Кобра под подушкой
Шрифт:
IV
Они опоздали. Небольшой узкий зал был переполнен, оставались места только в самых передних рядах. Все курили, в зале стоял дым.
Пимброк провел Мухина и Лилиан во второй ряд. Как только они уселись, потух свет и начался показ.
Первым шел трофейный фильм о наступлении отряда итальянской фашистской милиции в Британском Сомали.
– Старый фильм, - шепнул Мухин.
– Неинтересно.
– Где же ваш фильм о русском фронте?
– спросила Лилиан.
– Сначала закуска, потом суп, потом другие блюда и под конец десерт, сказал Пимброк.
Лилиан фыркнула:
– Неужели обед будет состоять из таких протухших блюд?
Майор Эймз и капитан Робинз - маленький, шустрый, с рыжей шевелюрой прошли по пустому коридору и остановились перед дверью рядом с дамской туалетной. Эймз вставил ключ и осторожно открыл дверь. Робинз осветил карманным фонариком порог - никаких ниток натянуто не было. Они вошли в комнату. Луч фонарика скользнул по стене.
– Осторожно, - прошипел Эймз.
– Увидят со двора.
Они подошли к столу. На портативной пишущей машинке лежали русские, американские и английские газеты и журналы, а в ящиках стола - книжки и географические карты. На книжной полке были разложены соломенные и матерчатые куклы и деревянные игрушки. На ночном столике стояли часы со светящимся циферблатом.
Пришлось пересмотреть все газеты, журналы и книги - в них могли быть спрятаны листочки с записями. Но ничего обнаружить не удалось. Корзинка для бумажного мусора была набита обрывками газет, оберточной бумагой и порванными открытками. Эймз приказал Робинзу взять эти клочки открыток.
Часы показывали 7.15.
После фильма об итальянцах в Сомали началась кинохроника о вступлении немецких войск в Афины. Лилиан шепнула:
– Здесь очень душно. Совсем задыхаюсь.
– Сейчас будет интересный фильм, - шепнул ей на ухо Пимброк.
Его губы слегка коснулись ее уха. Оно было маленьким, совсем детским.
– Хочу домой-ой, - сказала она капризным голосом.
Пимброк всунул ей в руку плиточку жевательной резинки.
– Деточка, очевидно, хочет не домой... Ее ждет какой-нибудь дядя?
Она вздохнула.
– К сожалению, никто не ждет.
И мотнула головой. Пимброк ткнулся носом в ее волосы и сказал:
– Ваши волосы пахнут летним утром в саду.
– У вас повадки опытного повесы.
– А в целом вы напоминаете бутылку, наполненную шампанским с другой планеты.
Пимброк коснулся губами ее уха. Она повела плечами, но не переменила позы.
– Очень душно, - сказал Мухин и посмотрел на ручные часы.
– Двадцать минут восьмого.
– Потерпите немножко, - шепнула ему Лилиан.
– Сейчас будет интересный фильм.
– Где же записные книжки?
– спросил Робинз.
– Он умнее, чем вы думаете, - ответил Эймз.
– Носит с собой.
– А тетрадки?
Эймз отодвинул штору и взял с подоконника портфель. Но содержимое портфеля разочаровало обоих - словари, вырезки из газет и копировальная бумага.
Робинз тщательно обследовал платяной шкаф и прощупал все карманы на пиджаке и плаще. Тем временем Эймз осмотрел чемодан. В нем тоже не было ничего интересного - никаких тетрадок и записных книжек.
– Может быть, он пишет симпатическими чернилами?
– спросил Робинз, показав на чистые блокноты.
Эймз вынул из чемодана блокноты и протянул их Робинзу.
– Скажите Эллиоту... пусть сделает химическую проверку.
Робинз вышел из номера, держа в руке блокноты и порванные открытки. На настольных часах было 7 часов 32 минуты.
После хроникальных фильмов стали показывать американскую игровую картину "Аллея Тин-Пэн".
– Говорят, хорошая картина, - сказала Лилиан.
– Играют Алиса Фэй и Бетти Грэбл.
– Я видел этот фильм в Лондоне. Наверно, фильмов о Восточном фронте показывать не будут.
– Мухин встал.
– Я пойду.
Но Пимброк усадил его обратно.
– Подождите. Может быть, эту картину прервут и покажут другую. Пойдемте вместе. Вчера поймали двух нацистских диверсантов у отеля "Анфа" и начались всякие строгости. Проверяют всех на улицах, и вас могут задержать.
– У меня корреспондентская карточка, - сказал Мухин.
– Все равно задержат и отведут в штаб военной полиции. А если со мной ничего не будет.
Эймз пошарил под креслом и наткнулся на коробку. В ней был крокодил, сделанный из материи, и какая-то штука из соломы, похожая на птицу.
Подойдя к двери, Эймз прильнул к ней ухом. Через некоторое время в коридоре послышались быстрые легкие шаги. Затем раздался тихий стук в дверь - три быстрых, два с интервалами. Эймз открыл дверь, впустил Робинза.
– Блокноты проверили, - доложил Робинз, - ничего не написано. Сейчас они сохнут.
Он бросил в корзинку обрывки открыток.
– Засуньте поглубже, - приказал Эймз.
– Они были взяты со дна. Надо быть повнимательней.
Пимброк стиснул руку Лилиан и шепнул:
– Останемся до конца, я готов сидеть вот так, рядом с вами, хоть до утра.
– А у меня горло пересохло. Я нечаянно проглотила вашу резинку.
– Удержите вашего соседа. Вы можете его уговорить. Мне хочется посидеть вот так...
– А сколько времени сейчас?
– спросила Лилиан.
Пимброк поднес часы к глазам, 7 часов 42 минуты. Но он сказал:
– Семь двадцать. Может быть, немножко отстают. Уговорите соседа остаться. Хорошо?
Он взял ее руку и положил на свое колено. Она промолчала.
Эймз подошел к ночному столику и открыл ящичек. В нем были пакетики ваты и таблетки. Робинз пошел в ванную. Эймз открыл нижний ящик столика. Там оказались ботинки.
Вдруг раздался громкий стук в дверь. Стукнули два раза. Эймз застыл на месте. Из ванной вышел Робинз и прижался к стене. Стук повторился, затем послышался голос - мужчина сказал по-французски, с трудом ворочая языком: