Князь Мещерский
Шрифт:
Квартира военного агента располагалась в красивом доме на Елисейских полях. Мы миновали строгого консьержа за застекленной перегородкой и поднялись на второй этаж. Жандармы остались в прихожей, а полковник повел меня в кабинет. И первое, что бросилось мне в глаза – листы бумаги на стенах. Их покрывали какие-то графики.
– Вот, – указал на них Игнатьев, – отслеживаю поставку в Россию вооружений. Здесь у меня – пушки, здесь – снаряды, там – патроны к винтовкам и гранаты. Для каждой позиции – свой график.
– Трудно приходится? – спросил я.
– Сейчас нет, – сказал граф. – Потихоньку наладил, а вот по первому времени… К началу войны на складах русской армии винтовок находилось в количестве, необходимом для вооружения призванных из запаса – и только. Патронов – по тысяче на ружье. Этого сочли достаточным. Запаса орудий практически не имелось, снарядов накопили по десять боекомплектов на ствол. А ведь могли больше произвести! Казенные оружейные заводы стояли без заказов, мастеровых увольняли [43] .
43
Так было в реальной истории.
– Кого? – встрепенулся я.
– Инженера Андре Ситроена. Он пришел ко мне предложил за четыре месяца организовать производство шрапнельных снарядов – в них в ту пору огромная нужда имелась. Я, признаться, не поверил: ко мне много жуликов ходило. Заявляется такой и говорит, что у него в порту стоит пароход, груженный винтовками для Аргентины или, скажем, Парагвая. Что он готов уступить эти винтовки России по той же цене, если переведем на его счет в банке нужную сумму в течение двух дней. Начинаем проверять, и выясняется, что нет ни парохода, ни винтовок. [44] Так вот о Ситроене. Принес он тщательно разработанный план, показал мне пустырь, где планировал построить завод, рассказал, какие станки купит в Америке. Взамен попросил аванс в двадцать процентов от стоимости заказа. Я колебался, но решил рискнуть. И что вы думаете? Ровно через четыре месяца завод стоял на указанном месте и приступил к производству снарядов. [45] В скором времени наши потребности в них закрыли. Теперь сами производим, только трубки для снарядов из Франции везем. С теми тоже поначалу беда была. Сложное производство, специалистов не хватало – работа очень тонкая. И знаете, как Ситроен эту проблему решил? Выписал из Швейцарии пять сотен часовщиков и приставил их делу [46] .
44
Реальные истории периода Первой мировой войны. Надо отдать должное Игнатьеву и другим русским военным агентам того периода – никто на подобный развод не купился.
45
Реальная история.
46
Реальная история. Ситроен смог подняться и начать производить свои автомобили благодаря русским военным заказам.
– Почем снаряды покупаем?
– Дешевле, чем своей выделки. Тридцать франков за шрапнель.
То есть десять рублей. Ничего в мире не меняется. Во времена моей курсантской юности говорили: «Танк выстрелил – хромовые сапоги полетели!» За десять рублей хорошие сапоги можно справить. Дорогое дело война…
Игнатьев еще долго говорил, я слушал, кивая в нужных местах. Сам же думал о другом. Вот есть же люди! Граф, аристократ, но никакого чванства и сибаритства, как у других. Пашет, как вол, не требуя награды. До болезненности честен: ни копейки казенных денег к рукам не прилипло. Более того, добился, что французы поставляют нам вооружение по ценам, как для своей армии, хотя имел полномочия поднять их на тридцать процентов. Это ж какие возможности для откатов! Миллионером мог стать, однако не пошел по скользкой дорожке. Таких бы людей – да в Россию моего времени!
– Теперь многое выделываем сами, – завершил рассказ Игнатьев. – Винтовок более не заказываем, как и пушек малых калибров – только крупных. Заказы на снаряды сокращаются, на патроны и вовсе последние подписал. Так что в скором времени останусь без работы, – он улыбнулся.
– Благодарю, Алексей Алексеевич! – сказал я. – Признаться, впечатлен. Да что я? Государыня знает о ваших трудах и высоко их ценит. На меня возложена приятная миссия. Указом ее императорского величества вы произведены в генеральский чин [47] . Кроме того, удостоены ордена Святого Владимира третьей степени. Извольте принять, – я протянул Игнатьеву папку, которую до этого держал в руках. Тот потрясенно взял ее. Я полез в карман шаровар, достал из него коробочку красного бархата, из нагрудного – пару погон. – Это знаки ордена и генеральского достоинства, – я положил все на папку. – Извините, что награждаю в приватной обстановке. Хотел
47
В реальной истории Игнатьев стал генералом при Временном правительстве. Не ценили таких людей при Николае II. Зато всякие придворные блюдолизы получали генеральские чины без проблем.
– Благодарю, – сказал Игнатьев и, спохватившись, вытянулся: – Служу престолу и Отечеству!
– Давайте помогу! – сказал я и взял погоны. Через пару минут передо мной стоял генерал-майор с рядом орденов на мундире. После русских, слева на красной колодочке висел французский Почетного легиона. Если не ошибаюсь – кавалерский [48] . Не слишком высоко оценили в Париже человека, который способствовал росту ее экономики.
– Это нужно отметить. С меня причитается, – сказал Игнатьев, когда процедура завершилась. – Приглашаю вас в «Максим» [49] . Не приходилось бывать?
48
Низшая ступень ордена Почетного легиона.
49
Самый престижный парижский ресторан того времени.
– Я впервые в Париже, – улыбнулся я. – Приглашение принимаю, но давайте покончим с делами. Государыня попросила меня посмотреть на новейшие вооружения, которые предлагают союзники.
– Ах, это! – граф пренебрежительно рукой. – Увы, Валериан Витольдович, хлам. Я, конечно, сообщаю об этих предложениях в Москву – таково требование военного министерства. Но, поверьте, ничего дельного. Многие хотят нажиться на нашей войне, тащат всякую ерунду. Представляете, – он улыбнулся, – приходит недавно симпатичная мадмуазель. Ставит стол дамскую сумочку, а из нее вываливается граната. Я, признаться, струхнул – думал, что взорвется. Оказалось, мадмуазель пришла хлопотать о заказе, а граната – образец продукции. Когда отказал – расплакалась. [50] У меня подобным железом гостиная заставлена. Вынужден держать, пока из Москвы не отпишут.
50
Реальный эпизод из деятельности А. А. Игнатьева.
– Уполномочен государыней разобраться на месте.
– Премного обяжете! – обрадовался Игнатьев. – Прошу!
Граф не преувеличил: гостиная в его квартире оказалась полна образцами оружия. И чего только люди не придумают для уничтожения себе подобных! Пулемет с кривым стволом для стрельбы из-за угла. Железный ящик, похожий на половинку гроба, открытый сзади, и на двух колесах. Залезает, значит, в него солдат и, отталкиваясь ногами, ползет к переднему краю противника. А по нему – из пушек… Приспособление для стрельбы из винтовки из окопа. Поднимаешь ее над бруствером и с помощью перископа целишься во врага. Попасть не попадешь, но напугаешь до мокрых штанов. Сарказм. Прав граф – хлам. Внезапно мой взгляд зацепился за торчавшую в углу трубу. Подошел ближе – миномет! Причем, вполне современный на вид: опорная плита, труба на двуноге, прицел. Это что?
– Траншейный бомбомет изобретения господина Брандта, – пояснил Игнатьев. – Калибр 60 миллиметров. Бомба чугунная, взрывается от удара о землю. Вот! – он поднял с пола и протянул мне мину. Надо же, вполне современный вид – даже оперение присутствует. – Очень дешевое оружие. За сам бомбомет просят семьсот франков, за бомбу – пять. Оно и понятно: что тут мудреного? Корпус отливается из дешевого чугуна, взрыватель простейший, вышибным зарядом служит охотничий патрон. Бросаешь бомбу в трубу, капсюль накалывает на боек внизу – и полетела.
– Заказали?
– Счел нецелесообразным. Калибр мелкий, заряд в бомбе слабый. Даже легкое перекрытие не разрушит.
– Разрушать укрепления врага – прерогатива артиллерии. А вот это – средство для поражения пехоты противника на открытой местности и в траншеях.
– Шрапнельный снаряд сделает это лучше.
– Не скажите! Пушка стоит дорого, снаряд к ней не дешев. Орудию требуется упряжка для перемещения, артиллеристов нужно долго учить. А вот это, – я указал на миномет, – освоит любой грамотный солдат. Система легкая, ее можно переносить вдвоем. К тому же против врага в окопах и траншеях шрапнель мало эффективна: она бьет вперед, бруствер задержит пули. А вот бомба падает почти вертикально и, угодив в окоп, выкашивает его защитников. На открытом месте и вовсе коса смерти даже для залегшего противника. Взрывается, едва коснувшись земли, осколки траву бреют. Представьте ситуацию: наша пехота идет в атаку. Заработали пулеметы противника. Пехота залегла, головы не поднять. Артиллерия подавит огневые точки противника, но вдруг ее нет? Не на каждый участок фронта пошлешь батарею. В результате атака сорвана, наши откатились, понеся потери. Но если есть бомбометы, пехота из своих порядков разобьет пулеметы противника. Можно продолжать атаку. К тому же бомба летит по крутой траектории и, в отличие от шрапнели, не угрожает своим до последнего. Пока ведут огонь, можно подобраться к линии обороны близко, а затем захватить ее одним броском.