросил он.

– У тебя ведь есть кнут?
– облизнула губы Виктория.
– Помнишь, как ты с ним танцевал для меня?

– И что?
– хрипло спросил Аяз, у которого уже кружилась голова.

– И ничего, - хмуро буркнула вдруг Виктория, скрестив руки на груди.
– Хотел бы - давно бы уже понял. Что я тебе буду рассказывать о том, чего сама не знаю? Кто у нас мастер - ты или я?

– Ты хоть представляешь, чего просишь?
– прошептал степняк, приподнимая пальцем подбородок и пытаясь заглянуть в ее глаза. Лицо жены покраснело пятнами, она упорно отводила взгляд.
– Попроси еще раз!

– Зачем?

– Я тоже хочу кнут, Вики, - еле слышно произнес мужчина.

Он действительно об этом мечтал, зная, что никогда не решится с ней об этом заговорить: слишком уж дикой и безумной казалось ему эта фантазия. У них и без того всё отлично в постели, чтобы ему требовались какие-то стимуляторы. Аяз как врач знал, что некоторым мужчинам, чтобы достигнуть сексуального возбуждения, нужно приложить определенные усилия, принимать специальные лекарства, иногда по особому готовиться или использовать какие-то игрушки, но его-то это никогда не коснется! Он, в конце концов, уроженец Степи, а им не зря требовались гаремы. Проблем с потенцией у степняков не было никогда. Поэтому он запрещал себе мечтать о всяких глупостях, с насмешкой вспоминая свое полубезумное существование с Викторией в одном шатре - в те дни, когда она еще не была его женой по-настоящему. Он старался изматывать себя тяжелым физическим трудом, чтобы засыпать рядом с ней, но всё равно почти каждую ночь без сна лежал рядом, слушая ее дыхание и кончиками пальцев касаясь ее кожи или пытаясь при свете луны разглядеть контуры ее груди под тонкой сорочкой.

– Ты ведь взял его с собой, правда?
– Виктория была настойчива, и вряд ли отстанет от него так просто.

Впрочем, он и не хотел, чтобы она от него отстала. Он даже боялся, что завтра она совершенно забудет о своих фантазиях, и потому вставал и доставал из шкафа саквояж, на дне которого лежало его верное оружие, впрочем, и не оружие даже, а продолжение его тела. С кнутом Аяз не расставался лет с восьми.

Прикасаясь к гладкой прохладной коже, он всегда становился увереннее в себе и спокойнее, так случилось и в этот раз. Он ухмыльнулся, не догадываясь, что лицо его стало почти свирепым, и, развернувшись к постели, смерил взглядом замершую жену.

Номер у них был один из самых больших, с высоким потолком. Так хотела Вики, а он не возражал, хотя сам не любил просторные помещения. Сейчас ему комната неожиданно понравилась - здесь есть где размахнуться. Он повертел запястьем, хищно улыбнулся и коротко щелкнул кнутом, рассекая подвязку занавески - только чтобы напомнить себе, что он действительно хорош. Занавеска с тихим шорохом упала, закрывая окно.

Сидящая на кровати девушка испуганно сглотнула.

– Ты так и не попросила второй раз, - напомнил Аяз, обрубая подхват второй занавески.
– Не дергайся.

Он послал кнут уже вперед, к жене, так, что самый его кончик едва коснулся тонкой сорочки спереди. Виктория ахнула, хотя даже не почувствовала прикосновения, а по белой ткани словно прошла трещина до самого низа, обнажающая тело. Он мечтал это сделать с тех самых пор, как она поселилась в его шатре.

– Так что, ты всё ещё хочешь? Если ты струсила, так и скажи, я уберу кнут.

– Я хочу, - громко сказала Виктория, которая терпеть не могла, когда ей в чем-то перечили.

Аяз прикрыл глаза и коротко выдохнул.