Князь Немертвый
Шрифт:
Перед глазами вдруг встало печальное лицо Велены, изуродованное шрамами от ожогов. У Глеба подобного никогда не будет, я не допущу этого!
Решительно подняв подол юбки, я накрыла его им с головой и замахала вознице:
— Сюда! Скорее!
Мужик кивнул мне и направил лощадь в нашу сторону. Данияр распахнул дверь и, морщась, протянул руку, которая уже начала покрываться ожогами от солнца.
Я подтолкнула Глеба к экипажу.
— Забирайся! — гаркнул Данияр.
Приподняв подол моей юбки, Глеб
— Черт возьми! — вырвалось у меня, когда Данияр закрыл дверцу и откинулся на спинку сиденья.
— Все живы? — вопросил Борис, оглядывая каждого.
Генрих выбрался из-под увесистого Данияра и кивнул. Они оба были с ног до головы в крови. Бориса же эта участь миновала. Он был испачкан лишь немного, будто и вовсе не сражался.
— Брат, живой? — спросил он у Глеба.
Мои юбки зашевелились. Я поспешила убрать их. Увидев приличный ожег на правой щеке Глеба, я ахнула.
— Ничего, пройдет, — махнул рукой тот.
— Выпьет пару стаканчиков крови, и будет как новенький, — заметил Генрих.
Я облегченно выдохнула и прижалась к плечу улыбающегося Глеба.
— Спасибо, — сказал он мне, накрыв мою ладонь своей. — Так меня еще никто не спасал.
— Да уж, под юбкой у девицы брат еще не бывал, — рассмеялся Борис. — Как тебе, кстати?
— С удовольствием бы повторил, — улыбаясь от уха до уха, воскликнул Глеб.
— Зараза! — в сердцах произнесла я, ударив князя локтем в бочину.
Тот охнул и согнулся пополам, а Борис, Генрих и Данияр весело засмеялись. Когда веселый смех затих, Глеб выпрямился и уже серьезно сказал:
— А теперь пусть кто-то один объяснит мне, что вообще произошло.
Так как нашего дома больше не было, мы вернулись в управу, где потратили целый день на то, чтобы зализать раны, рассказать князю о Лиззи и Ордене, а также придумать, что делать дальше.
Бориса, разумеется, никто больше не обвинял. Он подробно рассказал о своей жизни и о том, как он все это время вел охоту на Орден. Вдохновленный его историей, Игнат вызвался помогать ему в этом непростом деле.
Узнав о Лиззи, Глеб лишь хмыкнул и сказал:
— Бог ей судья.
Удивительно, но я как-то разом перестала ею интересоваться. Будто ее предательство разом стерла все те счастливые голы, что мы провели вместе, живя бок о бок.
Мне осталось лишь рассказать князю о том, кто я такая, но я не спешила этого делать, потому что слишком многое произошло в последнее время, и я не хотела добавлять ко всему прочему еще и новость о том, что я и есть та ведьма, которую он когда-то боялся и презирал. Хотя, возможно, я просто боялась, что после этого он будет относиться ко мне по-другому.
Оставаться в Туле нам уже не хотелось, поэтому, когда Борис предложил нам поехать с ним в Москву, мы с Глебом согласились.
—
— Вот теперь поживешь, — улыбнулся Борис, положив руку брату на плечи.
Между ними постепенно налаживались отношения, и я была уверена, что в Москве они снова станут настоящими братьями, как когда-то давно.
Генрих с нами ехать не захотел. Предательство Лиззи тоже оставило отпечаток на его душе, поэтому он решил немного попутешествовать.
— Знаю я твое «немного», — недовольно заметил Глеб. — Снова лет на десять пропадешь.
Генрих улыбнулся от уха до уха.
— Обещаю, что всего на пять! Я же по вам соскучусь!
— Скучать он будет, — передразнил его князь, на что Генрих весело рассмеялся и кинулся его обнимать. — Ты же понимаешь, что мне неприятно?! — пробормотал Глеб, тщетно пытаясь отстранить от себя Генриха.
— Понимаю! Но я думал, что мы умрем там, на Лысой горе, так что молчи и терпи.
С Данияром нам прощаться не понадобилось. Он, как преданный пес, отправился с нами в Москву.
Мы обосновались на улице Пречистенка, на которой стояли красивые усадьбы аристократов. Каждый вечер я брала Глеба под руку, и мы выходили с ним на прогулку.
В одну из таких прогулок я набралась храбрости и рассказала Глебу о том, как оберег показал мне мою прошлую жизнь, и как Борис подтвердил, что я действительно была Веленой.
Вопреки моим опасениям, Глеб никак не изменился после услышанного. Он даже особенно не удивился и тихо признался:
— После встречи с Веленой… с тобой на именинах брата мне приснился сон, как я спас тебя от волка. Я давно забыл об этом и был озадачен тем, что мне вдруг это приснилось.
— Наверное, судьба намекала тебе, что перед тобой та самая девушка, а ты её так боялся, что не понял этого, — усмехнулась я.
— Я не говорил тебе, но и дня не проходит, чтобы я не думал об этом и не корил себя, — с легкой грустью в голосе сказал Глеб. — Можно подумать, подо мной земля разверзлась бы, если бы я не был с ней чуть добрее.
Я ласково погладила его ладонь, любуясь изящными длинными пальцами.
— Теперь тебе предстоит долго заглаживать свою вину, выполняя мои желания.
— Да уж, кажется, я серьёзно влип, — улыбнулся князь, — ведь твоей смертью дело не закончится. Ты снова родишься, я найду тебя, и будут опять исполнять твои желания. И так до скончания веков.
— А что, мне нравится, — довольно хихикнула я. — А тебе?
— Мне тоже, — кивнул князь.
— Только попробуй не искать меня! — делано серьёзно сказала я. — Иначе наложу на тебя ещё более страшное проклятие!
Глеб методично рассмеялся, обнял меня за талию и поцеловал в щеку.
— Как я могу не искать женщину, которую я люблю больше жизни?