Кочевники Евразии: от ариев до Золотой Орды

Ахматнуров Сабит Садыкович

Макет самого большого Салбыкского кургана, найденного в Южной Сибири. Высота кургана на момент раскопок достигала 11,5 м, диаметр около 500 м. Минусинский региональный краеведческий музей им. И.М. Мартьянова, Красноярский край. Фото автора

В начале XXI в. российско-германская экспедиция в Республике Тыва под руководством Константина Владимировича Чугунова открыла миру бесценные шедевры, некогда принадлежавшие властителям степей. Обнаруженные сооружения в Пий-Хемском районе под названием «Аржаан-2» представляют сложный комплекс с курганом диаметром 80 м. Самой большой неожиданностью

стала находка основного «царского» захоронения, которое осталось нетронутым благодаря расположению. В захоронении обнаружены останки мужчины и женщины с фрагментами одежды, что позволило воссоздать костюмы и многие другие атрибуты царских похорон; золотые изделия поражают мастерством исполнения, высоким художественным вкусом древних ювелиров. Но курган Аржаан-2 является далеко не самым большим из обнаруженных курганов Саяно-Алтая. Более величественным представляется Салбыкский курган – классическое срубное захоронение ямной культуры с воздвигнутым над ним большим курганом.

Тем не менее жизнь древних обитателей центра Азии остаётся малоизвестной. Это есть следствие предвзятого отношения советской академической науки к истории народов Евразии.

Стоит обратить внимание и на время начала истории скифов. По Геродоту, зарождение скифских племён происходит примерно в середине II тыс. до н. э., т. е. 3500 лет назад: «…Так рассказывают скифы о происхождении своего народа. Они думают, впрочем, что со времени первого царя Таргитая до вторжения в их землю Дария прошло как раз 1000 лет». Геродот называл скифов народом моложе всех, кочевые племена которых обитали в Азии. Массагеты стали давить их с востока, скифы перешли Аракс и пришли в киммерийскую землю, вытеснив оттуда последних¹⁰⁵. Примерно тем же временем датируются войны скифов с египетскими фараонами. Но за тысячу лет до этого в Малую Азию пришли кочевники из евразийских степей, которых Арнольд Дж. Тойнби назвал ариями¹⁰⁶.

В описании своего путешествия в Скифию, вернее сказать в Северное Причерноморье, Геродот упоминает десяток городов. Считается общепризнанным, что сам он побывал в греческой колонии Ольвии, где собрал основные сведения о скифах. Там Геродот записал «от Тимны, доверенного Ариапейфа» рассказы о смерти двух знаменитых скифов: образованного скифа царских кровей Анахарсиса и скифского царя Скила, погибших за измену скифскому образу жизни и любовь к греческим обычаям. В том числе сохранилось описание «обширного пышного дома, вокруг которого стояли сфинксы и грифы из белого мрамора», сгоревшего от удара молнии. Упомянут деревянный город Гелон.

Из чего следует, что уже тогда кочевые скифы соседствовали с городскими народами. Имелись торговые связи между ними, что не противоречит гипотезе Н.Н. Крадина о кочевниках и характеристике их государственных образований как продукте интеграции и следствие конфликта между номадами и земледельцами¹⁰⁷.

Геродот наблюдал кочевой быт скифов, их кибитки, костры из костей животных в безлесой степи, окуривание коноплей. Он описал обряды побратимства, чаши из вражеских черепов и колчаны из человеческой кожи, «которая, – как удостоверяет историк, – действительно толста и блестяща, блеском и белизною превосходит почти все другие кожи»¹⁰⁸.

Анализируя знаменитый труд Геродота, известный советский историк Б.В. Рыбаков относительно быта скифов заметил, что Геродот, когда называет скифов просто скифами, не добавляя эпитетов «пахари», «земледельцы», он говорит о степных кочевниках:

«Скифы доят кобылиц и ослепляют рабов, бьющих масло (§ 2). Не земледельцы ведь они, а кочевники» (§ 2)…» Скифы-кочевники жили сначала в Азии» (§ 11). «…Скифы не имеют ни городов, ни укреплений, но передвигают свои жилища с собою, и все они – конные стрелки из луков. Пропитание себе скифы добывают не земледелием, а скотоводством и жилища свои устраивают на повозках» (§ 46). «…Т. к.

скифская земля совсем безлесна, то скифы варят жертвенное мясо на костре из костей животного». «…В жертву приносятся всякие домашние животные, преимущественно лошади» (§ 61). «…Свиней они не приносят в жертву вовсе и вообще не имеют обыкновения содержать свиней в своей стране» (§ 63). «…При похоронах царя убивают 50 лошадей» (§ 72).

Царя Дария перед его походом в Скифию предупреждают: «Ты готовишься, царь, вторгнуться в такую страну, где не найдешь ни вспаханного поля, ни населенного города» (§ 97). «…Скифские женщины постоянно сидят на своих повозках и занимаются женскими работами…» (§ 114). «…При вторжении персов скифы все повозки, на которых жили их дети и женщины, и весь скот с ними отправили заранее… на север (§ 121). «…Скифский царь отвечает Дарию: “У нас нет ни городов, ни обработанной земли; мы не боимся их разорения и опустошения…”» (§ 127).

Исходя из этого, Н.Б. Рыбаков называл большой натяжкой допущение наличия оседлых земледельцев у скифов в южной степной полосе. И находки в скифских курганах полностью подтверждают слова Геродота о кочевниках: об уходе за конем, доение овец, раскрой овечьего руна, скачущие всадники-лучники. Нет ни одного земледельческого сюжета в скифском искусстве¹⁰⁹.

И это важно отсутствие земледельческих сюжетов в скифском искусстве. Если бы среди них были земледельцы, то в искусстве они нашли б отражение. Таким образом, совершенно прав Н.Н. Крадин, говоря о соседстве и определенном симбиозе кочевников скифов с горожанами и земледельцами, где, вероятно в силу своего военного преимущества, они занимали главенствующие позиции, в том числе являясь царствующими особами. Безусловно, имело место взаимопроникновение земледельческой, городской и кочевой культуры с изменением у тех и других образа жизни, обычаев и языка. О чем ярко свидетельствует трагедия скифов царских кровей Анахарсиса и Скила. В силу же значительного численного превосходства оседлых над кочевниками, наряду с другими причинами, часто имела место ассимиляция кочевников в оседлом обществе.

Европейские скифы оседали и в греческих городах. Неслучайно Гекатей Милетский¹¹⁰ назвал основанную при его жизни Керкинитиду «скифским городом». Если для греков скиф постепенно стал эталоном «варвара», «чужого», недостойного подражания, то сами скифы проявляли больший интерес к культуре и общественному строю греков, считают С.В. Алексеев и А.А. Инков¹¹¹.

Но скифы Геродота, столкнувшиеся с греками и персами, вели в точности такой же образ жизни, как хунны из Китая и гунны в Европе¹¹².

Из Авестийских сказаний известно, что родоначальником туранцев был Тура – сын Йимы, легендарного царя Арйан Вэджа (Вайджа). Туранцы противопоставлялись иранцам не только как кочевники оседлым земледельцам и пастухам, но и по внутреннему строю. В то время как иранцами правили священные цари кави, у туранцев сохранялась власть военных вождей парадата¹¹³. В дальнейшем на основе отдельных имен и названий в древних источниках историки связали историю скифов с иранцами, а лингвисты нашли некую общность их языков.

В отличие от легенд и сказаний, как и в истории ариев, более ценным материалом для истории скифов представляются археологические находки в древних курганных захоронениях с характерной чертой погребального обряда скотоводческих народов. Археологическими памятниками киммерийской эпохи в степях Восточной Европы считают клады бронзовых предметов вооружения и конского убранства в курганных захоронениях. Но культура киммерийцев и скифов настолько неотличима, что некоторые авторы отказываются считать киммерийцев особым народом. Все обитатели европейских степей VIII–VII вв. до н. э. были кочевниками, и не осталось следов их поселений, считают С.В. Алексеев и А.А. Инков. Чаще они не строили собственные курганы, а хоронили умерших в старых курганах представителей более ранней срубной культуры, из которой вырастает киммерийская культура¹¹⁴.