Когда любовь рядом
Шрифт:
Когда я нашел Рейчел Рен тогда на кухне, руки этой таинственной особы – хотя и немного красные – все еще имели довольно ухоженный вид.
Поскольку она плохо понимала, для чего существует ведро, мне показалось, что это бедствующая женщина из благородных. Ее голос и манеры говорили о том же. Все это послужило достаточным основанием для того, чтобы взять ее в поездку на яхте и дать ей немного золота.
Конечно, я только подтверждаю твои собственные выводы, иначе с какой стати ты несколько
Остаюсь твоим преданным кузеном.
Дж. Сент-Джордж.
P.S. Анна чувствует приключение и тревожится о твоей безопасности. Я уверил ее в твоей отваге, но, конечно, она не знает до конца, сколько ты тайно сделал для меня и Райдера за многие годы.
Всегда к твоим услугам, Дж. Сент-Джордж.
Гай задумался. Он никогда не сомневался, что Рейчел не годится в судомойки, но ему было не ясно, сколько времени она вела образ жизни, неподобающий леди. Если верить наблюдениям Джека, не более нескольких дней.
Но тогда где же она жила пять месяцев после того, как покинула Грейл-Холл, и до того, как он познакомился с ней в «Трех бочонках»?
Переехав в Найтс-Коттедж, Рейчел явилась к нему восемь месяцев спустя и позволила соблазнить себя, после чего некоторое время они жили вместе в доме с трубами. Тем не менее, Рейчел никогда не доверяла ему настолько, чтобы рассказать, кто она на самом деле: вместо этого она напридумывала целую гору сказочно красивых небылиц, а потом сбежала.
В очередной раз придя к этому выводу, Гай велел слуге приготовить горячую ванну, а потом пошел в спальню и, раздевшись донага, плеснул себе в лицо холодной воды из кувшина.
Затем он растерся полотенцем, подошел к гардеробу и выложил на кровать одежду для вечера. У него оставалось еще несколько часов, за которые он мог поговорить с теми, кого разослал собрать по Лондону недостающую информацию.
Гай взял лист бумаги и стал писать очередную шифрованную записку Джеку, когда топот ноги звяканье металла сообщили о прибытии слуг с горячей водой для ванны.
Схватив полотенце, Гай прошел в соседнюю комнату, где его взгляд невольно обратился к зеркалу. Когда человек гол, нельзя судить ни о его положении в обществе, ни об образовании, и уж тем более о том, что он запутался в собственной лжи.
К счастью, в Девоне, где и Сара, и Рейчел теперь полностью зависят от прихоти Дедала, никто не поставит под сомнение ни его высокое положение, ни честь.
Глава 8
– Наконец-то, мистер Деворан! – воскликнула леди Овербридж, протягивая навстречу гостю обе руки. – Мы так боялись, что вы не приедете!
– Вот именно! Рад видеть вас, Деворан! – пыхтя, произнес лорд Овербридж. – Если хорошая погода продержится еще немного, нам обещают великолепное зрелище: здесь превосходный боксер из Экстера, и он неплохой тренер, если вы в настроении попробовать вашу пятерню на ком-то из джентльменов.
– Милорд, миледи, очень рад! – Гай остановился на безопасном расстоянии и поклонился.
Леди Овербридж, подойдя, взяла гостя за руку, и Гай с Удовольствием заметил, что темно-каштановые локоны выгодно подчеркивают белизну ее шеи.
Аннабелла Овербридж была очень молода и хороша собой, а ее муж принадлежал к тому типу рослых спортсменов, которые непоколебимо верят в женскую невинность.
– Мистер Деворан, вы позволите мне самой проводить вас в вашу комнату? – Леди Овербридж улыбнулась. – Все леди сгорают от нетерпения, дожидаясь, когда же вы присоединитесь к нашему небольшому обществу. Но конечно, вы должны сначала освежиться. – Она отбросила назад локоны, и жемчужины в ее ушах плавно закачались. – Я должна знать все подробности вашего путешествия. Непременно!
Хозяин дома снисходительно улыбнулся и повернулся, чтобы уйти.
– Мы все послушаем ваши новости, Деворан!
Гай охотно подчинился. Сразу спросить про Сару Каллауэй означало показать, с каким нетерпением он хочет увидеть этот открытый золотистый взгляд, безумие рыжих волос и тонкую кожу в веснушках, точно на нее падала тень от молодой листвы. Выдать себя таким образом было бы верхом дурных манер.
Пока они шли к лестнице, Аннабелла неторопливо теребила единственную жемчужину на шее; ее беспокойные карие глаза блестели, и она весело рассказывала о своих гостях и пересказывала содержание последних сплетен.
Большую часть рассказа Гай пропустил мимо ушей, только мысленно перечислил имена гостей: пять незамужних девиц со своими сопровождающими, четверо молодых холостяков, не считая его самого, и три женатые пары.
Одна из замужних дам, хрупкая блондинка, леди Уайтли, притворилась удивленной и залепетала с восторгом, всплескивая руками:
– Как, мистер Деворан! – Блондинка присела в соблазнительном реверансе и бросила на него взгляд из-под ресниц. – Мы, дамы, заключали пари относительно вашего приезда! Я была настолько уверена, что вы приедете в Бакли, что рискнула двадцатью гинеями.
Гай поклонился:
– В таком случае вы не потеряли из-за меня свое золото, мадам.
Леди Уайтли посмотрела на него с сожалением, потом отошла и устремила взгляд на какой-то портрет.
– Ну что же, всякий мог усомниться в этом, ведь вы так долго пробыли в Лондоне, мистер Деворан, – насмешливо сказала она. – Хотя если у вас, кроме интереса к орхидеям, были другие причины, благодаря которым вы прислали эту рыжеволосую учительницу сюда, в Бакли, я уверена, мы о них никогда не узнаем.
– О Господи! – Леди Овербридж стиснула руку Гая и хихикнула. – Как вы можете так говорить?
К чести Лотти Уайтли нужно сказать, что она покраснела.
– Конечно, это вызвало бы удивление у кого угодно, поскольку миссис Каллауэй такая некрасивая, в то время как мистер Деворан так… – Она хихикнула. – Так что же, сэр? Вам нечего сказать?
Гай подождал, пока молчание станет похожим на надвигающуюся грозу, а потом улыбнулся со всей надменностью потомка Эмброуза де Веррана:
– Позвольте заверить вас, мадам, что я едва знаком с этой леди. Я был просто скромным посредником будущей герцогини Блэкдаун, которая решила, что присутствие миссис Каллауэй здесь может развлечь нас.