Код Альфа
Шрифт:
— Ну, что, поговорили? — протянул Ян. Сван глянул на него, потом на Пеши и усмехнулся:
— Бильярдист!
— Ну, увлекся, — покаялся тот.
— И нас увлек!
— За спрос по носу не щелкнут.
— Не щелкнули. Но выглядели мы в глазах капитана как последние идиоты, — заметил Чиж.
— Да уж, — кивнул Борис. — А я вам говорил — мнительность у вас повышенная. В архиве никакой инфы, значит все чисто. А вы "пошли, пошли, выясним"!
— Кстати, не пошли, а побежали, — глянул на часы Сван. — Занятия в барокамере начинаются через три минуты. Пархоменко ждать не любит, опоздаем, прессинг устроит в назидание.
Мужчины сорвались с места и ураганом промчались по коридору.
Отдыха после обеда не было. Его видно вовсе не полагалось. Курсантов загнали на водное поле и заставили отжиматься лежа по уши в воде. Потом полоса препятствий высушила одежду огнем, но значительно ее испачкала. Затем кросс с песней под дождем с удалым хлюпаньем ботинок по грязевой полосе.
Веселье продолжалось до десяти вечера.
Ужин поставил точку. Вместе с ним был объявлен перерыв на сон.
Стася побродила у столовой сама не зная, чего ожидая и ушла в сан комнату, решив более плодотворно потратить время. Пока все двигают челюстями, проще не засветившись привести себя в порядок.
Сунула одежду в стиральный агрегат, не зная точно, получит ли другой комплект. Приняла душ и получил чистенькую, отглаженную форму. В этом отношении технический прогресс ее порадовал, но не удивил.
Пришла в комнатку и рухнула на постель.
Безумный день, безразмерный. Если каждый в таком темпе, то немудрено стать «бревном» и "поплыть по течению".
Но это еще посмотрим.
Глава 4
Русанова стояла у стойки получения порций и смотрела на список блюд. Николай ждать замучился, когда она выберет, но не торопил — и так злится и злится на него неизвестно из-за чего, а слово скажи, может вовсе не остынет, обидится в конец.
Вот и мялся, с завистью поглядывая на ту половину своей группы, что уже взяла завтрак и уселась за стол.
Подошедший Сван с минуту ждал и не выдержал:
— Так, с терпением у меня плохо, а с аппетитом очень даже наоборот. Ста-ась? Долго буквы знакомые вспоминать будешь? Может ну его, алфавит этот? Ткни пальчиком, деточка, возьми, что Бог пошлет, и освободи дорогу следующему.
Женщина, не мигая уставилась на мужчину: как он узнал, что она не знает местного алфавита?
— Ясно, — поджал тот губы. — Желудочный сок ударил в голову и повредил сферу восприятия. Давай я выберу?
И бесцеремонно отбарабанил на дисплее привычный завтрак с любимым женщиной клубничным коктейлем и творожной запеканкой.
— Все, получите! — выставил на поднос появившиеся блюда, видя, что Стася не собирается этого делать. — Вперед, родная, услаждать желудок.
Женщина продолжала молчать и смотреть на мужчину, не двигаясь с места.
Сван покосился на Чижа: что это с ней?
Николай молча подхватил ее поднос, решив самому отнести его на стол, но запнулся на ровном месте и полетел на пол вместе с ношей. Конфуз тот еще — хоть сквозь землю провались. Руки в твороге, рубашка в салате и молочно-клубничных пятнах — какой завтрак теперь? Как на Стасю смотреть? Надо же неуклюжим таким быть?!
Только Теофил, стоящий в стороне, у окна и не спускающий взгляда с женщины, заметил как вспыхнул ее взгляд, когда Чижов забрал ее пищу, и только он понял, что полет Чижа был устроен Стасей. Остальные засуетились, кто, помогая Николаю встать, кто вызвал робота-уборщика, а Сван вновь набрал пропавший набор блюд и всучил поднос в руки женщины:
— Довела мужика? С ног валится. Совесть-то где оставила?
Русанова недобро глянула на него. Молча развернулась и пошла к пустующему столику, а не к своим ребятам. Сван проводил ее растерянным взглядом, покосился на Иштвана: какая муха ее укусила? Тот пожал плечами: а я-то откуда могу знать?
Николай посмотрел на Стасю, надеясь что та проявит если не сочувствие то внимание к нему, но она даже бровью в ее сторону не повела. Зато на графа, что осторожно, почти на цыпочках подошел к ней и сел напротив, уставилась внимательно, выжидательно.
Мужчина понял одно — он для нее пустое место и ушел, так и не позавтракав.
— Почему он? — спросил Теофил, проводив Чижова взглядом. — Он хороший человек.
Женщина просто глянула на графа, и тот перестал задавать вопросы. Их в принципе не осталось — в глазах Стесси стоял дикий холод и тьма. Ведьмины глаза парализовывали и разум и язык, делали Локлей, знатного человека и храброго воина, маленьким, слабеньким человечком и внушали благоговейный страх. И все же мужчина не хотел, не мог сдаться. Но говорить с ведьмой — вовсе потерять себя, а значит не помочь другим, не вызволить ангела, а стать рабом колдуньи, соучастником ее преступлений.
Возможно, ангел поступила бы иначе, попыталась очистить душу демона, но Теофил уже пытался и повторять пройденное не хотел — предпочел пойти простым путем, не испытывая судьбы. Он — не ангел, ему пути Господни неведомы, а терпение вполне человеческое — не бесконечное.
Он ушел к патрульным, сел на предложенный Иваном стул и получил от каждого из «зеленых» презент: шоколад, креманка с суфле, чашка чая и тарелка с ветчиной встали перед ним.
— Приятного аппетита, — бросил капитан.
— Вообще-то завтрак там заказывают, — кивнул в сторону раздачи Сван. — Еще не освоил? Показать?
— Благодарю, обойдусь, — несколько смущаясь заботой воинов Божьих, ответил Локлей и с гордым видом принялся ковырять непонятное ему блюдо в высоком кубке, не зная как начать разговор.
— Потренироваться с нами не желаете? — спросил Ян.
— В чем, разрешите спросить, юноша?
Иштван хмыкнул, спрятав хитрющий насмешливый взгляд.
— В чем вам угодно, — копируя вальяжную надменность графа, ответил Пацавичус.
— Я бы хотел кое-что узнать, — посмотрел на Ивана, уже зная, что он главный.
— Спрашивайте, — кивнул тот, уплетая омлет.
— Есть ли у вас средства борьбы с демонами?
Федорович замер с ложкой у рта, Иштван подавился. Получил дружеский хлопок по спине от Сван и засмеялся:
— Конечно, граф: кило пластида на рога и детонатор в зубастую пасть. Нет проблем — разнесет вместе с адом.
— Вы шутите? — нахмурился мужчина, угадав по тону насмешку. — Считаете вопросы веры смешными?