Кобун
Шрифт:
Пока скрипел мозгами насчет подарка, не успел заметить смену декораций. Вторым у нас английский и рядом со мной остановилась Накадзима-сэнсей. Старуха с интересом полюбовалась потертым мешком и ехидно уточнила:
– Набрал бенто на обед? Молодой растущий организм требует усиленного питания?
– Нет, Накадзима-сэнсей, всего лишь пытаюсь не растерять домашнее задание по математике. И это только на сегодня. Абэ-сэнсей обещал завтра еще столько же.
Вот же зараза! Спросили меня на английском, я на полном автомате ответил на нем, пародируя бывшего знакомца из Глазго. Писал ему софт
Вскакиваю, кланяюсь:
– Прошу простить меня, Накадзима-сэнсей, тайхэн мосивакэ годзаимасэн!
Старушка заглядывает в приоткрытый мешок, сменяет гнев на милость.
– Можешь садиться, Тэкеши-сам. Надеюсь, тесты на следующей неделе ты напишешь хотя бы на девяносто баллов из ста. Или я очень расстроюсь. Очень... Класс, открываем учебник. Сегодня наша тема - Лондон, столица Великобритании.
Когда урок закончился, Накадзима-сэнсей снова притормозила рядом со мной и тихо поинтересовалась:
– Говорят, ты упал с велосипеда, после чего стал демонстрировать успехи в математике. Это так?
– Наверное.
– А что тебе помогло продвинуться в изучении английского?
– Битой по голове приложили, - какой смысл врать? Про драку наверняка полицейские доложили. Любые конфликты между школьниками обязательно фиксируются в личном деле.
– Сегодня рано утром директору подали прошение о переводе Иошиэки Ота в другую школу со следующего учебного года. И, как ты говорил, никаких скандалов... Знаешь, Тэкеши-сам, мне почему-то кажется, что нас ждут очень интересные времена... Не забудь, тесты на девяносто баллов. Ты сможешь. Я в тебя верю. У тебя целая неделя на подготовку.
***
Сижу рядом с открытым шкафчиком в физкультурной подсобке, мрачно разглядываю груду учебников. Кроме математики, мне еще подбросили по естествознанию, истории Нихон и разное по мелочи. И каждый из учителей почему-то непоколебимо уверен, что я справлюсь и годовые экзамены напишу на отлично.
Поднимаюсь, пытаюсь подавить растущее внутри раздражение. Гляжу на перемотанную новым бинтом правую ладонь, вытягиваю указательный палец и представляю, как все неприятности, злоба, неудачи и жизненный мусор концентрируются на кончике указательного пальца. Вокруг него еле заметно начинает мерцать тонкая багровая пленка. Втыкаю палец в деревянную массивную балку, поддерживающую потолок:
– Да! Чтоб! Тебя! Расплющило! Что! Же! Это! Такое! За! Не-ве-зе-ние! И! Как! С! Ним! Бороться! Мать....
Отпустило. Стою, прислонившись лбом к холодному дереву и дышу. Ярость внутри потихоньку сменяется умиротворением. Возвращается привычный пофигизм и понимание - фигня, даже если я сейчас тупо хлопну дверью и уйду на улицу - не пропаду. Это прежнему Тэкеши было нужно куда-то грести, встраиваться в корпоративную культуру. Нужно было признание окружающих. Нужно было соответствовать официальным нормам поведения. Мне - ликвидатору и хакеру на все это насрать. С высокой колокольни. У меня свой путь. Меня ждут проклятый
От раскрытых дверей донеслось покашливание. Поворачиваюсь - кто это у нас? Ну, конечно. Физкультурник заглянул поинтересоваться, кто на его территории безобразничает.
– Коннитива, Ивасаки-сэнсей. Прощу прощения за эту кучу учебников. Завтра после школы я все заберу.
– Наруходо, Тэкеши-сам. Все равно сюда никто посторонний не заходит. Ключи лишь у меня и у тебя.
Кланяюсь, прощаюсь и бреду на выход. Уже у дверей из спортзала оглядываюсь и вижу, что Ивасаки задумчиво разглядывает деревянную балку с обугленными дырками. Надеюсь, об этом он расскажет только директору. Чего зря детей пугать.
Шагаю домой и ловлю забавную мысль. В самом деле, почему бы и нет? Добываю телефон, набираю номер.
– Оссу, Горо-сам. Тэкеши на проводе.
– Оссу, Тэкеши-сам!
– байкер просто фонтанирует отличным настроением.
– Извини, что беспокою, но хочу спросить. У вас чего-нибудь для перевозки грузов есть? На мотоцикл не влезет, надо какую-нибудь тележку. Такси брать как-то не хочется...
– Насколько большой груз?
– тут же становится серьезным Горо Кудо.
– Два мешка макулатуры. Мешок в одиночку и ты, и я поднимем. Просто объемные и неудобные.
– Откуда и куда везем?
– Из школы ко мне домой.
– Тебе задали столько домашних заданий?
– ржет.
– Смешно ему... Но ты совершенно прав. Учителя считают, что меня маленького и несчастного можно грузить до гробовой доски. Понапихали разного... Если поможешь - буду признателен. Потом заглянем в какой-нибудь ресторан, набрать вкусняшек и навестить Тошико. Думаю, она будет рада.
– Будет, это точно. Уже успела с медсестрами поругаться, ее хотят вечером выписать. Так что заберем... Понял насчет груза. Есть у нас, на чем вывезти.
– Тогда давай завтра в два? Старшая школа Мейхо, у входа.
– Будем. И не заморачивайся ты так с учебой. Если что, в моем училище всегда найдется для тебя место. Будем на пару холодильники ремонтировать.
Понятно. Гото - классический разгильдяй, даже не пошедший в старшую школу. Хотя, с правильно заточенными руками он легко может сделать карьеру мастера по ремонту бытовых железок. Хваленое японское качество у бытовой техники хромает изо-всех сил. Без куска хлеба с маслом не останется.
– Мата нэ! До завтра!
– Дева мата!
Так, с этим вроде разобрались. Теперь домой и шопиться. Костюм сам себя не выберет.
***
Лафорет Харадзюку мне понравился. Эдакий модерновый набор цилиндров из стекла и бетона. А внутри - бесконечные коридоры бутиков, витрин и разношерстная толпа. Молодежи много, хотя и женщины старшего возраста попадаются. Мужчин почти не видно. Но все косятся на меня с огромной сумкой на плече. Я пересортировал полученные миллионы и забил свой “кошелек” крупными купюрами. Мелочь оставил дома.