Князь Гостомысл – славянский дед Рюрика
Шрифт:
Когда насытились, увидели, что за ними внимательно наблюдает пожилая женщина.
– Откуда вы приплыли? – спросила она.
Раннви назвала местность.
Женщина покачала головой:
– Из такого далека! Наверно, в тумане заблудились?
– Да, туман застал нас, когда ставили сети.
– Течение вас унесло далеко на север. Что ж, проходите в дом, накормлю, что осталось от завтрака. Отдохнете, отправитесь в обратный путь.
Женщина усадила их за стол, поставила перед ними наваристую уху, дала по куску хлеба. Они с жадностью набросились на еду. Хозяйка сидела рядом, горестно подперев кулаком подбородок. Она была
Спросила:
– А кем тебе приходится молодец – брат или жених? А может, муж?
Раннви, не отрываясь от тарелки, сказала:
– Он мой раб.
Лицо женщины моментально изменилось.
– Тогда почему раб сидит за столом? Рабу место в углу! Пусть он туда и убирается!
Гостомысл поднял голову, недоуменно посмотрел на женщин, потом взял еду и отправился в указанное место.
Женщины продолжали разговор, будто ничего не случилось.
Улов сельди испортился, они выбросили его в море. Денег с собой у них, разумеется, не было, но женщина щедро снабдила их и жареной, и вареной рыбой, и хлебом, в деревянный жбан налила ключевой воды.
– Ветер благоприятствует вашему плаванию, – на прощание сказала она. – Пусть хранит вас всемогущий Тор!
Едва отчалили от берега, как стал крепчать ветер. И вот уже спокойное море начало кипеть, по нему понеслись, потряхивая белыми шапками, высокие волны. Светло-зеленая вода с плеском кидалась на борта, обливая людей мелкими брызгами. Началась качка, лодка переваливалась с борта на борт. А высоко в голубом чистом небе продолжало ярко светить солнце. Это буйство природы вызывало у Раннви неподдельный восторг. Она встала на корме и, придерживаясь за канат, стала раскачиваться из стороны в сторону, от души наслаждаясь игрой с могучей морской стихией. У Гостомысла сердце замирало от ее проделок. Отчаянная девушка, вися над морской бездной, затеяла опасные шутки с жизнью и смертью, и он не выдержал, крикнул:
– Сорвешься! Пропадешь!
– Не бойся! Я же выросла на море! – с беспечностью, присущей молодости, ответила она, ее лицо сияло, и он невольно залюбовался ею. Кто же будет тот мужчина, кому она достанется? Наверно, еще более смелый и отважный, чем она.
Стремительная скачка по волнам требовала умелого управления судном, постоянного изменения положения паруса. Этим занимался Гостомысл. Руководствуясь одним чутьем, он сильными, размашистыми движениями отодвигал его то в одну, то в другую сторону, ставил под некоторым углом к борту и быстро закреплял веревками на новом месте.
– У тебя неплохо получается, – невольно похвалила она его. – Как будто всю жизнь ходил в море!
Утром следующего дня лодка странников причалила к берегу родного поселка. Увидев дочь, Гудни заломила руки и села на землю, из глаз ее лились обильные слезы.
– Мама, что ты, что ты! Я вернулась! – успокаивала ее Раннви.
– Мы думали, что ты погибла, – сквозь рыдания говорила мать.
– Где папа? Я хочу видеть его.
– Он отплыл в соседний поселок. Там море выбросило на берег мужчину и женщину. Мы думали, что это ты...
В доме Раннви собрались жители поселка. Все хотели знать, какие испытания выпали на ее долю. Пришлось пересказывать события минувших дней несколько раз. Вечером она пошла на гулянье. Девушки и парни окружили ее, все радовались счастливому возвращению. Только нареченный жених, Рапп, сын Остена, встретил ее хмуро. И, когда они остались
– И чего ты с этим рабом целых три дня делала в море?
– А что делать? – не поняла Раннви. – Сидели и ждали, когда рассеется туман.
– А как вы сидели? Порознь или вместе?
– На что ты намекаешь?
– Ни на что. Просто мне надо знать.
– Ты забываешь, что он мой раб!
– Но красивый раб!
– Разве? А я и не заметила. По-моему, ты самый красивый парень в округе, – решила она подольститься к нему, чтобы прекратить неприятный разговор.
Действительно, Рапп замолчал, переваривая похвалу. Был он высок и худощав, с узким лицом и тонким горбатым носом. В общем, недурен, хотя красавцем назвать его было нельзя. Родители помолвили их в семилетнем возрасте. Отец Раннви дорожил этой помолвкой, потому что родители нареченного были очень богаты и можно было рассчитывать на щедрый «дружеский дар», который предназначался отцу невесты: Остен обещал большой земельный участок недалеко от фиорда; это во многом могло поправить незавидное материальное положение семьи Веланда. Раннви привыкла, что когда-нибудь они поженятся, строго соблюдала верность нареченному, но ее обижали его частые приступы ревности и незаслуженные упреки. К тому же хотя он и был парнем хорошего поведения и завидного трудолюбия, но порой надоедал мелкими придирками и нудными поучениями. Однако сейчас, кажется, их удалось избежать.
Они стали говорить об обыденных вещах и делах, которых было не так много при равномерной и размеренной жизни поселка. Возле дома Рапп привлек ее к себе и поцеловал. Губы у него были сухими и прохладными, поцелуй заботливым и вежливым. Они расстались, но Раннви еще долго не могла уснуть, пытаясь представить совместную жизнь с Раппом. Она виделась ей спокойной и вполне благопристойной.
V
Как-то Веланд, Гудни и Раннви отправились в гости к Остену. Обе семьи часто навещали друг друга, крепя дружбу. За застольем Остен сказал, обращаясь к Веланду:
– Ты знаешь, что в предгорьях мне принадлежит небольшое озеро. Уловы все годы были на славу. Но этим летом мне некогда заниматься. Взял бы ты на себя такую заботу. Дело несложное, без штормов и бурь, а выручка получится неплохая.
– А на каких условиях?
– Мне треть улова, тебе остальное. Дело-то почти семейное. – И он хитро подмигнул, намекая на предстоящую свадьбу Раппа и Раннви.
Веланд подумал, ответил:
– Согласен. Когда можно приступать?
– Да хоть завтра.
Веланд не стал терять время. Через пару дней снарядил телегу и со снастями и продуктами питания отправились к озеру. В обед были на месте. Озеро располагалось в красивейшем месте. С одной стороны к нему подступали горы, с другой опоясывал густой сосновый лес. На берегу его стояла небольшая избушка, в которой жил сторож – мужчина лет сорока с дочерью. Гостомысл как увидел ее, сразу притих и стал ходить медленно, почти крадучись, стараясь не упустить девушку из виду. Она была действительно красивой: высокая, статная, с большими задумчивыми глазами. С первого взгляда было видно, что жила она в одиночестве, в стороне от мужского внимания, и появление Гостомысла было для нее большим событием. На его призывный взгляд она тотчас ответила стеснительной и радостной улыбкой, эта улыбка не сходила с ее губ до самого вечера. Он уловил момент и шепнул: