Княжий остров
Шрифт:
– Ого! Кирпичей, что ль, наклал? Что в вещмешке?
– Рация, — улыбнулся Егор вологодскому говорку молодого крепыша-сержанта.
– Рация? Зачем?
– Немцев бить…
– Ты эта… огород нам не городи. Документы, живо! Не то враз в распыл! Ишь вояка. Небось полицай? Ага…
– Вон мой документ, у тебя в руке.
– Документы!
– Удостоверение в рации, под гранатой. — Егор покачал головой от удивления; как мог Лебедев предугадать подобную встречу, выписав ему грозный бланк, на котором был приказ всем военнослужащим и гражданам СССР исполнять любую волю владельца и всячески помогать ему в выполнении особого правительственного задания.
Один из солдат справился с завязкой вещмешка, осторожно снял мины и гранату, отыскал завернутую в клеенку бумагу.
– Гм, погляньте, ребята… Все по форме, аж три печати.
– Значит, ты лейтенант, Васильев Николай Палыч? — прочел вологодский.
– Как видишь, там все прописано.
Гм, а вдруг ты фашистский диверсант, — засомневался конопатый и рыжий красноармеец с перебинтованной рукой. — Немцы, небось, не такие бумажки могут настрочить.
– А чего мне тогда в их тылу шарить?
– Правда… А может, ты послан, чтоб нас выдать?
– Кому вы нужны, вояки кустовые…
– Но, но… полегче! — насупился чернявый боец. — Мы такое хватили, что не дай Бог. — Он по-хозяйски вынул круг колбасы и разломил на троих, наделил друзей и хлебом.
– Положите на место, — приказал Егор. — Себе добудете на хуторе, а мне еще много топать.
– Ишь какой, раскомандовался, — усмехнулся чернявый и сощурился, — бумажка твоя, поди, липовая и колбаса немецкая..: Мы вот чуток перекусим" и шлепнем тебя, браток, на всякий случай. Больно все хитро… Наши диверсантов по одному не закидывают.
– А я не один, вы давно уже на мушке, — сурово нахмурился Быков и крикнул в ту сторону, откуда пришел: — Товарищ капитан, долго я еще буду тут с ними болтать?
Только на мгновение все трое повернули головы к лесу и тут же закувыркались по траве. Чернявый подавился куском колбасы, испуганно пучил глаза и краснел лицом под наведенным на них оружием.
– Сержант, тресни его по спине кулаком, не то задохнется, — засмеялся Егор.
– Ты что, шальной! Ты чё дерешься?! — болезненно морщился вологодский и тер ушибленное плечо, поглядывая на выбитую трехлинейку, лежащую в ногах Егора.
– Да вы же русского языка не понимаете… Мне колбасу жалко стало…
– Мы три дня ничего не жрали.
– Надо было добром попросить, я бы дал. Что же мне с вами делать? Ведь вы же банда, а не бойцы. А ну-ка ваши документы?!
Все трое стали рыться в карманах и нехотя кинули ему под ноги красноармейские книжки. Чернявый нерешительно мял в руках комсомольский билет, потом спрятал его в карман гимнастерки. Быков проверил документы и отдал.
– Теперь видно, что были воинами.
– Почему были? Мы и есть… — нахмурился чернявый, играя желваками по скулам.
– Вот что, ребята, — Егор торопливо собрал вещмешок, кинул им еще пару банок тушенки, вы меня не видели, и не дурить! Ваши фамилии и имена я запомнил. Сегодня передам в Москву по рации, что выходите к своим. Если угодите в плен и ляпнете про меня, вам же хуже будет, — стращал он присмиревших бойцов на всякий случай.
– Так точно, товарищ лейтенант… умрем, а не скажем… Что нам делать? И мешок у вас нелегкий… все сподручней будет. Возьмите на задание, я ворошиловский стрелок, охотник… С трехлинейки за версту фашиста уложу, — сказал сержант.
– Нельзя. Да и не верю я вам, одна винтовка на троих… Чуть не шлепнули.
– Да мы пужали!
– Выходите через линию фронта и воюйте с фашистами. Это приказ. А умирать не надо, надо жить, — он вынул из трехлинейки затвор, — кину затвор в конце поляны вон у той березы, еще с обиды стрельнете в спину. Покедова!
– Товарищ лейтенант, — выдавил чернявый, — да мы ж свои, неужто не веришь? Не стрельнем!
– Черт вас знает. — Он повернулся и пошел.
Когда оглянулся с опушки, все трое так и сидели в тех же позах, потом вологодский вскочил и кинулся следом. Егор подождал его и отдал затвор.
– Возьми с собой, лейтенант, — умоляюще вымолвил он, — с села Барского я, из-под Вологды, запросишь по рации, там вмиг проверят… Николай Селянинов… тот самый известный тракторист, обо мне в газетах писали. Возьми хоть меня одного…
– Ладно… Пойди им скажи, что уходишь со мной. Передай, чтобы шли осторожно, мин много натыкано по тропам и дорогам, пусть прут целиной и под ноги поглядывают, над минами сухая трава. Всех взять не могу, много шума будет. Давай, сержант, быстро!
Запыхавшийся Селянинов догнал Егора и тронул рукой лямку вещмешка.
– Давай потащу.
– Успеешь, у тебя вон щеки от голода ввалились. Крепко пообедаем, и надо будет где-то искать провиант, на двоих не хватит припаса.
Егор краем глаза заметил радостную улыбку на лице нечаянного помощника. Вологодский сразу подтянулся, расправил гимнастерку под ремнем и застегнул на всё пуговицы ворот.
– А куда мы идем?
– На Кудыкину гору.
– Ясно, — весело оскалился он, — мне бы винтовочку раздобыть.
– Раздобудем, хоть пушку, если понадобится.
– Ну и ловко же ты нас треснул! Как трактор расшвырял! — уважительно покосился на Быкова сержант. — Я и испугаться не успел, а уж мордой траву кошу.
– Бывает… Ты вот что, кончай болтать, не то возвертайся к своим дружкам, пока недалеко отошли.
– Есть! Понял… нельзя демаскироваться. Будем как на охоте.
– Во-во, я тоже заядлый охотник,
– Да ну-у? Ну, тогда не пропадем. Ух! — сержант передернул плечами. — Наконец стоящее дело выпало.
– Подожди, еще наплачешься.