Когда любовь рядом
Шрифт:
– Это все белокурые волосы и невинные голубые глаза, – усмехнулся Гай. – Смертельно для любого английского мужчины.
Анна рассмеялась, потом, ахнув, согнулась пополам, и Гай с Джеком сразу же увели ее в спальню, где уже ждала акушерка. Рано утром младенец благополучно появился на свет, и именно Гай привез эту новость в Уайлдши. Если бы не это событие, он прямо из Уизикомба бросился бы по следам сведений, сообщенных Джеком, а не сделал бы это фатальное отклонение от своего пути.
Гай осторожно поместил розу на край кувшина,
В итоге он лег на шезлонг и стал ждать. Уже перевалило за полдень и длинные тени протянулись через дворик.
Гай велел принести себе еды и вина и даже поспал урывками, потому что наказать себя еще большей усталостью означало бы просто-напросто сделать еще одну глупость.
Когда Сара вернулась, день уже клонился к вечеру. Аккуратные рыжие косы обвивали ее голову; темно-зеленая юбка колыхалась, пока она шла по ковру.
Гай терпеливо ждал, пока она сядет, но Сара все ходила и ходила по комнате; на лице ее все еще оставались следы слез, веки покраснели.
Наконец она повернулась к нему и с удивительным спокойствием произнесла:
– Я прошу прощения, что назвала вас Дедалом, мистер Деворан. Это, конечно, нелепо. Хотя вы и скрыли правду о своих отношениях с Рейчел, я могу понять, почему вам казалось, будто вы должны так поступить. Не думаю, что вы стали бы ей угрожать или нападать на нее.
– Благодарю вас. – Гай с облегчением вздохнул. – Разумеется, ваша кузина никогда не боялась меня.
Лучи заходящего солнца, проникая через стекло, образовали светящийся ореол вокруг головы Сары.
– Но она вас любила…
– Нет! Никогда!
– Значит, вы любили ее?
– Снова нет. Некоторое время Рейчел вызывала во мне страсть, вот и все.
Глаза Сары вспыхнули.
– Не думаю, что ее внешность не имела для вас значения, – отчетливо проговорила она. – Рейчел всегда была красива и вызывала у мужчин что-то вроде безумия.
– Так оно и было. Но не забывайте и другого: ваша кузина попросила меня о помощи, и я попытался помочь ей, а кончилось это постелью. И еще: Рейчел всегда лгала мне и ушла, когда решила, что я ей больше не нужен. Очевидный вывод состоит в том, что она все время просто пользовалась мною, что я осознал только теперь. Поверьте, это не очень-то приятно.
Гай снова опустился в шезлонг. Здесь они чуть было не отдались друг другу, и он сожалел, что остановился, вместо того чтобы доказать ей, как ее любит.
Но тогда она ни за что не простила бы его.
Роза уронила несколько белых лепестков на стол, и Сара, подобрав их, стала рассматривать, словно на каждой бархатистой поверхности были начертаны какие-то таинственные письмена.
– Это также объясняет, почему кузина не могла рассказать мне правду. Она взахлеб расписывала, с каким восторгом вспоминает о знакомстве с вами. Вы считаете, что это тоже было ложью?
– Да, я совершенно уверен в этом.
– Значит,
– Я не мог рассказать вам, Сара; больше того, я не хотел, чтобы вы знали. Вам было бы нелегко узнать правду о своей двоюродной сестре: вы всегда смотрели на нее так, будто она все еще ребенок.
Сара покачала головой, по-прежнему не сводя взгляд с белых лепестков у себя на ладони.
– Так почему же она оставила вас?
– Не знаю. Каждую Пасху я езжу в Берчбрук, к отцу и сестрам. Разумеется, я не мог взять туда свою любовницу и поэтому оставил Рейчел одну в доме с трубами. Она плакала, когда я уезжал, но когда я вернулся, в доме ее уже не было.
– Она оставила вам записку?
– Я, разумеется, сжег ее, а когда вернулся в Лондон, поклялся никогда больше не думать об этой женщине.
– О Боже! – Сара закрыла лицо руками и некоторое время сидела молча. Потом она встала и подошла к дверям.
Долгие летние сумерки медленно натягивали над двором тонкую серую вуаль, и Сара зябко повела плечами.
– Должно было случиться что-то очень серьезное, чтобы Рейчел так поступила и не смогла рассказать об этом никому, даже мне. Но вот чего я не могу понять: почему когда она обратилась ко мне за помощью, то сделала это таким образом, чтобы вынудить меня обратиться к вам?
– Я не знаю. Впрочем, я могу быть только благодарен ей за это: иначе мы с вами никогда бы не встретились.
Сара повернулась к нему:
– Пожалуйста, не думайте, сэр, что я тоже считаю это благом!
Гай опустил голову и отвернулся. За всю жизнь он не знал таких неудач.
– Прошу вас, простите мою смелость, – наконец медленно проговорил он. – Я думал, что вам действительно нужна правда!
Сара вскинула подбородок.
– Вы говорите так, словно знаете, что означает это слово.
Гай быстро подошел к ней.
– Я прекрасно знаю, что оно означает, поверьте. Мы оба попались в ловушку, расставленную Рейчел. Я не привык чувствовать себя мошкой, запутавшейся в паутине, как и вы, полагаю. Следует ли нам просто побраниться и расстаться, или существует путь, по которому из этой паутины можно выбраться?
– Как вы смеете?! – Глаза Сары сверкнули. – Как вы смеете предполагать, что я способна отказаться от поисков, тем более теперь, когда мне известно, что паук, соткавший эту паутину, – вы?!
– Проклятие! Рейчел без колебаний явилась в мой лондонский дом прошлой зимой; тогда она была похожа на вытащенного из воды котенка. Она прекрасно знала, где я живу, и вполне могла бы прийти туда снова в июне этого года, но вместо этого еще и вас втянула в свои неурядицы.
– Разве вы не были в отъезде? Когда я нашла вас в книжной лавке, вы только что вернулись в Лондон и собирались явиться на бал к герцогине.