Когда исчезает страх
Шрифт:
Ян, чтобы не показать своего опьянения, старался сидеть прямо, говорить поменьше. А Штоль все подливал и подливал вина. К их столу подсели еще какие-то люди, они уже знали Ширвиса по портретам, напечатанным в пражских газетах, наперебой упрашивали выпить за дружбу атлетов.
Внизу, в зеленой воде бассейна, шумная компания парней и девушек затеяла игру в ватерполо. По вспененной воде прыгал гулкий мяч. К столикам летели брызги. Ширвису показалось, что он находится не в ресторане миллионерши Фридляндровой, а в атлетической стране Элладе и в его честь устроено празднество. Он поднял бокал и сказал, что неплохо бы возродить страну атлетов.
Штоль сначала недоверчиво таращил на него свои голубовато-серые глаза, а потом полез через стол обниматься:
— Боже мой! Да мы оба думаем одинаково. Я всю жизнь желал делать в дряхлеющей Европе такую страну.
С Яном обнялся и маленький курносый человечек, подсевший к их столику. Этот щупленький пучеглазый гость Фридляндровой был суетливей и восторженней других. Он чем-то напоминал Ширвису вертлявую комнатную собачонку.
— А вы каким видом спорта занимаетесь? — спросил у него Ян.
— О, это Рэнгольм Лэйн — самый лучший импрессарио малых стран, — отрекомендовал Штоль и, вежливо улыбнувшись, что-то вполголоса сказал человечку.
Импрессарио немедля сорвался с места, побежал в другой конец зала и вскоре вернулся с высокой и стройной девушкой.
Девушку звали Боженой. Словачка, она умела говорить по-русски и по-украински. Ян пригласил ее танцевать. Пышноволосая и кареглазая словачка внешне напоминала Зосю Кальварскую. Даже смех ее был каким-то знакомым. Только опущенные уголки рта делали ее лицо утомленным. Танцевала Божена легко, послушно отдаваясь ритму.
Ян угостил словачку коктейлем и, не задумываясь, пообещал в ее честь нокаутировать всех противников.
Маленький человечек всё время с какой-то подобострастностью смотрел Ширвису в глаза. Казалось, что он сейчас подпрыгнет и по-собачьи лизнет прямо в нос. Яну надоел этот взгляд, он взял импрессарио за плечо и грубо спросил:
— Вы, кажется, чего-то ждете от меня?
Маленький человек, не поняв его, показал в заискивающей улыбке мелкие желтые зубы и вопросительно взглянул на Божену. Та сказала ему несколько слов по-английски. Он радостно закивал головой и поманил Яна с Боженой в отдельный кабинет.
В узкой комнате их уже ждал столик, накрытый на три персоны. Но Ширвис не стал здесь пить. Ему хотелось как можно скорее избавиться от неприятного человека.
— Спросите, чего ему от меня надо? — обратился он к Божене.
Импрессарио, сразу став серьезным, что-то заговорил на непонятном Яну языке. Божена не торопясь перевела:
— Содруг Лэйн, известный в Европе импрессарио, предлагает вам заключить контракт на один год. Каждое выступление — тысяча долларов. Тренер, разъезды и гостиница за счет импрессарио.
— Скажите ему, что Ян Ширвис и без его тысячи постарается уложить всех средневиков Чехии, Словакии и Скандинавии.
Лэйн был уверен в том, что подвыпивший боксер ломается, набивая себе цену. Решив основательно торговаться, он после некоторого раздумья увеличил сумму:
— Полторы тысячи!
Ян пьяно мотал головой:
— Не выйдет!
— Две тысячи! — застонал импрессарио, и выпуклые глаза его стали влажными.
— Советские боксеры не продаются, — гордо заявил Ян. — И если им очень назойливо предлагают доллары, то они, потеряв терпение, — могут покалечить неудачных менажеров.
— Три тысячи долларов! — как бы бросаясь в омут, трагически выкрикнул Лэйн и вытащил из кармана отпечатанный на машинке текст договора.
— Переведите этому шпику, — уже раздраженно сказал Ян Божене, — если он сейчас же не уберется отсюда, то испытает своим задом крепость моей ноги.
Божена, видно, перевела всё в точности. Лэйн с опаской взглянул на ноги боксера, вежливо раскланялся и, советуя обдумать предложение, пятясь вышел из комнаты.
С Яном осталась одна словачка. Он с благодарностью пожал ей руку и предложил выпить за дружбу. Девушка согласилась. Они медленно осушили бокалы и, взглянув друг другу в глаза, весело засмеялись.
У Яна вдруг появилось, желание обнять ее. Он протянул руки, но Божена, покосившись на дверь, уклонилась.
«Боится, что кто-нибудь войдет», — догадался Ян. Неверной походкой он подошел к двери и повернул ключ в замке.
Вновь приблизясь к словачке, он решил поцеловать ее, но она, лукаво погрозив пальцем, отстранилась.
Эта девушка умела гибкими движениями ускользать из рук.
Ширвису надоела игра словачки, он, как на ринге, сделал ложный выпад в сторону, крепко схватил ее и, притянув к себе, стал искать губами рог… И тут произошло неожиданное: Божена вдруг громко закричала, начала отбиваться, царапаться…
Ян сразу выпустил ее. Девушка бросилась к двери и, плача, забарабанила кулаками.
Дверь пришлось открыть. На шум прибежали официанты, Лэйн и еще два каких-то молодца. Они схватили Ширвиса за руки и потребовали вызвать «стражу беспечности» [1] . Какой-то рьяный блюститель порядка уселся писать протокол.
От полиции и скандала Яна спас неожиданно появившийся в дверях Штоль. Увидев своего гостя в таком бедственном положении, он поспешил успокоить негодующих друзей Вожены:
1
Стража беспечности — полиция Чехословакии.
— Умоляю отпустить… очень неловко. Содруг Ширвис — мой гость. Он немного выпил, немножко не так вел себя… Я думаю, мы это дело уладим миром.
Яна освободили, но не выпустили из комнаты. Ошеломленный, он стоял у стены и не понимал, почему плачет Божена. Штоль попробовал успокоить ее:
— Прошу простить моего друга. Вы очень нравитесь ему. Он сделает вам самый интересный подарок, и всё будет хорошо. Ну зачем плакать и портить такие глазки? Лучше подайте ему руку.
Божена вытерла платком глаза. Штоль подвел ее к Ширвису и соединил их руки: