Кофе с молоком
Шрифт:
Времени на прелюдию у меня нет… Я заваливаю её на кровать, спускаю вниз трусики и просто врываюсь в её тело, причиняя скорее боль, чем наслаждение. Я не знаю, что чувствует она. Я замираю, потому что у меня в голове разрываются фейрверки. Яркие, цветные вспышки ослепляют, когда я чувствую, как она принимает меня всего с глухим стоном… Горячая, тесная, влажная, созданная как будто для меня…
Если я тот, кто может её спасти, то кто спасёт меня? От неё.
40. "Рано или поздно ты снова выберешь
Я тяжело дышала, мне не хватало воздуха… Тело горело в тех местах, куда попало его семя… Грудь, живот, ноги… До сих пор вижу перед глазами его лицо, искаженное сладостной мукой. Он вытащил из меня член в последние секунды, и едва кончив убежал в мой душ.
Когда Дан вышел, я продолжала лежать в том же положении, что он меня оставил. Сил пошевелиться не было. Я не знаю умирала ли я или воскресала, в тот момент, я находилась где-то между этими двумя состояниями.
— Б* прости меня, я не хотел… — зачем-то начал извиняться он — Всё нормально?
Я кивнула.
Снизу послышался голос Никки, и Дан спешно покинул мою комнату. Я все же заставила себя встать и приняла душ, оделась по-домашнему, и спустилась вниз.
Брат с невесткой пили чай.
— Майя, Дан сказал, что ты отдыхаешь, мы пообедали без тебя — сказала Никки с улыбкой — Будешь кушать?
— Нет — хрипло ответила я, заметив, что Дан не поднимает на меня глаза — Брат, зайдёшь ко мне, там надо крепление в шкафу подтянуть, дверца все время открывается.
Он кивнул.
Я налила себе воды и выпив целый стакан пошла наверх. Через время Дан, появился в моей комнате с отвёрткой в руках. По-прежнему несмотря на меня, он подошёл к шкафу и начал осматривать дверцу.
Я закрыла дверь в мою комнату, которую он почему-то оставил открытой.
— Дверца в порядке, а я нет — улыбнулась я — Посмотри на меня.
Брат вздрогнул. Глубоко вдохнул и на выдохе обернулся. Глаза в глаза. Вспышка. Его как море, мои как тусклое небо.
— Майя — начал он — То, что между нами было, это не должно повториться…
— Согласна — слабо улыбнулась я — Расскажи, что ты чувствовал, мне интересно.
Дан взъерошил свои волосы и отошел к окну. Смотрел несколько минут на улицу, а потом сказал:
— Долбанные фейрверки. Пока я был в тебе они взрывались в моей голове. Первое раз такое. Чуть не кончил в тебя из-за них. П* короче.
— Значит, не понравилось…
— Да нет, в том-то и дело, что я улетел. Улетел настолько, что забыл вообще с кем я. Слово кайф, наслаждение, удовольствие и сотой доли моих чувств не опишет. Я в рай попал. А потом хотелось сдохнуть. Пока в душе был последними словами себя называл. Не должен был я тебя трахать. Никогда вообще.
— Жалеешь значит? — мне отчего-то становится горько — А я нет. Мне даже легче стало. Я поняла то, что у
— Что будешь делать? Вернёшься в Турин? — Дан наконец поворачивается ко мне лицом.
— Нет. Хочу поехать в Россию.
— В Россию? — удивляется брат — К бабушке что ли?
— К родным Олега. Хочу их увидеть, выразить запоздалые соболезнования.
— Зачем? Нас даже на похороны не пригласили.
— Я думаю им не до приглашений было. Они потеряли единственного сына.
Дан смотрит на меня и качает головой.
— Хочешь их утешить? Родители знают? Они будут против. Вспомни, что они говорили о дяде…
— Мне все равно, я чувствую, что должна быть с ними…
— Ясно, ты уже всё решила. Что ж, удачи — он проходит мимо меня и выходит за дверь, раздражённо захлопнув её за собой.
Я остаюсь одна. Раньше подобное меня не пугало, но теперь, после всего случившегося, на меня разом обрушиваются все мысли, что дремали внутри. Я наконец понимаю, что сделала. Я не просто изменила Матвею. Я сделала это с братом. Меня начинает накрывать так, что я всерьёз подумываю уехать из города прямо сейчас. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Но от себя не убежишь. И в этот раз я не буду сбегать из дома, потому что всё уже случилось… Бояться больше нечего. Ещё бы научится теперь смотреть в глаза семье и не чувствовать себя так хреново.
Вечером Дан с Никки уходят из дома, а родители остаются с Летти. Я, не в силах больше выносить одиночество, спускаясь к ним и застаю просто милейшую картину: мама держит на руках внучку и что-то ей говорит, а отец поглаживает её животик, и при этом на их лицах такие счастливые улыбки, что мое сердце срывается куда-то вниз и не переставая биться падает в районе щиколоток. Мне становится жаль, что я не мама этой чудесной девочки. Не знаю, откуда у меня такие мысли, я ведь тогда ещё решила, пока никаких детей… Но теперь отчего-то жалею, что рассталась с Сашей, что он меня ненавидит. От него ребенка я бы хотела. Только от него.
— Майя — мама тепло мне улыбается — Иди к нам, дочка.
Я послушно присаживаюсь рядом и смотрю на родителей. Сейчас они такие счастливые. Чувствую себя здесь лишней. Я не вписываюсь в эту идиллию хотя бы потому, что больше не чувствую себя принадлежащей этой семье. Я теперь Метелина… Может именно это дало мне толчок соблазнить Дана, ведь раньше я бы ни за что не отпустила себя… Хотя какая разница, что у меня за фамилия теперь. Кровь-то одна. Была и будет.
— Всё нормально, дочка, ты какая-то грустная? — замечает отец.