Князь оборотней
Шрифт:
— Лучше моих отваров, господин, по всему Сивиру не найдете, — вещал голос. — Это я вам как шаман говорю!
— Благодарю, достопочтенный Канда, очень вкусно…
Звук придвинулся совсем близко, туман перед глазами сменился странной белизной — Хадамаха чуть не заорал, поняв, что они находятся в толще льда. Аякчан потянула за собой, тонкая прозрачная пленка приблизилась к его лицу… и Хадамаха прямо из ледяной стены заглянул в комнату, обставленную так богато, что…
Посередке, у низенького столика-нэптевуна, сидели трое. Жрица Огня, шаман Канда и странный незнакомец, что знал Хадамахиных родичей.
Свиток 13,
где герои не случайно подслушивают разговор шамана Канды и жреца с Буровой
Сдается, никто не видит, как сквозь лед проступают четыре любопытные физиономии. Ай да Аякчан, Донгарова небесная жена. Ну и как Донгар, Аякчан и Хакмар со всем этим разберутся: с шаманством, земными и небесными женами… С любовью? В прошлый раз, тысячу Дней назад, они очень даже разбирались — перебили друг друга, и все. Умгум, сидит медведь в стенке чума и об отношениях шамана, албасы и кузнеца думает. Кто тут на самом деле мухоморов объелся? И Хадамаха попытался сосредоточиться на разговоре.
Старая жрица спала на груде шкур и лишь порой беспокойно постанывала. Хадамахе пришлось изрядно насторожить уши — остальные двое говорили шепотом, то и дело косясь на спящую жрицу, боялись разбудить.
— Отвар я уж попробовал, господин Канда, лепешек отведал… — отставляя резную чашку, нетерпеливо буркнул незнакомец.
— Понравились, господин жрец? — немедленно поинтересовался Канда.
Хадамаха едва не вывалился сквозь тонкую ледяную пленку — жрец? Это ж настоящий геолог! Владеть Огнем мужики не могут, только девки голубоволосые, а вот места рождения Огня искать — тем жрецы-геологи и занимаются.
— Понравились! — тоном «да подавись ты своими лепешками» рявкнул жрец. Неимоверным усилием взяв себя в руки, процедил: — Спасибо, однако, господин шаман. А теперь хотелось бы…
— А о погоде? — тут же вскинулся шаман Канда. — О погоде мы поговорили?
— Прекрасная погода! — теперь уже жрец не скрывал бешенства. — Вот-вот снег таять начнет, все развезет, ни пройти ни проехать! В охоте не разбираюсь, дорога сюда была гладкой! — останавливая открывшего рот Канду, процедил жрец. — Теперь хотелось бы поскорей обратно! Зачем вы меня позвали?
— Какой вы торопливый, господин жрец! — тоже отставляя свою чашку, покачал головой старик Канда. — Все вы, храмовые, одинаковые, все мчитесь куда-то, летите. — Он задумчиво покосился на спящую жрицу. — Вы вот обратно спешите, а к кому? Вокруг вашей Буровой хоть один человек разве есть?
— Подчиненные мои, младшие жрецы-геологи, — жрец опешил, даже злиться перестал. — Стойбище Мапа неподалеку.
— Так и я о том же — тигры да медведи вокруг, а они разве люди? — старик Канда возрадовался, словно слова жреца только подтверждали его мысль.
Зато жрец поглядел на шамана с изрядным недоумением:
— Не пойму я вас, уважаемый… По «Уложению о народах Сивира», Дня, ежели не ошибаюсь,
На губах Канды появилась брезгливо-снисходительная усмешка — дескать, умный человек, а такую ерунду городит. Еще и неприличную!
— Ну уж, равными! Дочку б свою али сестру небось не отдали за какого… мишку. — Сперва, сдается, старик выбрал словцо похуже, да жреца постеснялся.
Хадамахе снова захотелось взреветь. Всегда отдавали, а нынче не годятся вашим девкам наши… мишки? На ком же родители Брата женить будут?
— Я жрец, — холодно напомнил тот — ему хотелось поскорее прервать странный и неприятный разговор. — У меня нет ни дочек, ни прочих родичей! Только Храм.
По ледяной стене пробежала дрожь, точно кто-то из ребят забеспокоился.
— Так и я о том же! — опять бурно возрадовался шаман. — Жрец, человек образованный, небось Эрликову уйму Дней на одно только обучение потратили — а сидите в тайге нашей дикой, сплошное зверье вокруг, ни общества образованного, ни внимания к званию вашему высокому. Даже за мукой да солью сюда ездить приходится!
— Я, уважаемый шаман, не сам решаю, где мне обретаться — куда Храм пошлет, там и работаю, — отрезал жрец.
— По тайге бают — храм в нашей местности господину жрецу Советник ставить велел, — ничуть не смущенный жестким ответом, старик Канда тонко усмехнулся.
Хадамаха вздрогнул так, что заколебалась отделяющая его от комнаты ледяная пленка. Новый храм! Тот самый храм Советника, из-за которого…
— Какое маленькое место — тайга. Все всё про всех знают, — скривился жрец.
— Только помер господин Советник-то. — Канда поднес к губам чашу с отваром. — А достославные и великие жрицы про новый храм как-то позабыли. — Канда зачавкал лепешкой с медом. — Или не знали о нем никогда? — старательно подбирая капельки меда, словно бы мельком поинтересовался шаман.
Жрец-геолог безмолвствовал.
— Вот и сверло южной работы, которое господин жрец заказывать изволил, так и не пришло, — продолжал шаман, сожалеюще разводя руками. Мед с зажатой в руке лепешки капал на ледяной пол. — И другой инструмент тоже.
— А вы, уважаемый, откуда про сверло знаете?
— Ежели я скажу, что духи нашептали, вы ж мне не поверите? — простодушно улыбнулся шаман.
— Кто знает… — процедил жрец. — Иной раз смотрю на тебя, старик, и думаю — не черный ли ты шаман?
— Что за страсти вы такие говорите, господин жрец! — изобразил притворный испуг старый шаман. — Еще услышит великая и достославная госпожа наша жрица, Огнем сожжет!
— Она еще не вовсе от старости оглохла? — жрец-геолог покосился на спящую «великую и достославную». — Она хоть письмо мое в Зимний Дворец с северным ветром отправила?
И снова старик Канда развел руками, обсыпая пол медовыми каплями с лепешки:
— А вы, господин жрец, разбудите ее да спросите! Может, она про ваше письмо что и вспомнит. Может, она даже вас вспомнит!