Кодекс Агента. Том 2
Шрифт:
— Господин Бестужев! — восклицает Цесаревич, улучив паузу между гневными тирадами князя. — Все случилось по недоразумению, в котором повинен я. Мы уже сделали выводы. Ребята поговорили, обсудили вчерашнюю ситуацию и извинились друг перед другом. Инцидент исчерпан. Просим прощения за то, что вам пришлось мчаться из Москвы в Санкт-Петербург, чтобы учить нас уму-разуму. Мы благодарны за ваше внимание и заботу. Я уверен, что в будущем подобное не повторится!
— Дело не в прощении и не во времени, которое я потратил на поездку сюда. Дело в
Князь Бестужев снова обводит нас сердитым взглядом.
— Больше никаких игр в карты! Никаких драк! Если я услышу о дуэли, пропущу участников через строй гвардейцев с шомполами в руках! И не думайте, что я бросаюсь пустыми угрозами! Я озвучиваю приказ Императора! И вас, Ваше Высочество, это тоже касается!
Цесаревич покорно склоняет голову перед князем Бестужевым.
— Ваша Светлость, мы благодарны за ваши слова и готовы неукоснительно следовать указаниям Императора. Наша цель — служить Российской Империи и поддерживать ее величие. Мы будем бережно соблюдать все установленные правила и подчиняться великим принципам нашего общества!
Цесаревич делает несколько шагов вперед и поворачивается к нам.
— Друзья, давайте помнить, что мы представляем не только себя, но и Великие Роды России, — обращается он к нам, подчеркивая собственный статус первого среди равных. — Давайте вести себя соответствующим образом и делать все возможное для сохранения благородства и чести наших домов!
— Что ж, будем считать инцидент исчерпанным! — раздраженно заключает Князь Бестужев, явно недовольный вмешательством Алексея Романова. — Я прошу господ Апраксина и Шувалова подойти ко мне и пожать друг другу руки!
Мы с Олегом обмениваемся понимающими взглядами и выходим вперед. С выражением уважения на лицах мы скрепляем наш безмолвный договор о нейтралитете крепким рукопожатием. Князь удовлетворенно кивает, соглашаясь, что инцидент, действительно, исчерпан.
— Господа, я надеюсь, что в будущем ваши поступки будут соответствовать статусу и наследию, которые вы несете! — с пафосом произносит Бестужев, заканчивая процедуру примирения.
Он прощается с нами и покидает холл дворца, а вперёд выступает Лев Леопольдович.
— Дамы и господа, говорит он, ваши комнаты готовы, вещи разложены, а в ресторане ждёт лёгкий завтрак! Вы можете немного отдохнуть с дороги и принять душ! Добро пожаловать в Александровский Дворец!
Лев Леопольдович лично ведет нас в гостевое крыло, останавливается перед дверьми апартаментов и выдает электронные ключи, вид которых диссонирует со старо-имперским дизайном помещений.
Всех кроме Юсуповых и Романовых расселили в стандартных гостевых номерах. Братьям, как обычно, достался
Я едва успеваю принять предложенный душ, как слышу негромкий стук в дверь. Оборачиваю бедра полотенцем, открываю и вижу перед глазами улыбающуюся физиономию Андрея.
— Ты меня преследуешь, аристо? — спрашиваю я, подражая интонациям питерских гопников — для полноты образа не хватает лишь смачного плевка на дорогой ковер.
— Нет смысла, потому что у тебя есть два чудовищных недостатка: отсутствие груди третьего размера и присутствие уда! — язвит Трубецкой и заваливается в комнату.
Он подходит к окну и начинает декламировать Александра Блока.
— Бегут неверные дневные тени.
— Высок и внятен колокольный зов.
— Озарены церковные ступени,
— Их камень жив и ждет твоих шагов…
Андрей поворачивается ко мне, и я вижу на его породистом лице грустную улыбку.
— Нам осталось всего две недели свободы, — задумчиво произносит он, приглаживая мокрые волосы.
— До начала обучения в Академии? — уточняю я со всей беззаботностью, на которую только способен.
— До Инициации! — отвечает он, и я отчетливо слышу в его голосе нотки отчаяния. — Ты не боишься?
— Нет, какой в этом смысл? — я пожимаю плечами. — А должен бояться?
— Мы оба должны переживать: чем выше по радуге — тем ближе к Тьме…
Андрей внимательно смотрит в мои глаза, будто хочет прочитать в них ответ на свой невысказанный вопрос: знает ли вновь испеченный аристо, а в недалеком прошлом — бастард, о риске оказаться Темным.
— Тебе не нравится черный цвет? — с иронией спрашиваю я, оставляя ему пространство для маневра.
Трубецкой молчит, продолжая меня гипнотизировать. В широко распахнутых синих глазах отражается напряженная работа мысли: парень размышляет о том, можно мне доверять или нет.
— Инициация, затем два года учебы, свадьба…
Он решил не развивать тему риска оказаться Темным, не ступать на тонкий лед, прогулка по которому может закончиться каторгой. Что ж, первую проверку я не прошел. Точнее, прошел не на все сто. Полное преодоление недоверия еще впереди.
— Я же уже пообещал тебе, чтобы буду дружком?! — я подхватываю новое направление беседы.
— Свадьба ждет нас обоих, бастард! — Андрей ухмыляется.
— Твоя фраза звучит несколько двусмысленно, аристо! — я смеюсь, пожалуй, чересчур наигранно.
— Я на твое сердце не претендую! — отвечает Трубецкой и подмигивает. — Даже не мечтай!
— Может, ты и имя моей невесты назовешь?
— А ты не ознакомился с новыми обязанностями, когда в Род вступал? — спрашивает Андрей, удивленно подняв брови.
— Ты об обязательной женитьбе до полного совершеннолетия? — я отвечаю вопросом на вопрос, чтобы не упоминать о том, что контракт еще не подписан. — Я не наследник Великого Рода Фиолетовых, и сия участь мне не грозит!