Князь Мещерский
Шрифт:
В дверь номера постучали – официант принес ужин. Мэгги здорово проголодалась, поэтому ела с аппетитом. А вот Полли едва поклевала омлет, отпила чаю и запросилась в постель. Мэгги раздела ее и уложила под одеяло. Пришел официант и унес грязную посуду. Мэгги расплатилась, в очередной раз ужаснувшись ценам и размеру чаевых, но не дала этого знать ни словом, ни выражением лица. Во-первых, деньги у нее были, во-вторых, Майкл заранее предупредил, как следует вести себя в отеле. Для всех она богатая англичанка, которая приехала показать дочери Париж. Только вот Мэгги с Полли не до того…
За окнами стемнело. Мэгги зажгла на прикроватной
– Почитай мне сказку! – попросила Полли.
Мэгги сходила к вещам и принесла книжку. Раскрыв ее, стала читать сказку о Джеке и бобовом стебле. К концу ее Полли задремала, и Мэгги прекратила чтение. Положив книгу на тумбочку, подошла к окну и долго смотрела на ночной Париж. На улице горели огни, ездили автомобили и экипажи, и никому не было дела до Мэгги и ее умирающей дочери. Щемящее чувство одиночества охватило женщину. Она отошла от окна, села в кресло и погрузилась в оцепенение. Думать не хотелось, жить – тоже. Если Полли умрет, то дальнейшее существование утратит для нее смысл. Кому нужна немолодая, некрасивая и нищая женщина? Этот мир жесток, он отторгает тех, кто не сумел занять в нем теплое место – Мэгги знала это хорошо.
Так, в думах, она просидела долго, время будто остановилось для нее. Проснулась и начала кашлять дочь, Мэгги вскочила, включила верхний свет и метнулась к кровати. Вытирая девочке рот платком, она увлеклась и не сразу услышала осторожный стук в дверь. Он повторился, и Мэгги, бросив платок на тумбочку, побежала к двери.
– Кто там? – спросила, встав у порога. Майкл просил ее не открывать посторонним.
– Это я, миссис Галлахер! – раздалось из-за двери.
Мэгги узнала голос Майкла и отодвинула засов. Поздний гость оказался не один. Следом в комнату вошел мужчина в мундире с орденами на груди.
– Это князь Мещерский! – представил его Майкл.
– Добрый вечер, миссис Галлахер! – сказал гость по-английски и улыбнулся.
Мгновение Мэгги растерянно смотрела на него. Князь оказался совершенно не таким, каким она его себе представляла. Почтенный возраст, пышные бакенбарды – так выглядели врачи, с которыми она имела дела. Этот же оказался молод, просто безобразно юн, даже усов нет. И еще щегольской мундир… От князя пахло дорогим одеколоном и вином – Мэгги отчетливо ощущала их ароматы. Разве такой сможет излечить ее дочь? Мэгги ощутила разочарование, но взяла себя в руки.
– Добрый вечер, сэр! – сказала, поклонившись.
– Где наша маленькая пациентка? – спросил князь, когда она подняла голову.
– Там, – Мэгги указала на кровать. – Только что кашляла кровью.
– Понятно, – кивнул князь. – Где тут можно помыть руки?
Говорил он по-прежнему по-английски – уверенно, но с небольшим акцентом. Мэгги проводила гостя в ванную. Там гость тщательно вымыл руки с мылом и вытер их полотенцем. Выйдя в комнату, направился к кровати. Майкл следом подтащил стул. Князь сел. Мэгги пристроилась за его спиной, Майкл остался в отдалении.
– Добрый вечер, красавица! – сказал князь девочке. – Тебя как зовут?
– Полли, – прошептала дочка.
– А меня – доктор Валериан. Сейчас мы осмотрим тебя, а потом будем лечить. Ты не возражаешь?
– Нет, – сказала девочка и с любопытством
– Поднимите девочку рубашку до подбородка и усадите ее.
Мэгги подчинилась. Князь, прикладывая широкий раструб трубки к груди девочки, а узкий – к своему уху, выслушал пациентку. Затем попросил повернуть ее спиной и повторил процедуру.
– Ну, что ж, – сказал, закончив обследование. – Болезнь запущена, но ситуация не безнадежна. Будем лечить. Ляг на спину и закрой глазки, – велел Полли.
Девочка подчинилась. Князь положил ей руки на грудь, почти полностью накрыв ее ладонями. «Что вы делаете?» – хотела спросить Мэгги, но внезапно руки князя засветились. Желто-зеленое сияние истекало из них, оно словно окутывало худенькое тело девочки. На миг Мэгги показалось, что она даже видит тоненькие ребра дочки, но это был обман зрения. Замерев, она не отводила глаз от представшей ее взору чудной картины. Та длилась недолго. Свечение внезапно исчезло, князь наклонился к девочке, всмотрелся в ее лицо, затем встал и повернулся к Мэгги.
– Спит, – сказал тихо. – Не беспокойте ее.
Мэгги заметила, что лицо его осунулось. Стоявший перед ней мужчина как будто много часов выполнял тяжелую работу.
– Утром она захочет есть, – продолжил князь. – Закажите ей в ресторане курицу, сыр, яйца. Французы привыкли завтракать кофе с круассаном, но это фешенебельный отель, здесь исполняют прихоти постояльцев. Денег не жалейте, если понадобятся, их дадут, – он посмотрел на Майкла и тот подтвердил слова гостя кивком. – После завтрака погуляйте с дочерью – ей нужно дышать свежим воздухом. Только не по улицам! Здесь много автомобилей, от них гарь – дышать ею вредно. Возьмите экипаж или такси, посетите Булонский лес, к примеру. Не утомляйте девочку – она еще слаба. Увидите, что устала, возвращайтесь в отель. Я приду вечером, и мы повторим сеанс.
– Благодарю вас, сэр! – поклонилась Мэгги. – Могу я спросить?
Князь кивнул.
– Что это было? У вас руки светились.
– Мой дар, обретенный после клинической смерти, – ответил князь. – Я несколько раз умирал в этом мире, но, как видите, выжил. Это свечение целебно. Не знаю, кто одарил меня им – Бог или некто другой, но я использую его в своей практике. Свечение лечит туберкулез. Полли поправится, вот увидите.
– Спасибо!
Мэгги не удержалась, схватила ладонь князя и приложилась к ней губами.
– А вот этого не нужно, – поморщился тот и забрал руку. – Я врач, а не вельможа. Увидимся завтра!
Князь с Майклом вышли из номера, Мэгги закрыла за ними дверь, разделась и прилегла рядом с дочерью. Некоторое время она прислушивалась к дыханию девочки. Полли спала тихо – не кашляла, не ворочалась. Успокоившись, Мэгги стала вспоминать случившееся этим вечером, и не заметила, как уснула. И сон ее был легок – впервые за последние дни.
В «Максим» мы не поехали. Граф вдруг сообразил, что от генеральского чина у него только погоны и, извинившись, попросил разрешения привести мундир в порядок. Я не возражал. Мне тоже следовало привести себя в порядок перед приемом у баронессы и слегка отдохнуть после дороги. В этом времени она утомительна. Не так как в моем мире: сел в самолет в Москве – и через четыре часа в Париже. Граф пообещал заехать за мной к семи часам.