Когда любовь рядом

Росс Джулия

– Вы знаете, сэр, как я любил вашу матушку; со дня ее смерти я ни разу не взглянул ни на одну женщину. – Граф поднял глаза и сморгнул набежавшую слезу. – Вы – вылитая мать.

– Да, я ее помню.

– Что ж, я непременно поддержу вас, когда понадобится. Но что, если эта мисс Мэнсард не откажется?

– Тогда бракосочетания не избежать. Непременно.

Граф пожевал губами.

– Что ж, Веллингтон тоже не смог избежать подобной ситуации, хотя все знают, что он никогда не любил свою жену. Вот только я никак не думал, что мой единственный

сын попадется в ту же ловушку и будет вынужден вступить в брак без любви.

– Все же я искренне надеюсь, что до этого не дойдет, сэр. Но если дойдет, даю вам слово чести, что я никогда умышленно не причиню ей страданий. Я не стану пренебрегать ею, следуя своим иным интересам, не стану заводить любовниц, бросая ее одну в деревне. Рейчел всегда может рассчитывать на мою любезность и внимание…

– Но не на любовь?

– Вот именно. И она это знает.

– Тогда как вы можете обещать, что ни один из вас не найдет любовь на стороне?

– Она – может быть, я – нет.

Генри Деворан встал и схватил сына за руку:

– Вы не можете обещать этого, сэр!

Гай улыбнулся:

– Нет, могу, потому что я люблю другую женщину так же глубоко и всем сердцем, как вы любили матушку, и так будет до конца дней моих. Но если я женюсь на Рейчел, я и эта другая женщина никогда в жизни не увидимся наедине.

– Тогда, боюсь, трагедии не избежать, – огорченно проговорил граф. – Вы разобьете себе сердце точно также, как сейчас разбиваете мое.

Опершись руками о средневековый парапет, шедший по верху башни Удачи, Гай задумчиво посмотрел на поместье Блэкдаун. Леса и поля простирались до самого Ла-Манша, где прибой неустанно бил в утесы.

Сара ни разу не написала ему. Он тоже не писал ей, если не считать короткой записки, все еще лежавшей в его кармане.

Далеко внизу по тропинке медленно двигалось несколько фигур – Рейчел и Миракл с детьми, две младшие сестры Райдера и свита нянек и лакеев.

Впервые за много лет Гай не мог описать свои чувства Миракл. Она все еще оставалась в его сердце, но уже была матерью, а мать всегда ставит счастье ребенка на первое место.

Гай зажмурился. Искушение отбросить честь ко всем чертям, и умчаться во весь опор в Бат было невыносимо, как ожог, но он в точности знал, что скажет Сара.

Оба они не были свободны.

Накануне вечером, уединившись в своей комнате, Гай исписывал лист за листом, изливая свое отчаяние, а потом все сжег: было бы слишком жестоко доверить безликой почте напоминание о том, что они рискуют потерять. Никто из них не хотел причинять страдания другому.

Гай дал Рейчел торжественную клятву, что будет помогать ей, и вот он ей понадобился для спасения невинного ребенка. Он будет всегда нужен им до конца дней своих. Даже если бы он увез Сару, они не смогли бы выстроить свое счастье на несчастье других людей.

В конце концов, он написал ей всего две строчки:

Любимая,

сегодня я уезжаю из Уайлдши, чтобы попытаться совершить то, что должен совершить. Если удача будет не на моей стороне, все равно вы останетесь в моем сердце навсегда.

Г.Д.

Хотя Клод д'Аллевиль все еще оставался для них последней надеждой, оба они знали, что с таким же успехом можно ловить журавля в небе.

Теперь Гаю предстояло отправиться к тетке, герцогине, и, конечно, он был рад снова увидеть ясные зеленые глаза, проницательные, как у настоящей богини.

Позади зазвучали шаги, Гай оглянулся.

– Карета готова, сэр, – сказал лакей.

Гай сбежал вниз по винтовой лестнице, и когда он подошел к чугунным воротам, они мгновенно распахнулись. Зеленые, как листья, глаза герцогини казались под сенью зонтика темными, как лесная тень.

Герцогиня окинула взглядом его одежду, сшитую так, чтобы в ней было удобно путешествовать.

– Похоже, вы заранее решили, что я буду сотрудничать с вами в ваших планах, касающихся этого неразумного брака? – Она отошла на несколько шагов. – Неужели вы думаете, что я пойду на это, не вытянув из вас всю правду?

Гай поклонился и пошел рядом с ней.

– Какую правду вы хотите узнать, ваша светлость?

– Кажется, я обзавелась привычкой устраивать неподходящие браки для молодых людей – сначала для моих дорогих сыновей, а теперь для не менее дорогого племянника. Однако на сей раз здесь нет ни преимущества в общественном положении, ни настоящей любви, хотя ребенок уже есть, очаровательный, но незаконнорожденный. А может, он вообще не ваш?

Взяв у герцогини зонтик, Гай держал его так, чтобы тень падала ей на лицо.

– Возможно, но в данном случае это ничего не значит. Если я вернусь из поездки один, я женюсь на его матери.

Герцогиня взяла у него зонт и отвернулась.

– По правде говоря, у меня нет ни малейшего желания участвовать в подготовке к катастрофе.

– Если нам с Рейчел придется обвенчаться, я обещаю быть добрым, любящим и внимательным мужем, насколько это в моих силах.

– Понимаю: ради ребенка.

– Бэрри – единственный ни в чем не виноватый участник этой истории. К несчастью, в исходе этого дела заинтересован граф Мурфилд, а за ним тянется целый выводок его сторонников-консерваторов.

– Так вы уверены, что эта свадьба воткнет палку в глаз Мурфилда? В таком случае вам повезло, сэр: Мурфилд – мой старинный враг.

Гай сорвал алую розу, до которой герцогиня не могла дотянуться, и подал ей.

– Враг?

– Да. – Герцогиня подняла цветок к солнцу и смотрела, как свет, проникая в лепестки, делает их кроваво-красными.

– Граф с детства славился жестокостью. Рядом с ним ни собака, ни лошадь, ни прислуга не чувствовали себя в безопасности.

– Но графиня же не хочет покидать его, – заметил Гай.