Когда говорит кровь
Шрифт:
В этот момент в дверях показались поддерживающие друг друга Киран и Ярна. На лбу у девушки была заметна крупная ссадина, а левая скула уже заплыла от кровоподтека. Увидев Мицана, державшего за косы отрубленную голову, она тут же изогнулась и опустошила желудок.
– Прости… – тихо произнесла девушка и даже попыталась улыбнуться, но получившаяся у нее гримаса не могла спрятать отвращения.
Мицан убрал голову в корзину и, обхватив ее двумя руками, поднялся на ноги.
– Ну что, Киран, кажется мой дерьмовый план сработал, что скажешь?
– Угу, сработал.
– Да, ты прав, надо сваливать пока этого не хватились. Ярна, сколько там с ним было людей?
– Дюжина, кажется.
– Тем более стоит поторопиться.
Мицан наклонился и снял с пояса покойника кошелек. К его большому разочарованию он оказался значительно легче, чем надеялся парень. Похоже, Газрумара не очень-то любил за что-то платить, пользуясь вместо денег угрозами, страхом и насилием.
Уходя, Мицан ещё раз оглядел исколотое ножом тело с торчащей из живота ножкой от кроватки. К его большому удивлению, этот вид совсем не будоражил в нем никаких чувств. Ни страха, ни отвращения, ни триумфа. С таким же успехом он мог смотреть на тушу забитого быка на базаре.
Это показалось ему странным, но времени на размышления у него не было. Да и привычки такой тоже. Только краткая мысль, что вот он и стал убийцей, проскочила в его голове и тут же уступила место совсем другим, куда более практичным заботам.
Покинув заброшенный дом, они пошли по главной улице в сторону Морского базара. Конечно, идти с отрезанной головой в корзине было страшновато, но переулки Аравенской гавани таили в себе куда больше угроз и опасностей. Ночь уже вступила в свои права и город казался пустым и безлюдным. Только в Фелайте им повстречался первый патруль меднолобых, но и они прошли мимо, даже не обратив никакого внимания на трех подростков с корзиной.
Дойдя до склада и поднявшись на второй этаж, двое парней и девушка застали сидящих за столом Патара, Ирло и Амоллу. Мицан сразу заметил, что глаз у пухлого паренька подбит, а туника у пекарского подмастерья порвана.
– О, а вот и наши грозные убийцы пожаловали! – Ирло явно был пьян. Стол перед ним был залит вином, а один опустевший кувшин валялся под ногами.– Ну как, удачно в засаде посидели? Или нам ждать скорой и кровавой расправы от толпы заморских уродцев?
Не говоря ни слова, Мицан подошел к нему в плотную и поставил у его лица корзину. Ирло с наигранной небрежностью снял с нее крышку, но стоило ему заглянуть внутрь, как он отпрянул, перевернув стул на котором сидел. Парень побелел. Его пальцы начали судорожно перебирать висевшие на шее защитные амулеты, а губы задрожали.
– Великие горести, да это же…
– Газрумара. Точнее его голова. Остальное в корзинку не поместилось.
Мицан как ни в чем не бывало, вернул на место крышку и, поставив рядом с собой корзинку, сел за стол.
– Ирло, раз ты все равно на ногах, то будь добр, сходи вниз и запри двери покрепче. Мне что то совсем не хочется сегодня гостей принимать.
Пухлый паренек, вопреки обычному, препираться не стал и молча спустился вниз.
– А с вами то, что случилось? –
– Да… это… охранники нас отделали,– махнул рукой подмастерья.– Мы как только начали громко отношения выяснять и руками друг на друга замахиваться, эти уроды сразу налетели, и давай колотить без разбору. Ирло вот глаз чуть не вышибли, а мне тунику, сучьи твари, разодрали. А ей ведь и полугода не было.
– Ну, ничего. Новую купишь. Раза в три дороже,– Мицан широко улыбнулся.
– Очень на это надеюсь. А то у меня, знаешь ли, только одна на смену и осталась. А эту так порвали, что только на тряпки и пустить.
– Можно перешить и кройкой прикрыть порванное. Давай я сделаю.
Патар удивленно посмотрел на Ярну, кажется только сейчас заметил лоб и скулу девушки.
– Ох, Ярна, твое лицо…
– Ничего страшного, меня и отец сильнее бил. А тут я сама на ногах не удержалась, когда он меня толкнул. Ну, так что, перешить тебе тунику?
Патар чуть смущенно кивнул и, стянув одежду через голову, скомкал ее, отдав Ярне. Девушка тут же расправила тунику и внимательно осмотрела.
– Не так уж все и страшно, я быстро и аккуратно сделаю. Только я тебе завтра отдам, ладно? А то у меня тут ни иглы, ни ниток нету… ты же дойдешь до дома, ну… в одних штанах?
– Дойду. Спасибо тебе Ярна. Я тебе три, нет, четыре лепешки принесу. И вина ещё.
– Лучше бы масла, конечно. А то я вино не очень…
– По рукам, будет тебе масло.
Вернувшийся Ирло тихо сел с краю и придвинул к себе последний кувшин с вином. Молча налив полную чашку, он выпил ее в несколько глотков. Потом налил ещё, выпил не отрываясь, и начал наливать третью
– Но-но, полегче давай, а то сейчас всё вино вылакаешь!
Мицан отодвинул от него кувшин, но Ирло опять придвинул его к себе. Он поднял голову и на юношу уставились полные ужаса глаза.
– Прости Мицан, но я это, кажется, если не надерусь сегодня, то уснуть не смогу. Только глаза прикрою – сразу голова эта отрубленная появляется. Можно я допью что осталось?
– Ладно, хер с тобой. Пей, раз по-другому не можешь. Но с тебя вино.
Ирло судорожно кивнул, даже не сказав ничего о том, что и это вино было куплено за его деньги.
– Завтра-то как? Толпой пойдем? – спросил Амолла.
– Можно. А могу сам отнести и договориться обо всем,– ответил Мицан.
– Давай лучше ты,– проговорил Киран, под одобрительные кивки остальных.
Они посидели ещё немного, даже не пытаясь завести беседу, а потом Патар, Киран, Ирло и Амолла, сухо попрощавшись, покинули склад. Ярна же пока не спешила уходить, начав приводить в порядок стол. Мицан немного понаблюдал за девчонкой, а потом переместился на лежанку в дальнем углу. Поставив перед собой корзину с головой, он почувствовал, как на него наваливается усталость и боль. Его побитое тело начало напоминать об ударах и порезах, но уже совсем скоро все чувства пропали, а юноша провалился в глубокий сон.