Код власти
Шрифт:
Все произошло в тот момент, когда Лика протянула руку к ароматно дымящейся чашечке кофе, только что принесенной услужливой официанткой. Сначала завыла и осеклась сирена воздушной тревоги, и тут же во всем трехэтажном здании посадочного комплекса погас свет. Помещение кафе погрузилось в полутьму: на улице уже начались местные сумерки, тем более темные от нависших над головой низких туч. Что все это означает, девушка, как ни странно, поняла сразу: началось вторжение на планету федеральных сил. И если в любой другой ситуации она бы только порадовалось столь удачному стечению обстоятельств, сейчас лишь скрежетнула зубами от досады: как же не вовремя! Ну почему именно сегодня, почему?! И что теперь делать ей, обязанной доставить, возможно, самый важный в человеческой истории груз? Ведь она просто не имеет права погибнуть, ни под ударами федералов, ни от рук защитников планеты, не имеет – и все тут! Эх, а ведь как все могло здорово получиться: добралась бы до тихого, удаленного на многие десятки световых от линии фронта Эльзаса, вышла на связь с командованием Флота, благо, как это сделать, даже используя обычные каналы связи, она знала, и сообщила о себе Чебатурину или Главкому…
На этом ее грустные размышления прервали самым невежливым образом: в помещение влетел один из местных охранников, уже успевший обрядиться в бронекомплект, и, не слушая никаких возражений, потащил и ее, и официантку за собой. Понимая, что сейчас самое разумное – это тупо подчиниться, Лика позволила себя увести. Дальше был безумный бег по служебной лестнице: эскалаторы остановились в тот же миг, когда на всей территории космопорта вырубили энергию. По пути охранник сообщил о том, что Бачинина знала и без него: федеральные войска начали высадку, первым делом применив техноблокаду. И у нее, мол, есть считаные минуты на то, чтобы укрыться в убежище, поскольку вскоре последует орбитальный удар, и от космопорта останется лишь остекленевшая от жара воронка. С последним Лика была склонна не согласиться. Во-первых, вряд ли Флот ни с того ни с сего шарахнет по гражданскому объекту, во-вторых, если уж шарахнет, то никакое убежище не спасет. Ни от ядерного или плазменного удара, ни, тем более, от гравитационного. Впрочем, своими умозаключениями она ни с кем делиться не собиралась, твердо решив при первой же возможности сбежать. В конце концов, снаружи у нее будет куда больше шансов спастись и спрятаться, нежели в железобетонном мешке бомбоубежища, куда больше напоминавшем оборудованную системами жизнеобеспечения комфортабельную братскую могилу. Нет, в орбитальный удар она и в самом деле не верила, а вот относительно всего остального? Как именно будет проходить высадка, она примерно представляла, так что дело оставалось за малым: дождаться, пока Флот снимет блокаду, угнать с местной стоянки любой рабочий гравилет и пересидеть где-нибудь в пригороде активную фазу боевых действий. Желательно не повторяя при этом всех своих прошлых ошибок, начиная от канализационного коллектора и заканчивая концлагерем…
Возможность сбежать представилась на удивление быстро, на предпоследнем лестничном пролете, погруженном в полную темноту, разрываемую лишь лучом слабенького химического фонарика охранника, который совершенно неожиданно (хоть и не без Ликиной помощи) споткнулся на ровном месте, весьма удачно врезавшись в стену головой, судя по звуку, надолго отключившись. Официантка так и вовсе ничего не поняла, вжавшись в стену и тихонько заскулив от страха, так что бегство журналистки осталось, можно сказать, незамеченным, тем более что фонарь она забрала с собой.
Несколькими минутами позже Лика, задыхаясь, выскочила из погруженного во тьму здания. Кое-как сориентировавшись, она побежала к стоянке гравилетов, благо ее расположение оказалось стандартным – центральные космопорты всех более-менее развитых планет удобства ради строились по типовому проекту. Ее никто не преследовал – да, собственно говоря, вокруг никого и не было, лишь вдалеке, где-то за пределами купола техноблокады, уже грохотали первые взрывы, отбрасывавшие на низкое небо огненные всполохи. Ну, это не страшно, под куполом все равно никакое оружие не действует, ни энергетическое, ни обычное, снабженное даже простейшими электронными блоками, так что можно не бояться погибнуть от своей же бомбы или ракеты. Подходящий флаер из числа бесплатных такси для прилетающих тоже нашелся сразу – кабина не заперта, панель управления активируется стандартным гражданским инджетоном и «сервисным» кодом 3-2-1. Лика заползла внутрь и, тихонько прикрыв за собой дверь, легла между сиденьями с таким расчетом, чтоб ее не было видно снаружи. Оставалось дождаться окончания блокады и убраться подальше от города, надеясь, что по дороге ее не собьют ни защитники планеты, ни высаживавшийся на Посейдоне космодесант. Того, что ее будут искать, Лика особенно не опасалась – охранник наверняка придет в себя куда позже, чем снимут блокаду, а какой-нибудь гадости со стороны официантки бояться и вовсе не стоило. Девчонка настолько напугана, что вряд ли сумеет внятно объяснить, куда подевалась ее единственная клиентка, и была ли она вообще, эта клиентка…
Томительно потекли минуты. Делать было абсолютно нечего, и Лика просто лежала, гипнотизируя взглядом окольцовывающий запястье навигационный браслет, на поверхности которого не светился даже базовый индикатор. Браслет гипнозу поддавался плохо, и девушка, совершенно неожиданно для себя, вдруг почувствовала, что ее клонит в сон – видимо, в очередной раз сказалась усталость от лесной эпопеи и съеденный недавно горячий обед. Лика встряхнулась: только этого не хватало, вот уж, поистине, нашла время! Она пару раз хлестнула себя по щекам, прогоняя сон, и уставилась в темное небо сквозь залитое дождем стекло. Вспомнились давным-давно вычитанные на просторах пангалактической виртуальной сети строчки:
Чего мне надо здесь, за тридевять аэропортов?Чего мне надо здесь, где чей-то черный вечерв чьем-то поле?Где жизнь моя – страницы заграничных паспортов,В афишах виз моих дурных гастролей…А ведь и вправду: что ей, в конце-то концов, здесь нужно? «Дурные гастроли»: хорошо сказано, честное слово, хорошо! Прямо про нее, гастролершу малахольную, еще и с чужим паспорт-жетоном в кармане! Может, правда хватит? Самое смешное, что где-то там, на высокой орбите, очень даже может быть, сейчас парит ее родной «Мурманск», флагман Второй ударной, которая и должна проводить операцию по освобождению планеты. И от Сережки Чебатурина ее сейчас отделяют вовсе не световые годы, как думалось недавно, а считаные тысячи километров. Что ж, наверное, это судьба, всегда быть рядом – и далеко друг от друга. И, возможно…
Додумать эту, так и не сформировавшуюся до конца мысль Лика не успела: индикатор навигатора вспыхнул алым, затем зеленым, и тут же мягко засветилась панель управления флаером: Флот снял блокаду. Девушка подскочила на месте, перебираясь на водительское сиденье – нельзя было терять ни секунды. До начала массированной высадки оставалось всего каких-нибудь пять-семь минут, вряд ли больше. Возможно, она и совершала очередную в своей жизни ошибку, но все же это было лучше, нежели сидеть в убежище, неизвестно чего ожидая. Контрольная панель безропотно приняла ее жетон и код – космопортовский сервис работал в обычном, довоенном, режиме, – и гравилет мягко поднялся над землей. Так, бортовая сеть в порядке, зарядка энергоблока – почти сорок процентов, отлично! Удовлетворенно хмыкнув, Лика плавно тронула машину – сейчас главное просто убраться подальше отсюда, неважно куда, главное – подальше. И лететь желательно, прижимаясь к самой поверхности, иначе можно попасть в прицел какого-нибудь излишне ретивого «вольного охотника» – вражеская ПВО ей не страшна, наверняка все местные летательные аппараты занесены в память боевых компьютеров охраняющих город комплексов. Если последние вообще уцелели – недаром же грохотало в пригороде. Меж тем флаер все быстрее и быстрее скользил в десятке метров над землей, меньше чем за минуту оставив далеко позади территорию посадочного комплекса. Пока все шло как задумано, лишь немного раздражали мигающие в углу курсового голоэкрана тревожные предупреждения – с точки зрения бортового компьютера, скорость машины была слишком велика для подобной высоты, и он настойчиво предлагал подняться выше или перейти на автопилот, воспользовавшись одним из заложенных в память стандартных маршрутов. К сожалению, Лика понятия не имела, как отключить эту функцию и можно ли это вообще сделать: системы безопасности гражданского транспорта, как наземного, так и атмосферного, как правило, надежно защищались от любых попыток изменить настройки бортсети. И если пассажир излишне пренебрегал собственной безопасностью, она вполне могла заблокировать ручное управление, насильственно перейдя на автопилот, а то и вовсе отказаться подчиняться. Вспомнив о последнем, Лика выругалась про себя и тут же подняла гравилет выше, тем более что ничем не застроенная зона отчуждения космопорта заканчивалась, и впереди виднелись какие-то невысокие здания с плоскими крышами, явно нежилые. Космопорт Посейдона, как ему и положено, располагался на окраине, в промышленном районе, занятом в основном автоматическими заводами, городскими хранилищами, энергетическими подстанциями и прочей инфраструктурой. «Тревожных» индикаторов стало на порядок меньше, однако погасли не все – теперь виртуальная сеть предупреждала, что этот район закрыт для индивидуального пассажирского транспорта. Лика даже поняла почему, едва успев увернуться от высоченной ажурной мачты, не то антенны атмосферного передатчика, не то какого-то местного ретранслятора. Снова выругавшись, Лика с ненавистью взглянула на появившееся поперек экрана предупреждение о насильственном переходе на автопилот в случае повторения опасной ситуации и поднялась еще выше, одновременно отворачивая в сторону. Запретный район остался далеко внизу, и компьютер перестал донимать ее своими предупреждениями, но и о скрытном полете теперь можно было смело позабыть – на высоте нескольких сотен метров незаметной при всем желании уже не останешься. Девушка злилась на саму себя: за годы войны она и на самом деле совершенно позабыла об этой особенности гражданского транспорта. Нет, СБП, система безопасности пассажира, вещь, однозначно, нужная и спасшая не одну тысячу жизней, но только не в том случае, когда ты крадучись пытаешься пересечь район боевых действий. Ведь системе наведения атмосферного истребителя или штурмового модуля абсолютно все равно, что за отметка появится на экране радара – совпадения на запрос «свой-чужой» нет? Нет. Дополнительных сведений о пересекающем зону воздушной ответственности «объекте» в оперативной памяти нет? Тоже нет. Значит, можно снять блокировку с оружия и открыть огонь в автоматическом режиме, даже не отвлекая на подобный пустяк и без того занятого пилота. Вот и выходит, что остается только сжать зубы и переть вперед, успокаивая себя надеждой, что и в этот раз пронесет…
Обзорные камеры работали в ночном режиме, поэтому выводимая на голоэкран картинка была не очень четкой, выдержанной в зеленоватых тонах, но девушка сразу поняла, что началась самая опасная часть ее авантюры. Внизу что-то горело и взрывалось, ежесекундно засвечивая экран белым, ночное небо расцвечивали огненные всполохи и похожие на древние трассирующие пули нити гиперзвуковых снарядов, оставлявшие за собой шлейфы вспыхивающего от чудовищного трения воздуха. Что-то полыхнуло совсем рядом, может, в десятке метров, может ближе, и курсовой экран залило тревожно-алым цветом: бортовой компьютер сходил с ума от обилия непонятных, но гипотетически опасных для пассажира факторов. Гравилет ощутимо тряхнуло, повело в сторону и к земле. Противно защекотало в животе и заложило уши – машина проваливалась вниз, словно попавший в воздушную яму самолет. И тут же ударило еще раз, теперь над головой. Лика мертвой хваткой вцепилась в штурвал и неожиданно поняла, что он ее больше не слушается – или управление повредило близкими взрывами, или бортовая сеть все-таки перевела флаер на автопилот и сейчас выравнивала его, одновременно снижая. Картинка прыгала перед глазами как сумасшедшая, не позволяя вообще ничего рассмотреть, а секунду спустя экран и вовсе погас. Лика сжалась в комочек в кресле, прикидывая, выдержат ли привязные ремни и сработает ли аварийный антиграв. А если сработает, хватит ли ему сил скомпенсировать удар о землю – если, конечно, автопилот не удержит машину… или ее не сожгут в воздухе. Принявший управление бортовой компьютер машину удержал, выровняв буквально метрах в тридцати над поверхностью, и, не сбавляя скорости, потянул куда-то в сторону, видимо решив, что для спасения пассажира нужно как можно скорее покинуть опасный район. Вглядевшись в проносящуюся под брюхом флаера темную массу (голоэкран так и не заработал), Лика скорее догадалась, нежели сумела разглядеть, что это деревья, видимо, какой-то пригородный парк или лесопосадка. Снова полыхнуло над головой, но намного дальше, чем перед этим, и она даже не испугалась. И даже успела удивиться этому, но уже через секунду, когда по стеклопласту кабины ударило со страшным грохотом, успела испугаться за оба раза одновременно. Флаер клюнул носом, но выровнялся, и тут же в кабину ворвался ветер, да такой, что на глазах мигом выступили слезы: машина неслась с очень приличной скоростью. Несколько раз сморгнув, Лика оглянулась, осторожно высунув голову из-за подголовника кресла. Одного взгляда хватило, чтобы понять, насколько ей только что повезло: снаряд, надо полагать, выпущенный из электромагнитной пушки, не только снес половину остекления и превратил сиденье в перемешанные с обломками пластика лохмотья, но и полностью вырвал, уже на излете, заднюю дверцу. Девушка присвистнула сквозь зубы: от смерти ее отделяла тысячная доля секунды, та самая, которой гравилету хватило, чтобы пролететь на каких-то пару метров дальше. И, зло щуря слезящиеся глаза, Лика поняла еще одну вещь: все-таки она неисправимая, клиническая, набитая дура! И это называется «не рисковать» драгоценным грузом?! Это называется «не подставляться и не лезть на рожон»?! Прав Сережа, тысячу раз прав, хоть так и не решился высказать это ей прямо в лицо, – идиотка она! Нет, все, довольно! Решено: если вернется живой, если выполнит задание, сама напишет рапорт об увольнении из действующей армии. И будет сидеть в тылу и ждать возвращения своего контр-адмирала, а он пусть ее за это на руках носит и розами осыпает! Или лучше не розами, они все-таки колючие… тьфу ты, какие ж глупости в голову лезут!..
Несколько минут она просто сидела, закрыв глаза, благо бой, похоже, остался позади – или она просто настолько оглохла от последнего взрыва и свиста ветра, что ничего не слышала. Да и какой смысл дергаться? Все равно она ничего не изменит: машина вполне устойчиво идет на автопилоте, и отключать его сейчас просто глупо. Мысли о Сергее и неожиданно принятое решение, как ни странно, успокоили, и девушка огляделась, прикрываясь рукой от режущего глаза ветра. Флаер все еще летел над деревьями, и это при скорости километров под триста – не слишком ли большой парк? Наклонившись к полумертвой панели управления, Лика нашла нужную клавишу и вывела на крохотный дисплей – как же неудобно без работающего голоэкрана! – карту с пройденным маршрутом. Изменила масштаб, вгляделась и задумчиво хмыкнула: ничего себе! Вот что значит предварительно не изучить местность – оказывается, отвернув по требованию бортсети в сторону от промышленного сектора, она все это время летела прочь от города, да еще и в глубину лесного массива, в этом месте наиболее близко подступавшего к городской черте. Гм, не слишком ли много у нее в последнее время лесных приключений? Ну уж нет, на то, чтобы снова бродить голодной по лесу, она вовсе не подписывалась! Нужно сейчас же переключить управление на ручное, развернуть гравилет – и назад. Приземлиться где-нибудь километрах в десяти от пригорода и остаток дороги протопать пешком – если повезет, к этому времени наши уже высадятся, и ее подберут. Если же бой еще не закончится, она просто пересидит его в лесу, выйдя из укрытия только после завершения наземных боевых действий. Главное, не лезть на рожон и не рисковать, а то нарисковалась уже, дура… ну, в общем, смотри выше…
С этой, в целом достаточно здравой, мыслью Лика и наклонилась вновь к приборной панели, намереваясь отключить автопилот. Двух минут ей вполне хватило, чтобы со всей остротой осознать, что очередное дурацкое приключение еще не закончено, а только начинается, вернее, продолжается. Ни переключиться на ручное управление, ни связаться с бортовым компьютером она не могла, вообще не могла. Похоже, во время короткого боя произошел программный сбой сети, ведь гражданский флаер – это вовсе не боевая машина, бортовая электроника которой надежно защищена не только от динамических перегрузок, но и от энергетических воздействий, начиная от простейших электромагнитных импульсов и заканчивая прицельными ударами разнообразных систем РЭБ. Флаер несколько раз чуть плазменным зарядом не накрыло, причем первые два раза совсем близко рвануло. Или он попал под излучение каких-нибудь орбитальных «глушилок» – радиоэлектронная война давно стала привычной составляющей любой другой войны, что пространственной, что наземной. Вот искусственный «мозг» аэротакси и не выдержал. Самое обидное, что сейчас он просто выполнял последнее принятое им же решение, по прямой удаляясь от города…