Князь Вольдемар Старинов. Дилогия
Шрифт:
— Пока не получу нужную информацию от Джерома.
— Я не об этом. — Граф оглядел не очень большую комнату и поморщился. — Ты никогда раньше не оставлял своим вниманием подготовку солдат, а сейчас все свои приказы передаёшь через своего секретаря… как там его…
— Абрахим Винкор
— Я помню!!! Я спрашиваю, долго ты ещё в этой конуре прятаться собрался?
— Моё присутствие не требуется. — Володя отвернулся к окну. — И отсюда хороший вид на поле, где проходят тренировки, а бинокль у меня хороший.
Граф только разочарованно вздохнул.
— Ты не сможешь вечно прятаться, а слухи… ну как есть, так и уйдут.
— Не уйдут, граф, и вы об этом знаете. —
— Как ты это сделал когда мы подошли к замку?
— Примерно… ты поверишь, что это произошло случайно?
Воспитание другого мира давало о себе знать и хотя формально Володя на социальной лестнице стоял выше графа, но ему приходилось ломать себя, обращаясь к человеку старше себя по возрасту на «ты». Граф же ничуть не облегчал ему жизнь, сам перескакивая с одного обращения на другое, причём в какой ситуации и как он обратиться было совершенно непредсказуемо. Правда на людях всё было исключительно в рамках правил.
— Поверю. Ты не мог предвидеть того, что граф с ходу кинется обвинять тебя в том убийстве. Я даже думаю, что ты боялся нового штурма, в котором может повториться прошлая ситуация, потому до последнего тянул с приказом разбить лагерь, потому и вперёд поехал, чтобы не принимать решения. Сейчас тебе повезло, у тира Отрона не выдержали нервы, но что ты собираешься делать дальше? Так и будешь прятаться в своей конуре?
Плечи князя поникли.
— Не знаю, граф… честно не знаю… Я… я боюсь решений… вы правы… боюсь, что они снова приведут к чему-нибудь… плохому… Но я понимаю, что если я не буду вообще ничего делать — будет много хуже. Я не знаю…
— Неужели ты позволишь произошедшему сломить себя?
— Граф… я вас очень прошу… оставьте меня… пожалуйста
Танзани вышел, хлопнув от злости за собой дверью.
— Мальчишка, — буркнул он. — Сопливый мальчишка!
На следующий день гонец принёс известие, что войска герцога Нарского пересели границу герцогства и королевства. Получив новости, Володя на миг замер, закрыв глаза, словно переваривая их, потом, словно очнувшись, распорядился созвать совет.
— Выступаем завтра утром, — сразу отдал он приказ, даже не пытаясь делать вид, что собирается слушать чьи-то советы. — Армию подготовить к выступлению. Будем двигаться с максимальной скоростью, но обозы отстать не должны. Господа, прошу всех подготовить свои подразделения к выступлению. Ллия Тутс… вас попрошу остаться. Для вас у меня будет специальное задание.
Кочевник-арзусец, поднявшийся уже было вместе с остальными. Плюхнулся обратно на стул и невозмутимо уставился в стену перед собой. Танзани, выходивший последний, глянул на сосредоточенное лицо князя и облегчённо вздохнул — похоже, тот преодолел свои страхи и прежний Вольдемар Старинов вернулся.
Глава 32
На этот раз не было стремительного броска вперёд, что, похоже, ожидала вся армия. Только медленное и неторопливое продвижение к границе. Армия двигалась всё равно быстрее, чем обычные соединения этого мира, но за прошлое время все настолько привыкли к молниеносным передвижениям, что это, почти черепашье перемещение вызывало недоумение.
— А не слишком ли
— Медленно? — Володя огляделся. — А куда торопиться?
— Я думал ты как обычно рванёшь вперёд на полной скорости.
— А дальше?
— Ну… разгромим армию герцога.
— Допустим разгромим, а что дальше?
— Гм…
— Нам ведь нужен не разгром армии герцога, а мир с Корвией. Победа же над герцогом Нарским никак этой цели не поможет. Ну уйдёт он к себе, будет новую армию собирать с помощью короля. Если же мы начнём преследование, то это даст повод Октону обвинить нас в нарушение границы и покушении на его вассала.
— Хм… — граф крепко задумался. — Пока мы бьём его на нашей территории Октон не вмешается, но…
— Но план у корвийцев совсем другой — дать повод Октону вмешаться. А это им сделать много проще, чем нам сдержаться.
— У тебя уже есть идея.
— Понимаешь… я всё вспоминаю одну компанию своё родины… Это было двести лет назад… Ситуация была немного другой, но цель та же — мир как можно скорее с одним из противников в ожидании нападения другого, гораздо более опасного. Если мир не заключить придётся воевать на два фронта. И противник это знает. Ему даже не надо вести пока активных боевых действий, единственная цель — продержаться до атаки второго врага. И вот в этой ситуации необходимо было вынуть противника заключить мир…
— И что этот командующий сделал?
— Кутузов? Отступил.
— Что?!!!
— Вот и я думаю, что нам делать… Нам нужен мир… мир, а не победа.
С остановками и не очень утомительными тренировками армия подошла к месту боевых действий и остановилась почти на неделю. Каждый день приезжали гонцы от Джерома с вестями о происходившем, но Володя всё ещё колебался… Легче всего было сорваться с места, стремительно сблизиться с противником, разрезать его, прижать к реке и давить, пока не побежит. Герцог Нарский придерживался классического для этого мира метода ведения войны — неторопливое продвижение с гигантскими обозами, осада замков, захват ключевых пунктов… Пока он продвигался по дружеской территории, контролируемой Играндам его движение задерживал только обоз и из-за него герцог и был очень уязвим для молниеносных атак. По сути, Володя мог выбирать любое место и время для атаки. Успевший оценить маневренность и стойкость созданной князем армии Танзани и ожидал таких действий, но слова Володи заставили его задуматься и даже на совещаниях предпочитал пока помалкивать, выслушивая разные мнения. Отмалчивался и Володя.
Наконец, когда дальше откладывать решение было уже невозможно, приказ был отдан… Ллия Тутс, получив распоряжение, ухмыльнулся.
— Вы, милорд, соображаете, в отличие от этих, — кочевник сделал презрительный жест, изображающий рыцаря.
Володя нахмурился — никакого понятия о дисциплине. С большим удовольствием он поручил бы это дело другому, но… но никто другой, кроме кочевника с ним не справится. Отступление? Тем более притворное? Что может быть хуже для всех этих благородных. Володя с помощью Танзани ещё заставил бы всех подчиниться, тем более сейчас он уже приобрёл кое-какой авторитет, но ни от кого другого такой приказ благородные не потерпят. Тутс же кочевник, они воюют ради добычи и притворное бегство для него всего лишь военная хитрость, один из тех приёмов, которые они любят применять. Будучи наёмником и уже давно воюя в королевствах, он привык к взглядам местных благородных на боевые действия, хотя они и вызывали у него презрительную усмешку. Так что с заданием мог справиться только он.