Когда цветут реки
Шрифт:
Это были большие, тринадцатидюймовые гранаты из орудий канонерской лодки "Пайонир". Англичане обстреливали тайпинов с тыла.
К утру гонец от Ли Сю-чена привез приказание армии отходить от Шанхая.
Сам полководец был увезен в Сучжоу, легко раненный осколком гранаты. Он не обращал никакого внимания на врачей и, прибыв в свою ставку, немедленно продиктовал письмо европейским консулам в Шанхае.
"Я пришел в Шанхай, — писал он, — чтобы подписать договор с целью установить торговые связи. Я не собирался
Среди иностранцев в Шанхае должны найтись разумные люди, знающие основы права и справедливости, которые сделают выводы о том, что выгодно и что вредно. Нельзя только домогаться денег от династии дьяволов и забывать о торговых связях и интересах этой страны.
… Вы не должны упрекать меня в дальнейшем, если лы увидите, что торговые пути стали малопроходимы и для наших товаров нет выхода…"
Это письмо было подписано "Чжун-ван, Верный Царь Тайпип Тяньго, в десятый год, седьмой луны, двенадцатый день Небесной Династии".
Иностранные консулы на это письмо не ответили. Через несколько дней началась третья "опиумная" война. Осенью европейцы взяли Пекин и сожгли дотла летний дворец маньчжурского императора. Одновременно европейцы обстреливали и тайпинов на Янцзы. При этом шанхайские газеты все время писали о "нейтралитете" западных стран.
3. ГАОЦЗЯО
В течение всего 1861 года Небесная Армия четыре раза тщетно пыталась выручить на западе осажденный город Аньцин.
Войска Ли Сю-чена переходили из одной провинции в другую. Бесконечно сменяли друг друга длительные марши и сражения. Противник сопротивлялся все упорнее.
Еще в апреле армия Цзэн Го-фаня была отрезана от источников продовольствия. Он пытался прорваться на восток, но тайпины окружили его в Цимыне.
Небесные воины пошли на штурм. Это был уже не первый штурм за последний год. Залпы тайпинских винтовок гремели один за другим, и боевой клич раскатывался по окрестностям, как в лучшие времена, когда крестьянская армия шла к Нанкину.
Казалось, Цзэн Го-фаню в Китае пришел конец. Од никогда не отличался мужеством. Два раза в жизни он уже покушался на самоубийство и сейчас стал готовиться к нему в третий раз. Ночью, когда он писал завещание, привели пленного, который утверждал, что сообщит генералу важную новость.
Какую новость может мне сообщить длинноволосый разбойник? — спросил Цзэн.
Он утверждает, что может передать ее вашему превосходительству только при личном свидании.
Кто его начальник?
— Генерал разбойников Чжан Вэнь-чжи.
Цзэн задумался.
— Введите его, — сказал он, — но три человека должны находиться за занавеской и держать оружие наготове.
Пленного ввели. Это был маленький, сухонький человечек с быстрыми движениями и пронырливым лицом. Увидев Цзэн Го-фаня, он привычным движением бросился на колени и отвесил три
— Говори, — сказал Цзэн.
Но пленник не сказал ни слова. Он вытащил из-за щеки плоскую золотую коробочку, тщательно вытер ее рукавом и на коленях подполз к Цзяну.
Командующий отшатнулся:
Что это?
Пусть дажэнь [41] * соблаговолит открыть.
Что здесь?
Осмелюсь умолять дажэня открыть собственноручно.
Здесь зараза! — нетерпеливо сказал Цзэн.
— Нет, письмо.
— От кого?
От лица, которое уже не раз беспокоило дажэня своими известиями из Нанкина.
А! — неопределенно ответил Цзэн.
Издали донесся треск ружейных выстрелов: тайпины и по вечерам не прекращали огня.
Цзэн оглянулся на занавеску и осторожно открыл коробочку. В ней оказалась крошечная бумажная тесемка с несколькими иероглифами:
41
* Дажэнь — обращение к высокопоставленному лицу: "ваше превосходительство".
"Не надо спешить. Помощь приближается".
Цзэн знал этот почерк. К нему не раз доходили бумажки из тайпинского лагеря, написанные той же твердой кистью, с изящным, легким наклоном вертикальных черт.
Что ты можешь сказать? — спросил Цзэн.
Я ничего не знаю, кроме того, что небесные воины потерпели поражение под Лэпином.
А, это хорошо, — пробормотал Цзэн.
Город Лэпин находился в тылу у Ли Сю-чена, и можно было ожидать, что осада будет снята. Все складывалось превосходно.
Кто написал это письмо? — спросил Цзэн.
С огорчением докладываю, что мне это неизвестно, дажэнь.
— Кто дал тебе эту коробку?
Пленник замялся.
— Командир дивизии Чжан Вэнь-чжи, — проговорил он неохотно, — которому недавно присуждено наследственное звание "достаточно храброго и обладающегоспособностями составлять военные планы".
Цзэн рассмеялся.
Оказывается, у бандитов могут быть даже наследственные знания! — благодушно заметил он. — И он приказал тебе сдаться в плен?
Совершенно верно, дажэнь.
Эй, уведите этого человека!
Пленного увели. Цзэн Го-фань велел подать поднос и сжег на нем свое завещание. Он проделывал это уже в третий раз на том же подносе.
— Что угодно приказать его превосходительству в отношении пленного? — спросил начальник стражи.
— В отношении пленного? — весело переспросил Цзэн. — Отрубите ему голову.
Аньши пал в сентябре 1861 года. Ключ к Нанкину был потерян.
Солдаты Ли Сю-чена показывали чудеса храбрости, самоотверженности и выносливости.