Кофе готов, милорд
Шрифт:
Я резко обернулась к нему, чуть покачнувшись от стремительного движения.
– Как ты это делаешь?
– Делаю что?
– Узнаешь сведения, которые не знают даже те, к кому они непосредственно относятся!
– Немножко логики на первоначальном этапе, немножко разговоров на основном и очень много изучения доступных источников. Согласись, было странно не обратить внимание на то, что активная и здраво рассуждающая женщина в свои годы все еще остается мисс? Вот немного и поспрашивал. Кстати, местная городская библиотека – отвратительное заведение, не представляющее собой
Я помассировала виски. Сегодняшнего дня было слишком много. Хотелось упасть и уснуть, наплевав на работу, на врагов и даже немного на друзей. Сразу три артефакта, коими я оказалась обвешана, как новогодняя елка, незримо, но существенно тянули из меня силу, как и заклинание расширения пространства на мешочке со стазисом. Хорошо, что фамильное кольцо спрятано в шкатулке, иначе бы вся моя энергия уходила на корм артефактам.
– Давай-ка в койку, – меня мягко подтолкнули в спину в сторону спальни. – И минимум до вечера не показывайся мне на глаза.
– Есть, командир.
Зашторенное окно в спальне не позволяло дневному свету пробиться внутрь. Однако первое, что я увидела, были осколки напольной вазы, недавно купленной в нашу с Мирой комнату. Не слишком изящное украшение не вызывало во мне восторга и эстетического трепета, а потому расколотое безобразие я приняла с меланхоличным спокойствием.
– Простите, леди, – хриплый ото сна голос служанки вывел меня из сонной задумчивости. – Я позволила себе уснуть в середине рабочего дня и случайно разбила вазу, когда проснулась. Помочь вам подготовиться к дневному отдыху?
– Неужели здесь все так хорошо слышно, что происходит в коридоре?
– Стены тонкие, гораздо тоньше, чем в поместье. Желаете принять ванну или помочь вам с переодеванием?
– Не нужно, – зевок вышел прямо-таки откровенно неприличным, но мне было уже все равно. – Расстели, пожалуйста, постель и принеси мне теплого молока.
Вернувшаяся служанка подала мне стакан молока, подслащенного медом. Я из последних сил боролась со сном, чувствуя, как энергия утекает со скоростью горной реки. Даже с высоким уровнем дара внутренний резерв требовалось постоянно расширять и углублять, чем мне было откровенно некогда заниматься. За что сейчас и расплачивалась общей вялостью и закрывающимися глазами.
– Госпожа, это не мое дело, но вы совершаете ошибку.
– Что? – натянув одеяло до носа, я была готова простить себе всевозможные ошибки, но странное выражение лица Миры помешало закрыть глаза и с удовольствием кануть в сон.
– Вы обручены с другим. Да, господин Роберт мерзавец, подлец, трус и последний негодяй, но тайно выйдя замуж за другого вы покроете позором имя отца.
– О чем ты говоришь? – на секунду вынырнула я из забвения, убаюканная сладким для ушей перечислением правдивых характеристик Роберто.
– Не сочтите это пожеланием вам несчастливого брака и жизни с проходимцем, но прошу вас, подумайте о чести рода.
– Мира, всё, о чем я сейчас могу думать – это о сне. Давай позже поговорим?
На чем благополучно и уснула, не слыша дальнейших слов своей камеристки.
Пробуждение было приятным. Открыв глаза, я узрела новую вазу лаконичного
Не менее алая лента, которой был перевязан букет, оканчивалась короткой открыткой, на которой аккуратным и явно печатным почерком было выведено «Мисс Рите с искренними сожалениями о своем недостойном поведении». И кто у нас такой щедрый?
– Леди, вы проснулись? Маленький почтальон доставил записку из отделения стражи для вас, но не сказал от кого, – в комнату заглянула Мира, протянув мне клочок бумаги.
Я помедлила и взяла небольшой исписанный листочек, отпустив служанку. «Благодарю, еще никогда мне не было так хорошо». Без подписи. Удивительное дело! Хотелось бы знать, кому пришло в голову поблагодарить меня столь оригинальным способом, а главное – за что?
– Леди? Вам еще одна записка. Я взяла на себя смелость угостить Барти стаканом теплого чая и печеньем, чтобы ему не было так грустно бесплатно носить записки от лиц, с которых невозможно требовать плату.
«Я полагал, что отправитель презента вам будет очевиден, но зная текст предыдущего полученного вами письма, хотел обозначить свою персону. А также узнать, ЧТО ИМЕННО хорошего вы сделали для столь искренней благодарности?». Без подписи.
– Откуда, ты говоришь, принесли эти записки?
– Из городского отделения стражи. Хотя сейчас что мэрия, что стража – единый филиал греховного пристанища. Я побегу, Барти нужно передать, что вы получили письма.
Так. Так. Две записки, начертанные разным почерком, плюс открытка с вовсе непонятными сожалениями. Записки от стражников, букет от неизвестного сожаленщика. Если презент – это букет, то некто кается в своих плохих поступках, но абсолютно уверен, что я его узнаю по… цветам? Бред какой-то.
– Леди, вам еще одна записка. Барти отказывается появляться на нашем пороге и скоро проклянет не только свою профессию, но и наш дом. У мальчика быстрые ноги, но он не хочет тратит свое здоровье на вас, клят ему в путь. Разрешите отрезать ему кусок пирога, чтобы он не отрезал нам поводья у лошадей? Клянусь, мальчонка совершенно пиратского вида, – заглянувший Феликс всучил мне еще один листок.
«Не обращай внимания на чужие претензии. Еще раз спасибо, я полон сил и энергии, не смотря на то, что уже вечер. Помнишь, я обещал месячное жалование? Считай, оно у тебя в кармане». Ага! Это Михаэль, явно благодарит за эффект, оказанный кофе. Фух, с одним разобрались. Судя по очередности записок, букет прислал не он, но в курсе, кто его отправитель. Или отправитель букета и отправитель второй записки – разные люди?
– Леди, вынужден с прискорбием сообщить, что проклятие мы уже схлопотали, – ушедший было Феликс вновь вернулся, протягивая мне еще одну записку!