Кодекс жизнетворца
Шрифт:
– Я... э... думал, он с Малькольмом Уэйдом, - потрясенно ответил Перейра.
– Но, очевидно, Уэйд думал, что он со мной. Не понимаю, как это могло произойти. Кажется, Тельма фальсифицировала всю нашу информацию... но ведь она только секретарша. Боюсь, мы недооценили ее способности.
– Я абсолютно уверен, что переоценил ваши!
– кипел Ланг.
– Неважно! Найдите его, понятно? Я хочу, чтобы его нашли!
Полчаса спустя Перейра отыскал Тельму в помещении команды в сфере 2.
– Простите, если я помешал, но очень важно, чтобы ситуация немедленно прояснилась. Мы должны знать, где он. Слушайте меня внимательно, Тельма, и сосредоточьтесь на моих словах. Знаете-ли-вы-где-Карл?
Тельма
– На Земле, я думаю.
– Послушайте, не говорите глупостей. Будьте разумны. Как он может оказаться на Земле?
– Он телепортировался туда, - не моргнув глазом, ответила Тельма. Вы разве не знали? Он уже несколько месяцев работал над этим.
– Не будьте глупой.
– Нет, правда.
Перейра неуверенно смотрел на нее.
– Правда? Вы не шутите?
– Неужели я буду шутить о таких серьезных вещах? Особенно с вами, Осмонд?
И Перейра доложил Лангу: он совершенно уверен, что Замбендорф овладел телепортацией и вернулся на Землю.
И когда Ланг взорвался, Перейра решил, что все администраторы лишены воображения, негибки, заскорузлы и ничего не понимают в науке.
31
В отличие от распространенного представления о высокопоставленном чиновнике корпорации, Каспар Ланг не стремился к богатству или к власти над людьми. Зарплата, которую он получал в САКО, и власть в пределах корпорации, уступавшая только власти Грегори Була, вполне устраивали его, в финансовом, психологическом и эмоциональном отношениях он чувствовал себя удовлетворенным и не испытывал никаких опасений относительно будущего. В результате он оказывался неподкупным для конкурирующих фирм, не подверженным влиянию противоположных идеологий, все его действия были направлены на сохранение своего положения, его личные интересы совпадали с интересами корпорации, и политика корпорации заключалась в том, чтобы поддержать его в таком состоянии. Короче говоря, самое главное качество, которая корпорация превыше всего ценила с своих высших руководителях, которое она воспитывала всеми возможными способами, - этим качеством была верность. Теперь Замбендорф стал врагом корпорации, и это автоматически делало его и врагом Ланга. Личные чувства не входили в это уравнение; впрочем, Ланг никогда не испытывал приязни к Замбендорфу; теперь долг Ланга - любыми способами остановить Замбендорфа. А в такой ситуации, когда ставки огромны, приемлемы именно любые способы и средства.
– Насколько мы может восстановить события, это было цирковое представление с пролетом флаера, спуском талоидов на парашютах, различными трюками с оптикой и громкоговорителями и со множеством пиротехники, говорил Ланг Мейси в конференц-каюте "Ориона". Сидевший против Мейси Лехерни мрачно смотрел на костяшки пальцев, сжимая перед собой руки, а рядом с Лангом Жиро внимательно слушал, поджав губы и потирая переносицу. Ланг продолжал: - Падуанская армия распалась и возвращается в Падую. Офицеры, с которыми разговаривал Джеймс Бонд, говорят, что армия ждет встречи с мессией и начала Новой Эры. Мы считаем, что Замбендорф собирается повторить представление в самой Падуе.
Мейси потер нос и нахмурился. Он по-прежнему не понимал, зачем его пригласили.
– Ну, знаете, мое отношение к передаче оружия падуанцам и разжиганию вражды между ними и Генуей было достаточно очевидно. Не могу делать вид, что расстроен теперь, когда ваш план не удался. Вообще в первый раз я могу только пожелать удачи Замбендорфу.
– Ваше личное мнение относительно целей нашей экспедиции и политики руководящих ею организаций не имеет отношения к цели нашей встречи, сказал Лехерни. Голос его звучал необычно резко. Мейси пожал плечами, но промолчал. Лехерни взглянул на Ланга и кивнул, приглашая продолжать.
– Мы не можем определить, где находится их корабль, - сказал Ланг. Он может быть где угодно на площади в сотни тысяч квадратных километров. Значит, в следующий раз мы можем надеяться увидеть Замбендорфа в Падуе, куда он привезет сфабрикованного им мессию. До того времени у нас нет возможности связаться с ним.
– Нам хотелось бы получить вашу профессиональную оценку, как ведущего психолога экспедиции: какова будет реакция Замбендорфа на наши предполагаемые действия?
– сказал Жиро.
Мейси не было смысла изображать незаинтересованность. Он поднял голову и вопросительно выпятил подбородок, но молчал. Ланг немного подождал, потом продолжал зловещим голосом:
– Как мы все знаем, современные ракеты класса земля-воздух для уничтожения бронированных низколетящих целей - очень мощное оружие. У них умная электроника, которая позволяет следить за целью и ведет ракету за ней. К тому же эти ракеты сознательно сконструированы так, что они очень просты в обращении и не требуют специально подготовленного персонала. Талоиды в состоянии очень легко научиться запускать их.
– Ланг поднял руку и подержал ее, привлекая внимание к своим словам.
– Если... случайно окажется, что такое оружие включено в поставки королю Генриху... для всякого, кто попытается на небольшой высоте пролететь над городом, это будет дурной новостью.
Глаза Мейси сверкнули, прежде чем Ланг кончил, борода его задрожала от негодования.
– Что вы говорите? Это будет убийством! Вы не можете...
Ланг протестующе поднял руку.
– Эй, полегче, Джерри. Спокойней. Я говорю предположительно. Но, допустим, Замбендорф поверит, что у падуанцев действительно есть такое оружие... Понимаете, о чем я? Он ведь должен будет рискнуть своими людьми и еще экипажем шаттла, который они похитили... Как он поступит? Отступит и забудет все это дело относительно Падуи или рискнет? Или сделает что-нибудь еще? Как вы думаете?
Наступило короткое молчание.
– Вы хотите, чтобы я сделал предсказание?
– осторожно спросил Мейси.
Ланг покачал головой.
– Нет... только ваше мнение. Как сказал Шарль, нас интересует ваше мнение как одного из ведущих психологов экспедиции. Нам предстоит принять несколько важных решений, а времени у нас мало. Мы просто хотим убедиться, что не пропустили ничего важного.
Мейси снова посмотрел на стол. Он задумался. Если они просят его мнение, если к его мнению отнесутся с уважением, возможно, он поторопился в оценке ситуации.
– А как Замбендорф об этом узнает?
– спросил он, поднимая голову.
– Мы вызовем корабль и просто скажем ему, - ответил Ланг.
– Он не ответит, - возразил Мейси.
– Вам нужно точно знать их месторасположение.
– Совсем не обязательно, - заметил Жиро.
– Они должны получать сведения по какому-то приемнику на поверхности Титана. Их может быть даже несколько, этих приемников. Их мы можем обнаружить, но корабль найти это нам не поможет.
Мейси кивнул, раздумывая над услышанным. Должен существовать способ использовать преимущества этого положения, говорил он себе. Ланг и остальные давно должны были понять, какова истинная причина его участия в экспедиции, но они никак не могут догадаться, что у него с Замбендорфом появились общие интересы. Все их планы основаны на условии - теперь оно больше не соответствует действительности, - что им с Замбендорфом нечего сказать друг другу. Возникают интересные многообещающие возможности.