Кодовое имя: Химера
Шрифт:
– Моррис был большим любителем искусства и даже пробовал писать картины. В тот день, когда я купила платье, я зашла к нему в мастерскую, чтобы он оценил мое приобретение. Тогда, наверное, ненароком испачкалась.
– Но ваше платье на фотографиях абсолютно чистое.
– На них вообще мало что можно разглядеть.
– Ошибаетесь, – невозмутимо сказал Кевин. – Если увеличить на фотоаппарате снимки, которые вы мне показывали, то можно отчетливо увидеть, что на левом рукаве платья краска отсутствует. Иными словами акриловое пятно появилось после посещения ночного клуба. Но что еще больше меня смущает, так это то, что подошва ваших туфель тоже вымазана краской.
Джессика
– Этому можно найти объяснение. И вообще, я была в клубе вместе со своими подругами до самого закрытия. Можете проверить это. Моника и Бетси всё подтвердят, – упорно стояла на своем Джессика.
– В том, что ваши подруги подтвердят – у меня нет сомнений, но вот моя находка заставляет задуматься о правдивости ваших слов.
– Какая находка?
– Вот это лежало на полу возле вашей кровати, – с этими словами сыщик продемонстрировал чек, который успел подобрать в отсутствии Джессики.
– Очевидно, вы обронили его в спешке. А ведь в чеке содержится очень интересная информация, – с завидным спокойствием продолжал частный детектив. – Некто 6 августа в половину второго ночи приобрел две бутылки шампанского и коробку трюфелей в магазине, который находится в двух кварталах от ночного клуба «Desire». Смею предположить, что этот некто были именно вы.
– Я не знаю, что это за чек. Мне больше нечего добавить, – демонстративно отвернулась Джессика.
– Миссис Питерсон, вы же понимаете, что простая пленка с камеры видеонаблюдения в магазине докажет, что покупку сделали вы.
В этот момент Джессика напоминала загнанного в угол ягненка. Терзания её души нашли отражение в выражении лица: взлетевшие вверх брови, пронзительный, неуверенный взгляд, прикушенная нижняя губа – всё выдавало сомнения и страх молодой женщины.
Кевин Крис продолжал беспощадно атаковать аргументами.
– Также под журнальным столиком я увидел вот эту брошюру с презентацией работ некоего Марко Пальятти. Откуда она у вас?
– Не знаю. Муж, наверное, привез.
– Привез? Тогда я думаю, вы удивитесь, узнав, что эта брошюра выпущена 5 августа ограниченным тиражом в Нью-Йорке специально для выставки, которая состоится через две недели. Любопытно, как за несколько часов пребывания в Большом Яблоке ваш муж смог ее раздобыть? Судя по автопортрету, изображенному на развороте, этот Пальятти достаточно талантливый рыжеволосый художник. Пару волосков именно такого цвета вместе с акриловой краской оказались на подошве ваших леопардовых туфель. Вам все еще нечего добавить?
– О, Боже, как только могло случиться такое роковое стечение обстоятельств! – воскликнула Джессика и, словно актриса драматического театра, рухнула в кресло.
– В тот вечер, – поутихнув, продолжила она, – я действительно была в мастерской Пальятти, но исключительно с целью выбрать картину для Морриса.
– Но почему вы об этом не рассказали полиции?
– Ну, подумайте сами, не безумием ли было признаться, что в ночь, когда погиб Моррис, я уехала из клуба в неизвестном направлении.
– Если бы это вызвало у полиции какие-то подозрения, то после беседы с художником они были бы развеяны.
– Куда уж там. Подозрения полиции возможно и были бы развеяны, а вот Эдмунда только укрепились бы. Этот гаденыш наверняка лишил бы меня всего наследства! Он, наверное, сказал вам, что если меня уличат в каких-либо порочных связях, согласно брачному контракту мне не достанется ни цента от состояния Морриса. И это после того, как я десять лет развлекала этого старого зануду!
– И вы ни разу не были замечены в подобных связях? – внимательно посмотрел на женщину Кевин.
– Нет, – чуть слышно произнесла Джессика.
– Я бы вам охотно поверил, но помимо платья в корзине для белья лежал ваш бюстгальтер с сорванными крючками. Странно, не правда ли?
Джессика уж было собралась что-то ответить, как вдруг частный детектив добавил:
– Но прежде чем давать объяснения, позвольте сообщить вам еще одну деталь, которую я заметил. На вашей шее остался след, судя по всему от страстного поцелуя. А на фотографиях из ночного клуба его еще не было. Так может быть, в мастерской у Марко Пальятти вы занимались не только выбором картины?
Джессика была сокрушена. Все доводы, которые она считала неоспоримыми, были разбиты, словно морские волны о камни. Джессика была бы рада все опровергнуть, оправдаться, но не хватало сил. У неё не оставалось иного выбора, кроме как рассказать правду.
Вздохнув, она начала: «Это было так давно. Закончив колледж, я долго не могла найти работу, а подрабатывая официанткой в каком-нибудь студенческом кафе, много не заработаешь. Как раз тогда мне попалось на глаза объявление о наборе натурщиц в школу искусств. Там я и познакомилась с Марко Пальятти. Чувства у нас вспыхнули с первых минут общения, и вскоре мы начали встречаться. Дикая страсть овладела нашими сердцами, я до сих пор помню каждую минуту наших встреч. Всё продолжалось около трех месяцев. А затем меценат этой самой школы искусств, которым являлся Моррис, увидел меня и влюбился. Я, конечно, не могла упустить такой шанс и, не раздумывая, променяла бедного художника на богатого мецената. Очень скоро жизнь наладилась. Я привыкла к Моррису. Ведь знаете, он был не так уж плох. Просто мы с ним разные. Его радовала моя молодость, наивность и открытость. Но мне, вращаясь в кругу зажиточных скряг и их надменных жен, с каждым годом становилось все тяжелее оставаться такой же непосредственной. А недавно в одной из социальных сетей Марко нашел меня, и мы стали переписываться. Узнав о том, что в скором времени я буду в Нью-Йорке, он отчаянно настаивал на встрече. Да, честно сказать, мне и самой этого хотелось. Но Моррис никогда бы этого не позволил. Вот я и придумала ускользнуть незамеченной, когда подружки уже изрядно напьются. Марко ждал меня недалеко от клуба. По дороге мы заехали в магазинчик за шампанским, чтобы отметить нашу встречу. Остаток ночи я провела у него, а когда вернулась наутро в отель, меня ждали полицейские. Я и предположить не могла, что попаду в такую переделку. Теперь, если Эдмунд узнает об этом, его юристы пустят меня по миру. Я вас умоляю, пусть все останется в тайне!»
Кевин Крис взглянул в глаза этой красивой женщины. Они были полны слез. От той надменной и своенравной леди, которая предстала перед ним в начале разговора, не осталось и следа. Сейчас перед сыщиком сидела красавица с глазами, полными отчаяния и мольбы.
– Пусть будет так, – коротко бросил частный детектив.
Джессика успокоилась и налила себе еще вина. Невозмутимость и спокойствие Кевина Криса вселили в нее уверенность в том, что сыщик сдержит свое слово. Кроме того, недюжие интеллектуальные способности частного детектива произвели большое впечатление на Джессику. Пряча интерес и восхищение Кевином, она поправила халат и сделала медленный глоток из бокала.
– Как вы думаете, что могло понадобиться мистеру Питерсону в трущобах Бруклина? – спросил сыщик.
– Даже не знаю, – честно призналась Джессика. – В тот день Моррис был такой задумчивый…
– Он предупреждал вас, что вечером уйдет?
Джессика отрицательно покачала головой.
– Может у него была назначена встреча?
Миссис Питерсон на мгновение задумалась.
– Кажется, теперь я начинаю кое-что вспоминать. Пару недель назад Моррис говорил мне, что хочет встретиться в Нью-Йорке с Эмирхеном Шахином, турком-нелегалом. У Морриса пару раз были какие-то общие дела с этим торговцем краденым антиквариатом и драгоценностями. Возможно, в ту роковую ночь мой муж отправился на встречу с Шахином.