Когда Хранитель слеп
Шрифт:
15
Грей оттащил Моран на сухой пригорок ближе к стене пещеры. Он унес бы ее подальше, но бросить беззащитную Майю он не мог. Он миллион раз задавал себе вопрос, почему она так дорога ему. Но тут же, осекшись, думал о чем-нибудь другом. Оглянувшись, он увидел, что гигантский быкоягуар терзает окровавленного грифона с пробитым брюхом...
Рассчитывать было не на что. Победить быкоягуара? – надеяться на это мог только глупец! Он ягуара-то не одолел, а теперь, когда Фалькон объединил свои силы с Аграах…
Все, что Грей мог предложить Моран и Рагону, лежащим
– Уж лучше умереть в бою… – решил Грей, и, выхватив меч, кинулся на врага…
…Мощная лапа ягуара, схватив грифона за шею пригнула его голову к земле, чтобы перегрызть ему горло, но в это время толстый бычий загривок вздрогнул, получив сильнейший удар мечом полуволка. Из раны дымящейся струей хлынула кровь... Но она быстро загустела – и на месте кровавой щели между бычьими складками образовалось ожерелье из черной спекшейся крови. Монстр регенерировал на глазах... Тогда Грей ударил еще несколько раз по зарастающей ране, не давая ей затянуться. Но монстр исчез, словно растворился в воздухе… А над малиновой лужей поднялось темное облако… Еще миг … и возле тела Рагона стоял уже Фалькон, потирая свою шею с сине-багровой полосой.
– А ты думал, меня можно убить? – спросил он Грея, злорадно осклабляясь. – Ха-ха-ха-ха-ха, – раскатился по сводам пещеры его торжествующий смех.
Затем, скользнув взглядом по трем безжизненным телам – Флер, Моран и Рагона – Фалькон удовлетворенно сказал:
– Одна уже не встанет, а этих двоих осталось только добить! – Ощущая явное превосходство, он лениво оглядел Грея.
– Грей, беги, – шепнула ему Майя. – Не давай ему добить Моран. Уноси ее куда-нибудь подальше. Я отвлеку его.
– А что? Я не возражаю! – засмеялся Фалькон, услышав ее. – Бегите оба! Лабиринт большой, может, вам удастся где-нибудь укрыться от меня. В прятки поиграем, как когда-то в детстве играли! Ну, давайте, прячьтесь! Считаю до ста! – и Фалькон, игриво прикрыв глаза ладонями, отвернулся. – Я не смотрю!
– Грей! – Майя схватила и сжала холодными пальцами ладонь полуволка. – Я верю, что мне удастся убедить Фалькона. И ты верь. Я хочу разобраться с этим сама. Спасай Моран.
Девушка не собиралась никуда убегать, ведь он же не тронул ее в прошлый раз, может, и сейчас ей повезет? Сначала ей нужно было убедиться, что грифон еще жив. Она подбежала к Рагону и похлопала его по морде. Тот вяло пошевелился. Ведьма попробовала использовать силу исцеления.
– Рагоша, пожалуйста, очнись! Зачем только ты спустился сюда?! Слишком мало времени, я не успею! – с сожалением подумала Майя, вставая. – Надо будет Фалькона отвести подальше от него, – решила она. Пусть Аграах-Фалькон погонится за ней и не тронет Рагона.
– Раз, два, три, четыре, пять! Я иду искать, – проговорил Фалькон спокойным и безмятежным голосом. – Ты еще не ушла?
И тогда Майя бросилась со всех ног в один из проходов лабиринта. Она затылком чувствовала, что Фэл, не напрягаясь, идет по ее следу. Ему некуда было торопиться.
– О, духи! Какая сила! Чувствую, что горы могу свернуть! – слышала она его довольный голос позади себя.
16
Привязав плащом бесчувственную Моран к спине, Грей торопливо уходил, петляя по мрачным изгибам лабиринта. Он не знал, жива ли она…
«Не
– Уар-р-рр-р!!! – хриплый рык неожиданно прозвучал перед самым носом полуволка. Тот отпрянул. Загородив и заполнив собой единственный проход вперед, над ним нависло какое-то кошмарное бесформленное существо, колыхающее длинной косматой шерстью. Грей замер, разглядывая прикованного к стене монстра, который гремя цепями, метался, как бешеный, и неистово рвался из пут с лютым желанием разорвать его. У него не было глаз, но Грей чувствовал, что оно видит его и каждым участком своего тела пронзает его жгучей ненавистью…
Но откуда он взялся? Ведь его только что не было! Юноша собственными глазами видел, что путь свободен, и коридор пуст впереди…
С рычанием наклонив безглазую голову и обжигая его горячим дыханием, зверь распахнул свой клыкастый зев, порываясь заглотить их вместе с сестрой. Грей попятился от его пасти и развернулся было в обратную сторону, как перед ним выросло другое препятствие – неровная, поросшая колючей бахромой инея ледяная стена. Юноша попробовал расколоть ее мечом, но она не поддавалась. Полуволк стал яростно колотить по ней, но вместо того, чтобы развалиться, глыба стала разрастаться, тесня юношу назад. Грей со страхом оглянулся – злоба клокотала в остервенелом лае чудовища, а на его теле кровавыми порезами заполыхало слово «Ярость». На неудержимо наступающей глыбе чья-то невидимая рука начертала кровью другую надпись: «Страх».
Все ближе и ближе к ревущему зверю толкала Грея ледовая стена… Что-то странное происходило с этим далеко не трусливым алькором: им впервые управлял страх, и этот слепой страх был сильнее его. Грей заметался. Он, как безумный, ловил воздух открытым ртом и кидал панические взгляды то на громаду льда, то на монстра по имени Ярость, то на лежащую в беспамятстве Моран, которую он временно положил вдоль стены…
В накатившем отчаянии полуволк был близок к тому, чтобы наброситься на зверя с обнаженным мечом, но какое-то внутреннее предчувствие остановило его… Что-то подсказывало ему, что Ярость и Страх уничтожат его, если Грей позволит им полностью овладеть собой… А что если это такой же морок, как и та ангелоподобная девушка, внушавшая ему, что его друзья хотят убить его? Неужели это просто внушение? А что если Ярость и Страх – это материализация его внутреннего состояния? Ведь Ярость и Страх – это то, что он испытывает сейчас – они внутри него… значит, победить он должен прежде всего – самого себя? Грей закрыл глаза и ладонями стиснул уши, чтобы больше не слышать надсадного лая и скрипа наступающего льда …
Внезапно все стихло. Ни лохматой твари, ни ледовой стены в сумрачном лабиринте уже не было. Только отголоски далекой звериной схватки разносились по коридору, и еще один звук заставил радостно затрепетать сердце юноши – шорох шевельнувшегося тела Моран… Грей шумно выдохнул. Со слезами, закипевшими на глазах, он опустился на колени рядом с сестрой.
– Слава духам! Ты жива!
– Грей? – со слабой улыбкой сонно отозвалась Моран и открыла глаза.
– Ты поправилась? Как ты себя чувствуешь? – Грей прикоснулся к ее теплому лицу, стараясь не заплакать.