Кодекс морских убийц
Шрифт:
– Мы сами виноваты, – говорю я вслух и цитирую основополагающие документы: – При проведении изыскательских и исследовательских работ под водой следует заранее уведомлять государства, использующие данный район для навигации и иных целей. Дайверам подобное упущение простительно – они любители. А мы откровенно лоханулись.
– Плевать они хотели на все наши уведомления! – сердито машет рукой Горчаков в сторону американского эсминца. – Неспроста все это! Ох, неспроста… Прошу экипаж пропавшего робота выяснить точную глубину под «Профессором Лобачевым».
– Две тысячи шестьсот сорок метров, – мрачно отвечает пилот.
– А характер рельефа?
– Пологое продолжение вулканического склона.
– Ладно, не печальтесь, – встаю я из кресла и, взяв под ручку опечаленного Горчакова, направляюсь к выходу из рубки. – Что-нибудь придумаем.
Солнце давно перевалило через зенит. Нам тут больше делать нечего…
После сытного обеда воспользоваться адмиральским часом не выходит – короткий стук, и дверь решительно распахивается. В каюту вваливается шеф.
«Вот так всегда, – нехотя поднимаюсь я с кровати. – Только настроишься посидеть у камина с трубкой и рюмкой глинтвейна… И тут бац! Выясняется, что ни камина у тебя, ни глинтвейна, ни трубки».
– Мысли есть? – плюхается генерал в кресло напротив.
– А ваши кончились?
– Голова плохо соображает. Наверное, от хорошего виски.
– Есть одна идейка. Точнее, план действий.
– Озвучивай! – воодушевляется Горчаков.
– Прежде всего необходимо выполнить официоз: разослать уведомления о проводимых работах, предупреждения о временном ограничении доступа в район и тому подобное. А завтра утром упасть в ножки нашим новым знакомым и попросить обшарить склон подводного вулкана их роботом.
– Считай, что первое уже сделано – донесения отправлены нужным адресатам, – с виноватым видом скребет чисто выбритую щеку старик. – А на склоне, как я понимаю, ты надеешься отыскать нашего робота?
– Почему бы нет? Наш или обитаемый подводный аппарат Дастина – он гораздо лучше подойдет для осмотра остатков К-229.
– Думаешь, у нас есть шансы найти аппараты?
– Какие-никакие имеются.
– Да, но под нами больше двух с половиной километров, а их робот способен работать лишь до пятисот метров!
Вздохнув, стараюсь говорить доходчиво и даже включаю жестикуляцию:
– Сергей Сергеевич, мы находимся в нескольких километрах к северо-западу от вершины стратовулкана. Точно под нами – две тысячи шестьсот сорок метров. Но мы над довольно крутым склоном, понимаете? Еще несколько километров в том же северном направлении, и глубина дойдет почти до четырех тысяч. А в обратную сторону идет резкое понижение глубины.
В глазах собеседника затеплилась искорка надежды.
– То есть ты хочешь сказать, что…
– Совершенно верно. Если хотя бы один из аппаратов, потеряв связь с пилотом-оператором, падал и смещался в сторону вершины – мы его найдем. Во всяком случае, попытаемся.
Горчаков молча тащит из пачки сигарету. Молча щелкает зажигалкой и с наслаждением затягивается. Выпуская к низкому каютному потолку дым, довольно ухмыляется:
– Знаешь, Черенков, обычно ты рушишь мои планы с той же скоростью, что и Горбачев разваливал Советский Союз. Но иногда твои усилия носят созидательный характер…
На вечерней зорьке «Боевитый» первобытным способом – при помощи судового сигнального прожектора – общается с экипажем буксира. Получив приглашение, ночью к борту российского эсминца причаливает шлюп с буксира. Беседа происходит в каюте генерала при наглухо закрытых дверях.
Выслушав нашу просьбу, Дастин почти не раздумывает с ответом:
– Конечно, мы согласны, ведь при удачном раскладе отыщется наш обитаемый аппарат! А я, между прочим, выложил за него круглую сумму…
– Вот и отлично, – довольно потирает руки Горчаков. – Завтра же и приступим к поискам, верно?
– Да, время тянуть не стоит, – кивает Дастин. И вдруг, глянув на друга-китайца, заявляет: – Но у нас имеется условие.
– Какое же?
– Ваш корабль обязан обеспечить стопроцентную безопасность нашего робота.
– В каком смысле? – теряется Горчаков.
– Моряки «Боевитого» должны воспрепятствовать появлению в этом районе субмарины, протаранившей аппараты.
Раздумывая, генерал покусывает тонкие губы. Толкаю его коленкой под столом: соглашайся – у нас нет другого выхода. Робот Дастина – последняя надежда!
– Да, вы правы, – решительно заявляет Горчаков. – Мы кое-что в этом направлении уже сделали.
Дастин лаконичен:
– Когда начинаем поиски?
– Уведомление о начале поисковых работ отправлено. К завтрашнему утру Российский МИД обязан официально известить всех, кого оно касается. Так что часиков в десять приступаем…
Летние дни в этих широтах поражают однообразной погодой. Яркое, безветренное утро с относительно комфортной температурой; испепеляющий зной от полудня до пяти вечера; легкий ветерок к заходу солнца и тихая ночь с мириадами ярких звезд на абсолютно черном небе.
Старик Горчаков на ногах с пяти утра – ведет переговоры со «ставкой», инструктирует командира корабля. Ну и, конечно, не дает толком выспаться нам.
Около десяти мы в том же составе отправляемся на буксир. Все как в первый раз, за исключением одной важной детали: генерал тащит с собой приемопередатчик для связи на закрытом канале с командиром «Боевитого». На всякий случай.
– Опять кружит, – кивает Устюжанин на эволюции «Маккэмпбелла».
«Американец» неторопливо проходит в полумиле от «Боевитого», подворачивает и на той же дистанции следует мимо дайверского суденышка. На небольших крыльях мостика, вынесенных за боковые плоскости надстройки, торчат офицеры с биноклями.