Князь Олег

Петреченко Галина Феодосьевна

— Если у меня своя правда, то зачем нужна молитва?

Исидор вгляделся в лицо Аскольда и внутренне содрогнулся: «Что-то, князь, тебя ждет нехорошее, коль ты думами своими далеко от нас…» — и постарался спокойно ответить:

— Бог знает тебя, Аскольд, ибо именно тебя послал Он на спасение патриарха нашего, всеми почитаемого Игнатия, и ежели ты попросишь Христа, то Он даст тебе просимое.

— У меня есть все, — буркнул Аскольд и отвел глаза от проницательного взора проповедника.

«Потерпи немного, князь, придет время, и ты поймешь, что не прогадал, сняв с шеи астрагал бобра и заменив его Христовым знамением.

Только не оглядывайся назад, князь, и все будет хорошо!» — молил Исидор Аскольда взглядом и не смог сразу влиться в беседу дружинников со своими сподвижниками по вере. Как сквозь сон, услышал он твердые слова Айлана: «Нужны молитвы, в которых испрашивается то, что даровать прилично Богу, и в которых не испрашивается от Него ничего, противного законам Его… Тем, кто просит Его против врагов своих, потому что это не согласно с постановленным от Него законом. Он говорит: «Прощайте должникам вашим», а ты Его пытаешься призвать против врагов своих… Что может быть хуже такого безумия? Молящемуся должно иметь вид, мысли и чувствование униженного просителя: зачем же ты принимаешь на себя другой вид, вид обвинителя? Как ты можешь получить прощение собственных грехов, когда просишь Бога, чтобы Он наказал за грехи других? Пусть молитва будет смиренною, мирною, имеющею позывы добрые и приятные!.. Только такая молитва не изгоняется со зрелища и бывает увенчанною; она имеет золотые гусли и золотую одежду!.. Когда мы приступаем к Богу, то не будем думать, что это — обыкновенное зрелище; здесь собрание целой вселенной или — лучше — горних сонмов небесных, и среди них сидит и сам Царь, готовый слушать нашу молитву. Будем же стараться, как говорит Иоанн Златоуст, чтобы наша молитва соответствовала достойному зрелищу!..» [26]

26

Полное собрание творений святого отца нашего Иоанна Златоуста.

Исидор, слушавший наставления Иоанна Златоуста о молитве в изложении Айлана, поразился, насколько хорошо владеет этот тайный христианский катафрактарий учением знаменитого константинопольского архиепископа, жившего в четвертом веке и проповедовавшего сначала в Антиохии, а затем в Константинополе. А ведь Исидор всегда думал об Айлане как о своем негласном регенте, не позволявшем себе снизойти до черновой, проповеднической работы. У него и лицо, и голос совсем не годятся для этого. Его место скорее на коне, защищенном рыцарской одеждой, нежели в монашеской келье.

— Аскольд! Ты своим горьким молчанием разъедаешь не только свою душу, но и мою! Думаешь, мы все только и думаем о своей победе над твоим язычеством? — с болью проговорил Айлан, быстро окинув гневным взором поникшую голову Аскольда.

Над поляной зависла тяжелая тишина, и все уставились на Аскольда, ожидая от него ответа на горячий призыв Айлана.

Аскольд поднял черные брови, глянул исподлобья на Айлана и, усмехнувшись, проговорил:

— С женщинами-то я никогда не был кроток, а ты требуешь…

— Ас женщинами и не надо быть кротким, — засмеялся Айлан, — иначе они возненавидят нас за нашу дурь. Им надо объяснять только, когда по законам неба не допускается совокупление, чтобы не появлялись на свет люди-уроды! И все!

Дружинники на

поляне зашумели, вопросительно поглядывая то на Аскольда, то на Айлана.

— А разве Бастарн говорит не о том же? — хмуро спросил Аскольд, почуяв общий интерес своих дружинников.

— Да! Я думаю, Бастарн тоже принадлежит к небожителям и в будущем получит от Бога крылья архангела, ибо он всеми средствами удерживал тебя от зла! И он не просто верит, что наш Бог Христос был на земле! Он это знает! И я хочу вам здесь нести свет учения того Христа, которого знает Бастарн!

— Скажи, Айлан, ты от павликиан? — еще сильнее наморщив лоб, спросил Аскольд.

Айлан задумался: одно дело — сказать правду одному князю, с глазу на глаз, а другое — при всех дружинниках. Но… правда о Христе не нуждается ни в каких хитросплетениях, ни в какой лжи.

— Да… и нет!

Аскольд вздрогнул.

— Да — потому, что я признаю учение павликиан как единственно правильное христианское учение, — поторопился объяснить Айлан. — А нет — потому, что я прислан к вам правителями не павликианского государства, а византийского, которое борется против павликиан…

Они немного помолчали, чувствуя, как внимательно вслушиваются дружинники в слова миссионера.

— Ты как-то говорил, что гордишься рыцарскими успехами, — сказал Аскольд, пытаясь определить на глаз, каковы же мускулы под его длиннополым плащом.

— Хочешь убедиться в этом прямо сейчас? Давай, князь, померяемся силушкой? — спросил Айлан, легко поднявшись с поляны, и, сняв с себя плащ, широким жестом бросил его к ногам Аскольда.

— Ты катафрактарий? — догадался спросить Аскольд, мгновенно оценив боевую стойку монаха.

— Но ты же встречался с такими и на Балканах, и на Теревинфе… К бою, князь, к бою! — задорно смеялся Айлан, зная, что Аскольд медлит не из трусости. — Не бойся, мы не злобу души своей будем казать друг другу, а только ловкость рук и ног да хитрость бойцовского ума!

— Князь! На торговой пристани купцы новгородские ждут тебя и Дира, чтоб показать свой редкий товар! — звонко выкрикнул молодой дозорный, вбежавший на княжеский двор и остановившийся в растерянности, увидев князя с монахом в боевой стойке.

— Подождут! — отмахнулся Аскольд и осторожными шагами стал наступать на монаха.

— Князь! Они торопятся с торгом в Царьград! — снова звонко прокричал дозорный с пристани.

— Вот отберу у них весь товар, тогда торопиться не с чем и некуда будет! — огрызнулся Аскольд, видя, как ловко уходит монах в самый последний момент от его атакующего прыжка.

— Князь! Они с поклоном пришли и очень просили, чтоб порасторопнее расплатиться с тобой и засветло добраться до порогов…

— Аскольд! — раздался вдруг грозный зов Бастарна, и Аскольд разогнул спину.

— Вы мне дадите нынче монаху хребет сломать али нет? — шутливо возмутился он, оборачиваясь в сторону верховного жреца и вопросительно вглядываясь в тревожное лицо Бастарна. — Что стряслось?

— Пчелы вырвались из ульев и покусали друида! — с ужасом в глазах оповестил Бастарн князя.

— Что я могу сделать? — удивился Аскольд.

— Я не о помощи тебя прошу, а предупреждаю о грозящей опасности!

— От пчел? — засмеялся Аскольд.

— Пчелы своим поведением несут злую весть! Кто-то идет разить твою рать! — гневно проговорил жрец, сочувственно глядя на князя.