Когда Хранитель слеп
Шрифт:
Но о том, какую опасность представляют эти парализующие стебли эльфини, знал не только он… Ядовитые шупальца рогатой Флер, не долетев до Рагона, брякнулись оземь, срубленные мечом вовремя подскочившего Грея.
В голове Фалькона созрел план. И теперь он ничем не мог себя выдать, хотя ему очень хотелось подбежать к Майе, лежащей без движения, и убедиться в том, что она жива. С духом лабиринта он решил играть по его же правилам, но пока не решался подать голос. Он был недостаточно уверен в себе: слишком долго он жил вопреки своим желаниям и убеждениям, выбросив из себя память былых чувствований и приспосабливаясь к условиям окружающей среды, оттого и ослаб его личностный стержень, оттого он едва не погубил своих спутников,
К нему, забыв о своей обычной сдержанности, с восторженным воплем бежала Моран. Она кинулась брату на шею, и он устало обнял ее, но, когда Моран отстранилась, Грей ожесточенно, ни слова не говоря, вскинул руки над головой и наотмашь ударил ее мечом. Моран, широко и удивленно распахнув глаза, резко отшатнулась, но увернуться не успела и со стоном рухнула на пол. На лице Грея заиграла победоносная улыбка. Он направился к Майе, на ходу обращаясь в огромного волкообразного буйвола. Те же рога и шипы, то же кольцо в ноздре…
13
Майя все еще не приходила в себя, ведь у нее не было той силы, которой обладали ее друзья, алькоры с двуприродной сущностью: электианской и звериной.
Фэл затаил дыхание. Ему было страшно. Грей мог убить Майю. И Фалькон молил, чтобы кто-нибудь помешал тому. Но Моран лежала в луже собственной крови. А Рагон растерялся… Он не мог взять в толк, кто здесь враг, и против кого он должен сражаться: против полуволка Грея, который только что убил сестру, но как же быть с тем, что незадолго до этого, Грей сразил чудовище, защищая Майю, и спас Рагону жизнь? И почему бездействует его хозяин, почему, заняв наблюдательную позицию, ни во что не вмешивается? Он ждал приказа, но приказа не было…
Фалькон колебался, он сделал несколько осторожных шагов в сторону Майи. Каждый мускул его напрягся, он приготовился молниеносно броситься на защиту. Но рассудком он понимал, что если Аграах что-нибудь заподозрит, то ему не удастся осуществить свой замысел, а это значит, что все пойдет по ее плану, и они собственными руками уничтожат друг друга. Фэл очень надеялся, что Грей не сможет убить Майю, ведь такое уже было однажды, когда полуволк набросился на ягуара, спасая ее… Может быть, это произойдет снова... Может, и он сейчас не тронет Майю?
Волкобык уже шагнул к ней с глухим рычанием. В тот же миг Майя зашевелилась и открыла глаза. Грей застыл. Ведьма пораженно смотрела на него, медленно осознавая, что это больше не Флер.
– Грей? – жалобно проронила она, и ее глаза расширились от ужаса.
Рык прервался. Провисла тишина. Тягостные секунды борьбы двух сущностей в едином теле тянулись бесконечно долго, заставляя Фалькона трепетать в ожидании… И тут монстр начал уменьшаться в размерах, рога вместе с кольцом в ноздре исчезли, и Грей снова обрел электианский вид. Вдрогнув, он вдруг схватился за голову, припоминая что-то страшное… Грей
– Девчонку в этом теле убить не вышло! Этот наивный молокосос успел влюбиться в нее! – вдогонку ему прогремел раздосадованный голос, отражаясь эхом от каменных стен.
– Ты где, Аграах? – позвал его Фалькон, быстрыми шагами направляясь к тому месту, откуда шел звук. – Возьми мое тело. Мне уже все равно, я ненавижу эту жизнь и весь этот мир. И этих глупых электов я тоже ненавижу. С твоей силой и мудростью, я покончу со всем этим раз и навсегда.
– Что ты делаешь, Фэл? Не надо! Нет! – закричала Майя, бросаясь к Фалькону.
Она остановилась в нескольких шагах от него, и затряслась от ужаса, увидев, во что тот начал превращаться. Чудовище сохраняло черты, очевидно, принадлежащие его первому исходному телу. Огромный рогатый ягуар с кольцом в носу и черными шипами на спине глядел на Майю злобными глазами. Она попятилась...
14
Грей приложил ухо к груди сестры. Еле слышное сердцебиение уловил его чуткий слух. Моран еще дышала, хотя потеряла много крови. Полуволк внимательно осмотрел рану: острие его меча вспороло ей правый бок и разрезало бедро до кости. Хорошо еще, что она успела шарахнуться от него, а то ведь точно разрубил бы сверху донизу, – с облегчением подумал Грей, и, освободив рану от пропитанной кровью одежды, удалил обрывки ткани, и языком стал зализывать рассеченную плоть.
Грифон, сброшенный в подземелье защищать посланников Хартс, так и не дождавшись приказа хозяина действовать, на всякий случай загородил собой Майю от гепардообразной химеры с бычьей мордой. Он понял, что в его друга вселился злой дух, но драться с Фальконом, чтобы сообща убить его, как они это сделали с Флер, он не собирался. Да и Майя не стала прятаться за спиной Рагона. Она вышла из прикрытия и встала рядом с ним, она верила, что невозможно задушить в электе все, что есть в нем хорошего, – что-нибудь да останется. Нет, не посмеет Фалькон прикончить самых близких, самых лучших своих друзей!
И пятнистый бычара с кошачьим шипением, выгнув шипастую спину, стал медленно отступать. Майя и Рагон не сводили с него напряженных глаз, что-то подсказывало им, что опасность еще не миновала. Монстр отходил, но не для того чтобы отказаться от битвы, он увеличивал пространство для разбега. Несколько пружинистых прыжков вперед, и – острые гигантские рога проткнули брюхо грифону. Не давая зверю опомниться, чудовище опять всадило рога грифону в бок и перекинуло его через себя. Рагон упал на спину, перекатился, чтоб встать на ноги, и собрался взлететь, но ножеподобные когти монстра стали остервенело рвать кожистые перепонки его крыльев. Скачок – и плечевая кость крыла, раздробленная зубами монстра, беспомощно обвисла… Мощная лапа ягуара, схватив грифона за шею пригнула его голову к земле, чтобы перегрыть ему горло, но в это время толстый бычий загривок вздрогнул, получив сильнейший удар мечом полуволка. Из раны дымящейся струей хлынула кровь...
Майя стояла ни жива, ни мертва в то время, как быкоягуар жестоко расправлялся со своим несопротивляющимся другом. Напасть на чудовище ей и в голову не приходило, ведь это был Фалькон – их единственная надежда на спасение – и она не могла причинить ему телесный вред… «Это конец, – проносилось в ее голове. – Мы погибли… Сильнейший из нас – потерян для нас. Неужели ничего иного нам не остается, кроме покорного ожидания смерти?» – спрашивала она себя, глядя на пятнистого монстра, нависшего над бедным Рагоном. И вдруг она вспомнила напутствие Элераны Хартс, отправляющей их в адский лабиринт: «…Не пасть духом в час безысходности! Сделать невозможное! Исполнить неисполнимое – во имя справедливости, любви и долга!»...