Когда любовь рядом
Шрифт:
Но неужели она ошиблась, попытавшись обратиться за помощью к Гаю Деворану? В животе у нее забурчало, и Сара посмотрела на поднос с холодным чаем. Она уже истратила большую часть своих сбережений, и денег у нее оставалось в обрез. Что же она будет делать, если Деворан откажется ей помогать?
В это время кто-то постучал снаружи, и Сара, вздрогнув, уставилась на дверь. Джентльмен никогда не стал бы так ломиться к даме, но, возможно, это какой-нибудь подвыпивший постоялец, который ошибся номером…
Сара распахнула дверь и увидела мальчишку-рассыльного, обеими руками сжимавшего два больших свертка.
– Посылка
Сара открыла дверь шире.
– Миссис Каллауэй – это я.
Мальчишка ухмыльнулся:
– Ясное дело, вы. – Он протянул свертки, и как только Сара взяла их, прикоснулся к шапке и умчался по своим делам.
Положив сверток на кровать, Сара разрезала бечевку, и когда бумага разошлась, из нее показалась груда синего шелка. Встряхнув ткань, Сара обнаружила, что это костюм – синяя с белым фантазия в пейзанском стиле, по меньшей мере, сто лет назад вышедшем из моды.
Очарованная красотой ткани, Сара некоторое время смотрела на платье, затем развернула следующий сверток. Белый пудреный парик, украшенный синими бантами, и маленькая шляпка с крошечными овечками прикрывали темно-синюю маску, завернутую в белый кружевной носовой платок. На дне посылки сверкали серебряные туфельки и маленький пастуший посох с загнутой ручкой, украшенный крыльями жуков и стеклянными блестками.
К ручке синей лентой был привязан большой конверт, надпись на котором была сделана дорогими чернилами, а от самой записки слегка пахло кедром и пчелиным воском; эти запахи вызывали представление об элегантном кабинете, личном, недоступном простым смертным обиталище того, кто так взволновал ее во время разговора в книжной лавке.
Пальцы Сары путались, когда она развязывала ленту и разворачивала письмо, как вдруг, к ее удивлению, на стол со звоном упало несколько монет.
Отодвинув их в сторону, Сара принялась за чтение.
Дорогая миссис Каллауэй!
Завтра вечером будет дан бал-маскарад в честь недавних крестин младенца лорда Уайлдши, первого внука герцога Блэкдауна. Я пользуюсь преимуществом – вероятно, несчастливым – быть одним из крестных отцов младенца, поэтому обязан там присутствовать.
Никто не заметит появления в зале еще одной пастушки.
Горничная из дома Блэкдауна прибудет к вам, чтобы помочь, но вы можете отослать ее, если захотите. Считаю разумным с вашей стороны оставаться в номере вплоть до этого времени.
Поскольку слуги будут ожидать благодарности из ваших рук, я прикладываю к письму сию скромную сумму и остаюсь вашим самым покорным слугой,
Гай Деворан.
Сара взяла в руку монеты и некоторое время задумчиво разглядывала их. Конечно, лучше всего было бы вернуть подарок, сопроводив его строгой запиской, но тогда, после оплаты гостиничного счета, денег у нее совсем не останется. А так она сможет не только заказать ужин, но и расплатиться с гостиничной прислугой. В конце концов, не зря же она просила помощи у Гая Деворана: будет крайне глупо потерять сознание от голода, прежде чем он успеет
Но вот как быть с балом-маскарадом? Сара никогда в жизни не бывала на подобных увеселениях.
Первый внук герцога Блэкдауна – это, должно быть, новорожденный сын лорда Райдерборна, который уже в колыбели получил титул графа Уайлдши. О его рождении недавно сообщили в газетах.
Сосредоточившись на этой мысли, Сара умылась холодной водой, сняла свое скучное зеленое одеяние и надела синий шелк. Платье оказалось узковато, но она готова была это вытерпеть.
Туфельки, к счастью, пришлись как раз по ноге, и Сара подумала, что весь этот костюм стоит, наверное, столько же, сколько она зарабатывает за несколько месяцев в качестве гувернантки.
Хотя без помощи горничной обойтись было трудно, но Саре все же удалось спрятать непослушные волосы под парик. Маленькая шляпка лихо примостилась над левым ухом, как у подвыпившего почтового рассыльного.
Воспользовавшись покрытым пятнами зеркальцем, висевшим над камином, Сара попыталась прикрепить шляпку, и ей тут же показалось, что овечки, державшиеся с помощью ленты, хотят сбежать вниз по пудреным локонам на ее плечо. Одна овечка запуталась в кружевах, и когда она попыталась высвободить ее, то обнаружила еще двух. Происходящее было настолько нелепо, что она невольно рассмеялась.
Музыка, которая лилась из окон особняка Блэкдаунов, далеко разносилась над каретами, выстроившимися в очередь вдоль улицы: вереница их растянулась на несколько кварталов. Самые блестящие представители высшего общества выходили на парадный двор и величаво вплывали в великолепные двери особняка.
Сара стояла в тени, пытаясь унять сердцебиение; высокий дюжий лакей, посланный сопровождать ее, неподвижно застыл рядом с ней.
В полном соответствии с замыслом мистера Деворана Сару полностью скрывал темный плащ, который принесла горничная, прибывшая, как было обещано, в отель «Броктон». Наблюдателю могло бы показаться, что женщина принесла письмо, а потом ушла и присоединилась к лакею, который ждал ее на улице.
В настоящий момент Сара чувствовала себя почти в безопасности; куда больше ее волновало предвкушение участия в бале, который давал сам герцог. К тому же она поручила поиски сестры Гаю Деворану, предсказать поступки которого было не в ее силах.
Сара глубоко вздохнула и снова устремила взгляд на гостей.
Нептун и Афина – в масках, а Афина, как положено, с совой – поднимались по лестнице, а сэр Ланселот и Титания – персонаж из «Сна в летнюю ночь» Шекспира – тем временем выходили из кареты. Толпа приветствовала их громкими криками. Многие из простолюдинов держали в руках кружку пива, кусок мясного пирога и маленький кошелек, отделанный синими лентами.
Сара Каллауэй не принадлежала ни к одному из этих миров: и глазеющая толпа, и блестящие аристократы были для нее одинаково неведомы и напоминали ей жителей далекой Патагонии, о которых сообщалось, что они настоящие великаны.
Словно признавая отсутствие у нее какого-либо определенного статуса, лакей повел Сару вокруг дома. На конюшенном дворе также царили гвалт и суета. Затем лакей передал Сару на попечение горничной, которая быстро провела ее мимо кухни с царившими там лихорадочными приготовлениями в маленькую переднюю.